Читать книгу "Нечего терять - Пола Хейтон"

— Не стоит волноваться. Такой доктор, как вы, обязательно вылечит Энн.

Линда на мгновение задумалась.

— Следующий шаг будет не таким приятным, как массаж и водная терапия, — проговорила она медленно. — Энн должна будет заставить себя заново управлять своими атрофированными мышцами. При этом придется вытерпеть некоторую боль. Конечно, — прибавила она торопливо, — я не буду подгонять ее или давать излишних нагрузок. Но все равно этот этап очень сложен.

— Не сомневаюсь, что все будет в порядке. Вы сами сказали, это зависит от доверия девочки. Разумеется, Энн поймет, что от нее требуется, она потерпит боль столько, сколько это будет необходимо.

— На самом деле, — сказала Линда с улыбкой, — меня беспокоит не столько Энн, сколько ее отец. Ему это может не понравиться.

— Оскару? — воскликнула Нэнси, махнув рукой. — Все мужчины одинаковы, и он не исключение. Кроме того, он скоро оставит вас с Энн и уедет на следующее судебное заседание.

— Знаю. Надеюсь, что вы правы.

Две женщины сидели молча в течение некоторого времени, каждая поглощенная своими мыслями. Солнце было в зените. Его сверкающие лучи красными и золотыми полосками отражались от поверхности бассейна.

Линда любовалась прекрасным видом из открытых дверей, ведущих на террасу, затем перевела взгляд на собеседницу и увидела вопрос в глазах сестры Оскара.

После затянувшейся паузы в их разговоре Нэнси нерешительно спросила Линду:

— А не существует ли что-либо еще, мешающее вашим занятиям? Может, ключ к разрешению данной проблемы лежит не в отцовской любви Оскара, а в ваших отношениях с ним.

Линда почувствовали, как кровь прихлынула к ее лицу.

— О нет! — поспешно ответила она. — Оскар много времени проводит за работой, поэтому мы редко видим друг друга.

— Я слышала, что он встречается с Лаурой Эссинг?

Плотно сжатые губы Нэнси выдавали неодобрение.

— Возможно, — промолвила Линда. — Но он не часто выходит из своего кабинета.

— Эта женщина невыносима, — взорвалась Нэнси. Она встала со своего кресла и налила себе бренди. — Как насчет этого? — обратилась она к Линде.

— Нет, нет, спасибо, — ответила та. — Мне достаточно кофе.

Нэнси вернулась к своему стулу, сделала добрый глоток бренди, поставила бокал на стол и просверлила глазами Линду.

— Позвольте мне немного рассказать вам о Лауре Эссинг, — проговорила она напряженным голосом. — Она положила глаз на моего брата, когда еще была замужем. О, я не буду рассказывать о том, что она вытворяла, когда была жива Кэтрин. Но даже старомодный человек, подобный мне, мог ясно видеть, что она с первого дня давала понять Оскару о своей доступности.

Линда бросила на нее озадаченный взгляд.

— Но я слышала, что Кэтрин и Лаура были лучшими подругами.

— Если вы сделали такое заключение, значит, вы плохо знаете нашу дорогую Лауру, — отрезала Нэнси. — Разумеется, она сразу поняла, что семейная жизнь Оскара не была счастливой.

Глаза Нэнси неожиданно расширились.

— О, дорогая, — воскликнула она. — Я дала сегодня слишком много свободы своему языку.

Сожаление Нэнси о вырвавшихся у нее словах на какое-то время прервало их разговор. Линда могла поклясться, что это произошло непреднамеренно. Непонятно почему она обрадовалась.

— Но я думала… — начала Линда.

— Слушайте, — сказала Нэнси, прерывая ее опять, положив руку на плечо Линды. — Я, вероятно, не должна была ничего говорить, но с некоторых пор подозреваю, что мой брат интересуется вами больше как женщиной, чем как доктором. Конечно, я знаю об этом не от него, потому что он чувствует себя виновным в смерти Кэтрин.

— Виновным! — воскликнула Линда. — Но почему!? Авария ведь произошла не по его вине! — Затем, осознав, что по ее реакции можно было многое заметить, слабо прибавила: — Что вы имеете в виду?

— Конечно, он не преступник, — разгорячившись, ответила Нэнси. — Пьяный идиот случайно врезался в их машину, при этом убив себя тоже, если память не изменяет мне. — Она покачала головой. — Нет, Оскар, винит себя за то, что произошло задолго до автокатастрофы.

— Что это означает?

— Любовь между Кэтрин и Оскаром умерла намного раньше аварии. Он никогда не говорил мне об этом, но я сама догадалась.

Линда была ошеломлена. Все, что она могла делать в данный момент, так это только смотреть на Нэнси широко открытыми глазами, не произнося ни звука. Сцены огромной любви между Оскаром и Кэтрин, удачного замужества, счастливой жизни мгновенно исчезли.

— Тогда, что заставляет вас думать… — бессвязно начала она.

— Хорошо. Приведу еще одно доказательство. После рождения Энн Кэтрин больше не желала иметь детей. Сказала, что роды портят фигуру. Кроме того, она настояла на покупке квартиры в городе. — Нэнси фыркнула. — Кэтрин проводила там значительно больше времени, чем здесь. И скорее всего не скучала в одиночестве.

Нэнси вздохнула и медленно поднялась со стула.

— Я хотела бы завершить наш разговор. Я и так сказала слишком много лишнего, — сухо заметила она. — И если вы кому-нибудь упомяните об этом, я откажусь от своих слов. — Нэнси улыбнулась. — Только одна причина толкнула меня рассказать вам все это: я знаю своего брата и вижу, какими глазами он смотрит на вас, и полагаю, что вы поможете ему. Теперь, — сказала она твердо, беря свою сумку, — попробую вытащить Элиота из кабинета. Нам пора отправляться домой.

Раскрывшаяся тайна об умершей жене Оскара и их супружестве перевернула все ее ранние представления о семье Дистесов. В течение последующих дней Линда старалась вести себя так, чтобы никто не мог подумать, что она догадывается об интересе Оскара к ней.

Теперь Линда начала смотреть на него совершенно иными глазами и обнаружила то, чему раньше не придавала значения или только подозревала. Он, казалось, скрытно наблюдал за ней задумчивым взглядом.

Ее мысли постоянно кружились вокруг своего открытия, хотя она и не показывала этого. Она здесь, чтобы помочь его дочери стать на ноги. Энн была центром ее внимания, и наступило время для следующего этапа в лечении. Девочка действительно сделала значительные успехи, но пока это было относительно безболезненно.

Следующий шаг был не столь приятный и фактически мог повернуть лечение в худшую сторону. Энн по-прежнему доверяла Линде, и ту заботило одно: чувствуя вину за смерть жены, и поэтому еще бережнее относясь к девочке, Оскар мог расстроить план ее лечения.

Однажды утром в детской комнате, которая служила одновременно для терапевтических процедур, Линда настраивала девочку на преодоление боли. Энн очень хотела гулять самостоятельно, но, несмотря на их совместные старания, не решалась сделать первый шаг.

— Я же никогда тебя не обманывала, Энн, — сказала Линда, — будет немного больно, но это только вначале. Будь храброй девочкой. Не волнуйся, я рядом с тобой, если ты начнешь падать, я поймаю тебя. Давай попробуем.