Читать книгу "Цветной Дозор - Карина Шаинян"

– Ты извини, Семен, но с такой фразы кто угодно бы завелся, – фыркнул Илья. – Девочка хочет рисовать и путешествовать. Парни ее не особо пока интересуют: в гендерные игры играть скучно, а по-другому вокруг не умеют. Семью заводить тем более в ближайшее время не собирается. И тут какой-то неприятный дядька говорит: все, что ты делаешь, – не важно, почему делаешь – не важно, это только подготовка к рождению детей, старайся, девочка. Кто бы не взбесился? После таких высказываний подростки идут и голой жопой на бетон садятся, исключительно из чувства противоречия. Я тебе еще тогда говорил: переигрываешь.

– Да, увлекся, – легко согласился Семен. – Так что…

– Она в шесть лет нож в родную тетку воткнула, – напомнил Андрей.

– Да, но она думала, что ее тетенька – робот, – возразил Семен. – Я с этой дамой работал – и тоже, знаешь ли, засомневался…

– И где сейчас эта милая девушка? – спросила внимательно слушающая русских коллег Роти.

– Ест червяков, – ухмыльнулся Андрей.

* * *

Бирманка в лоскутной шапке-воронке, какую мог бы носить Железный Дровосек, подавшийся в хиппи, подошла к Тави. Искательно заглянула в отрешенное лицо, заскребла палочкой по ребристой спине деревянной лягушки, извлекая громкий, ни на что не похожий звук. Он вывел девушку из ступора. Вежливо улыбнувшись, Тави покачала головой, и разочарованная бирманка, по-утиному переваливаясь, пошла дальше, придерживая лоток с сувенирами, висящий на круглом животе.

Сильно кружилась голова, и асфальт под ногами казался хрупким и неустойчивым, как тонкая корка, застывшая на поверхности бездонного болота. Органы чувств по-прежнему отказывались работать: все казалось приглушенным, смазанным, тусклым. Несколько месяцев Настя строила жизнь исходя из того, что ее поступок невозможно простить. Что она достойна лишь одного – наказания. Что, поддаваясь слабости и позволяя себе хоть какую-то радость, она делает убийство еще более чудовищным. Каждая минута, прожитая без чувства вины, – новое преступление, совершенное по трусости и слабости. Каждый час, проведенный в забытьи вместо раскаяния, нуждается в оправдании и компенсации.

Так считала хорошая девочка Настя. Но, на ее счастье, существовала еще и забывчивая эльфийка Тави, у которой жажда жизни оказалась сильнее совести. И Настя, которая тоже очень хотела жить, но считала, что не имеет на это права, построила вокруг себя свинцовый бункер и выбросила ключи.

И вот в один миг выяснилось, что сам исходный посыл был неверен. Шок оказался слишком велик, и Настя совершенно потеряла почву под ногами. Очень хотелось позвонить маме – просто услышать ее голос, спросить, как дела, послушать о выходках кота Мухтара и гнусной сибирской погоде. Настя даже вытащила телефон, но сообразила, что место для звонка неподходящее: маму она не расслышит, а самой придется орать, и выйдет не разговор, а чепуха какая-то.

Она с недоумением выплюнула что-то гладкое и жесткое, присела на бордюр между стойкой с холщовыми торбами и щитом, зазывающим обзавестись тысячей разноцветных косичек. Огляделась, пытаясь сообразить, куда ее занесло и что она здесь делает. Во рту было мучнисто-жирное, на зубах похрустывало. В руках у себя Настя обнаружила прозрачный пакетик с какой-то жареной мелочью. Уже подозревая неладное, она встала и подошла к хорошо освещенному входу в турагентство.

Ну отлично! Жареные личинки. И, похоже, большую часть она уже успела слопать. Что на нее нашло? Жареных насекомых Тави попробовала еще во время первой поездки в Таиланд и решила больше эксперимент не повторять: не настолько вкусно, чтобы отплевываться от несъедобных хитиновых оболочек, да и выглядит все-таки не очень. Так за каким чертом в ее в руке оказался этот кулек?

«Червяков пожуй» – всплыло в памяти. Тави сердито отбросила пакетик. Так вот как чувствует себя человек, которого толкают сквозь Сумрак, которого магией заставляют делать то, чего он и не собирался. Довольно мерзко. Правильно она сдерживала себя. Но какая же сволочь Андрей! А если бы она боялась насекомых? Он ведь не мог знать. Большинство девушек, обнаружив, что именно они ели, с ума бы сошли от отвращения. Может, на это и был расчет? Какое же свинство… подленькая, мелкая месть.

Тави больше не трясло от адреналиновой ярости, мысли текли почти спокойно, но гнев и обида притаились внутри, как скользкие ледяные черви. Впрочем, сама хороша – не стоило закатывать такой безобразный скандал. Андрей теперь, наверное, не захочет разговаривать. Да и нечестно вышло… В конце концов, она первая напала на него, хоть и не хотела причинить вреда. Наверное, надо извиниться. Если Тави сумеет быть убедительной, возможно, Андрей объяснит, что же произошло в парке и почему вся ее жизнь пошла наперекосяк. Он же порывался рассказать ей об Иных? Вот пусть и расскажет.

Тави брезгливо выплюнула прилипший к зубам кусочек хитина, бодро шагнула с крыльца и тут же приуныла. Перед ней текла бесконечная человеческая река. С краев улицу сжимали лабиринты стоек с курортным шмотьем. Магазинчики, гостиницы, бары… Окрестные переулки и улицы, за ними – огромный, как муравейник, Бангкок, а вокруг него – весь мир. И как здесь искать человека, который скорее всего не хочет, чтобы его нашли? Ну ладно – не человека, а Иного, асура. Один черт. Бродить наугад в море людей?

В голове вдруг щелкнуло – будто сошелся пазл. Если Сумрак – море, в котором живут асуры, то они должны оставлять круги на воде. Мысль была дурацкая: нельзя действовать исходя из поэтической метафоры. Но, как Тави ни напрягала мозги, ничего умнее ей в голову не пришло. Прикрыв глаза, она вгляделась в потоки и водовороты серого. Вновь поразилась красоте и сложности структуры – и это только поверхность. Под ней Тави чуяла другие, еще более замысловатые слои. В движении Сумрака была закономерность – Тави еще не понимала ее, но отчетливо чуяла. А еще чуяла, где эта закономерность, эта четкая структура нарушалась. Круги на воде. След, оставленный асуром.

Всплеск справа! И снова всплеск – как будто билась в воде огромная рыбина. Тави с торжествующей улыбкой рванула сквозь толпу, поперек потока, едва уворачиваясь от прохожих. Все-таки сработало! Она заставит Андрея все объяснить. Не слезет, пока не добьется своего, и так просто, как в первый раз, он от нее не отделается. Тави плохо сознавала, что делает. Течение Сумрака несло ее, подчиняло своему движению. Она кружила в спиралях и завитках энергии. Она включилась в поток, стала частью структуры. Одной из закономерностей.

Тави нырнула в переулок, и ее охватила неожиданная прохлада, вызвав смутно знакомое ощущение. Кажется, она уже успела побывать здесь сегодня. Впереди журчала вода. «Затащу его в кофейню», – решила Тави, сообразив, где именно оказалась. Там кондиционер, вкусные запахи свежей выпечки, тишина. Орать друг на друга будет неловко. Самое подходящее место для разговора.

Она пошла быстрее; шаги гулко отдавались от брусчатки, по переулку металось эхо. Прятаться было бесполезно и глупо. «Андрей? – тихо окликнула Тави. – Андрей!» Она повернула за оплетенную лианами стену, по которой стекал водопад, и едва не споткнулась о лежащее на влажном бетоне тело.