Читать книгу "Миниатюрист - Джесси Бёртон"

– Это шутка? – спрашивает Марин. – Во сколько она тебе обошлась?

– Хоть раз в жизни, сестра, давай не будем о деньгах, – говорит Йохан. – Ты сама попросила меня подыскать…

– Я сказала «что-нибудь забавное», а не…

Он поднимает руку, и Марин замолкает. Она смотрит, как Нелла спускается по лестнице.

– Это тебе, – говорит Йохан. – Подарок.

Не в силах встретиться глазами с мужем, Нелла смотрит на Марин, безупречную в своем длинном черном платье. Она успевает подумать, что под этим платьем у нее меха, но Йохан, погладив боковину шкапа, возвращает ее к реальности:

– Свадебный подарок. Из дуба и вяза, а фанера с инкрустациями из черепахового панциря и оловянного сплава.

Нелла все-таки переводит на него взгляд и в ответ получает сдержанную улыбку.

– Вяз – штука прочная, – поясняет он и, посмотрев на сестру, добавляет: – Не зря его используют для гробов.

А вот у Марин губы плотно поджаты.

– Теперь ты у нас столяр? – спрашивает она риторически.

– Что скажешь, Нелла?

– Зачем, Йохан? – спрашивает Марин. – На что ей этот монстр?

– Для образования, – следует ответ. Он протягивает руку к собаке, но та отпрядывает от хозяина. – Что с ней? – недоумевает он. – Тихо, девочка. Успокойся.

– Ей не нравится эта штуковина, – поясняет Корнелия, спустившаяся вслед за Неллой. В руках у нее швабра.

Марин поднимает глаза на брата.

– А что она будет делать с этим образованием?

– Оно очень ей пригодится.

– Что это? – спрашивает Нелла. – Я не понимаю.

Все с удивлением к ней оборачиваются.

– Не понимаете? – Корнелия подходит ближе. Резеки все еще рычит, делая круги вокруг шкапа. – Это же модель нашего дома в миниатюре. Здесь будет попроще прибраться. – Она встает на цыпочки и заглядывает внутрь.

– Во сколько он тебе обошелся? – спрашивает Марин.

– Сама конструкция – две тысячи.

Марин резко разворачивается.

– Две тысячи гульденов? Две тысячи? На эти деньги, если ими правильно распорядиться, можно спокойно прожить несколько лет.

– Марин, ты в один год проживаешь больше двух тысяч, так что не смеши меня.

– После твоих слов о выручке, перекочевавшей в чужой кошелек…

– Есть сделка с Меермансом, что еще нужно? Так что угомонись. Раз в жизни – угомонись.

Марин с неудовольствием отходит, как и Корнелия. Из кухни появляется Отто и, подойдя к новинке, с любопытством ее разглядывает. Собака не перестает рычать.

– Ну что такое, моя девочка? – Йохан склоняется над гончей. – Чем ты недовольна? Ты час назад поела.

Резеки жалобно тявкает, отползая на брюхе от деревянной громадины. Нелла же, напротив, подходит ближе. Перед ней пустой дом из девяти комнат – такой высокий, что ее макушка достает только до среднего этажа. Странное зрелище: как будто разрезали человека и выставили напоказ внутренние органы. Стены обшиты тисненной золотом кожей или деревянными панелями, как и в настоящем доме. Потолки покрашены так, что это создает иллюзию глубины, такой обман зрения. Разглядывая их, она вспоминает разговор с Отто на кухне. Как он сказал, показывая вверх на фантастический купол: «Это трюкачество от влажности когда-нибудь обвалится вместе со штукатуркой».

Она трогает каркас – обшивка из панциря черепахи вызывает в памяти осень в Ассенделфте: застывшие на лету оранжево-коричневые краски, брат Карел, крутящий ее вокруг себя в саду под деревьями. Какая искусная работа! Прожилки из оловянного сплава опутывают внешние стенки и даже ножки шкапа. От дерева и черепахового панциря веет необычной силой… а может, она заключена в пустых комнатах, застывших в ожидании. В обнадеживающем прикосновении природных материалов ощущается магия талисмана.

Она ловит на себе взгляд супруга, и тут ей в голову закрадывается удручающая мыслишка, и сердце сразу падает. Какой мужчина станет дарить жене дом с пустыми комнатами – при всем великолепии отделки? Да, конечно, дерево и металл особенные, сами по себе они хороши, но она вспоминает Лийк, ее кольца и жемчужные сережки и задается вопросом, действительно ли этот кукольный дом – а как его еще назвать? – подходящий подарок для молодой женщины? Ей ведь уже не двенадцать лет, чтобы развлекаться такими игрушками. В Ассенделфте богатым девочкам дарили кукольные домики. Если бы ее отец не пропил все деньги, возможно, она тоже получила бы такой практичный подарок, помогающий научиться обращению с кладовкой и постельным бельем, с домашней утварью и слугами. Но ведь теперь у нее, восемнадцатилетней, есть собственный дом, настоящий, не так ли? И у нее нет нужды в макете, пусть даже инкрустированном черепаховым панцирем.

Она улыбается.

– Надо же, пол точно как в прихожей, – говорит она с легким равнодушием, показывая на большие квадраты у себя под ногами, а затем тыча пальчиком в миниатюрные квадратики.

– Итальянский мрамор, – подтверждает Йохан. – Черный и белый.

– Мне не нравится, – ворчит Марин. – И Резеки тоже.

– У сучки плохой вкус, – огрызается Йохан.

Покраснев как рак, Марин убегает наверх. Слуги провожают ее взглядами, лица их ничего не выражают, но мимо внимания Неллы не прошли их округлившиеся глаза, и закушенная нижняя губа Корнелии, и сжатая в кулак левая рука Отто. Она гордится своей наблюдательностью, хотя пока не способна правильно истолковать эти знаки. Хамский выпад Йохана повис в воздухе, и Нелла опускает глаза в пол. Ее супруг взъерошивает шевелюру и вздыхает.

– Мода такая, – говорит он. – Такая мода. Я об этом узнал в гильдии плотников. В городе все заказывают такие домики. Я и подумал: «Хороший сюрприз».

– Муж мой… Йохан… и что мне с ним теперь делать?

Он смотрит на нее пустым взглядом.

– Не знаю. Наверняка что-нибудь придумаешь.

Наверху хлопнула дверь. Йохан вздыхает. Он открывает входную дверь, и слабые дневные лучи высвечивают мраморную плитку, а через мгновение дверь за ним закрывается. Нелла, развернувшись, видит устремленные на нее взгляды. Отто и Корнелия спускаются по лестнице и уходят в кухню, в эту святая святых, где вместо слов нож режет овощи, тряпка полирует предметы, а швабра драит пол. Оставшись одна, она снова поворачивается к странному сооружению. «Не прошло и четырех дней, как он уже переселил меня в кукольный домик», – мрачно подытоживает она. В дальнем углу поскуливает Резеки, неуверенно поглядывая на эту громадину. Дерево, черепаховый панцирь да оловянный сплав – было бы из-за чего переживать!

– Не бойся, – говорит она гончей. – Это всего лишь игрушка. – Еще раз окинув взглядом все девять голых комнат, она проводит трепетной рукой по гладкой поверхности, холодной, как полированный камень. Почувствовав озноб, она спешит уйти. Снизу, из кухни, долетают голоса. Интересно, о чем они там толкуют? Говорит в основном Корнелия, резко и настойчиво, а Отто лишь вставляет тихие возражения. Но все это непринужденно, в привычном ключе, и Нелле остается только гадать, как давно они знают друг друга. Ей хочется подойти поближе и послушать, но поведение собаки так действует ей на нервы, что вместо этого она прокрадывается наверх, отчаянно надеясь хоть чем-то себя занять.