Читать книгу "Институт техномагии. Шестеренки ведьминой любви - Ольга Пашнина"

– Она умрет?

– Скорее всего. Там сложная болезнь, очень тяжелый случай. Но девчонка крепкая, сказала, что жить все равно не будет, если из-за нее убьют другого человека.

Я снова принялась реветь, на этот раз потише. Жалко было всех. Ну, кроме маминого бывшего, он заслужил. А вот сестра у меня оказалась куда порядочнее его. Захотелось выпить и свернуться калачиком на сиденье, ни о чем не думать и ничего не хотеть. Но разве можно было совсем расклеиться, когда рядом с тобой Саймон Кларк? Я чувствовала, что разрываюсь между желанием поговорить с ним и зализать собственные раны.

– Вы с отцом не ладите, почему? Вы ведь были друзьями? – спросила я, когда карета затормозила перед выездом с территории целительского дома.

Саймон долго молчал, и сначала я подумала, что отвечать он вовсе не собирается.

– Понимаешь, Ария… когда мы с твоим отцом дружили, он меня немного обманул.

– Обманул?

– Один раз он пришел ко мне и попросил помощи, он просил сделать кое-что очень важное и хорошее, но сопряженное с огромным риском. Я согласился, а через некоторое время узнал, что Тайлус… как бы тебе объяснить – он попросил меня не потому, что считал другом или просто хорошим человеком, а потому, что хотел извлечь выгоду для себя и своей семьи, не спросив меня.

– А вы бы отказались, узнав о его намерениях?

– Не знаю, Ария. Наверное, нет. Но я не смог его простить, я не люблю, когда меня используют.

– Но вы ведь все равно остались хорошим человеком, раз сделали это. Пусть папа просил вас не поэтому, но все равно…

– Да, возможно. Все познается в сравнении.

– Да, по сравнению с моим настоящим отцом, вы ангел, – хмыкнула я.

– Твой настоящий отец – Тайлус, он тебя воспитал. А Ниран идиот, но опыт идиота показателен – ребенок должен быть от любимой женщины. Я все чаще об этом думаю.

Он уставился в окно, погруженный в собственные мысли, а я размышляла, скрывался в словах Саймона какой-то намек или он просто абстрактно рассуждал. А если не абстрактно – о чем он говорил? Что не хочет детей от Марианны, или я чего-то не поняла?

– А что попросил вас сделать папа?

– Спроси его сама. Это не мой секрет, – ответил Саймон.

И, конечно, еще сильнее заинтриговал.

– Он мне не расскажет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он считает, будто я ребенок. Которого надо держать в неведении. И что выходит из этого? Он решил запретить мне читать дневник Елизаветы Катери, но не объяснил почему. И что? Я нашла вторую шестеренку. Почему не рассказать мне все как есть? Я буду знать, чего опасаться, я буду осторожнее, и любопытство не будет играть, а значит, мне будет безопаснее…

– Ария!

– Ну что? Я разве не права? Я ведь давно не ребенок, не надо защищать меня от каждого ветерка. Я способна понять, что происходит, и сделать соответствующие выводы, а как я пойму, что можно, а что нельзя, если от меня все скрывают?

– Темпл!

– Да что?! – Я повернулась к Саймону и фыркнула.

– Сними эту заразу!

Собака, активно познавая окружающий мир, сползла с моих коленей и, воодушевленная неожиданно обретенной хозяйкой, вцепилась обидчику в мизинец, посчитав почему-то главным агрессором Саймона. Оторвать ее инкуб не мог, хоть и пытался. Собака вцепилась маленькими зубками аж до крови и согласилась отпустить добычу, только когда к отрыванию подключилась я.

– Придется зелье от бешенства пить, – буркнул Саймон.

– Да ну зачем, вы же ее не кусали, только отпихнули, – фыркнула я.

Саймон бросил в нашу с собакой сторону какой-то непонятный взгляд. То ли обиделся, то ли мысленно придушил. Но атмосфера откровенного разговора пропала вмиг, и дальше мы ехали уже в полной тишине. Я вежливо поблагодарила за помощь, когда мы затормозили у общежития.

– Твой отец сказал, что зайдет к вам, когда разберется с арестами, – бросил Саймон напоследок. – И можешь взять пару выходных. Я не расстроюсь.

Это он на щенка обиделся? Надо же, какой впечатлительный мужчина. Я-то тут при чем, сам на него наступил, сам мне сунул и теперь дуется, огрызается. Я уж только было подумала, что мы можем нормально разговаривать с Саймоном Кларком. Не судьба, похоже.

Прежде чем зайти в общагу, я попыталась спрятать собаку. Комендант не была злой и нервной, но за животное могла и отчитать. А не выбрасывать же на улицу симпатягу, храбро бросившуюся в бой с самим Кларком. Но щенок сидеть под курткой смирно категорически отказывался, правда, не гавкал и не кусался. Наконец кое-как мне удалось его усмирить.

Под пристальным взглядом коменданта я, с мокрыми волосами, одетая в мужскую куртку, висящую на мне мешком, прошла в комнату, обнимая грудь, вдруг увеличившуюся на один размер. И вдобавок получившую способность шевелиться и тихонечко фыркать.

В комнате на кровати сидела Шер, и видок у нее был что надо. Зареванная, бледная, с искусанными губами. Это они из-за меня тут все перепугались? Или я сама так же выгляжу?

– Привет.

От беспокойства и усталости я напрочь забыла про щенка, а тот уснул в темноте и тепле.

– Он меня достал! – вдруг рявкнула Шер и запустила туфлей в зеркало.

Осколками усыпало весь пол, а Шер, перепугавшись, кинулась их собирать. Порезалась тут же, разревелась и села на пол. Я все это время стояла в шоке. Еще минут пять назад я думала о том, какая несчастная, а сейчас в голове один за другим всплывали страшные варианты развития событий. Сначала я, конечно же, подумала о сестре Шер. У всякого, кто нас знал, возникала эта мысль.

– Кто достал?

– Ну этот… заместитель следователя… блондин.

– Опять лезет?! – ахнула я.

– Опять, – уже спокойнее вздохнула Шер. – Он что, думает, будто можно предлагать мне деньги?

– Полагаю, именно так он и думает. Мужики всегда суют деньги, когда совать больше нечего.

Шер вдруг умолкла и посмотрела на меня, а потом фыркнула. Я покраснела – дошел смысл фразы, и тоже стало смешно.

– Ой, а ты откуда? – опомнилась Шер. – Я пришла, тебя нет. Думала, ты пошла гулять.

Рассказывать, что случилось, было неохота. Попозже, когда сама все обдумаю.

– Смотри, какого зверя я добыла.

Шер тоже нравились животные, и собаке она обрадовалась. Не обошлось и без вздохов: как же мы скроем ее от коменданта, как же ее кормить, надо ведь вести к животному лекарю. Проснувшийся щенок ошалел от миски молока и четырех рук, готовых его чесать. Вырастет наглым и еще будет гонять Саймона. Если они встретятся, конечно.

Вид расстроенной Шер не давал мне покоя весь вечер. Даже после визита отца, который рассказал, что Нирана и целителей дома увезли в изолятор, она не повеселела. Меня занимали вопросы о собственных проблемах: например, почему целительница была против ритуала. Но оставить подругу наедине с собственным чувством вины я не решилась.