Читать книгу "Эмоциональный интеллект. Как разум общается с чувствами - Борис Лемберг"

Ученые хотели определить, есть ли различия в том, как миндалина обрабатывает и помнит страхи. Чтобы ответить на этот вопрос, они сосредоточились на процессе, названном консолидацией памяти, во время которого опыт кодируется и затем сохраняется. Как только происходит консолидация, воспоминания могут становиться длительными – одно только событие способно создать воспоминания, которые длятся целую жизнь. Однако всякий раз, когда вы вспоминаете, что произошло, воспоминания становятся неустойчивыми, то есть восприимчивыми к изменениям. Этот процесс называют реконсолидацией. В каждодневной жизни реконсолидация позволяет обновлять существующие воспоминания. Помимо того, этот процесс также служит ценным методологическим инструментом, поскольку позволяет исследователям управлять модификацией воспоминаний.

Когда дело доходит до развития воспоминаний о страхах, определенная модель устанавливает, что во время травмировавшего события (например, падения с лестницы) нейтральный стимул (например, песня) начинает ассоциироваться с самим отрицательным событием. Поэтому в будущем при возникновении этого нейтрального стимула человек начинает ждать появления негативного события. Предыдущее исследование показывает, что ассоциация между нейтральным и негативным стимулом обрабатывается и сохраняется в миндалине. Чтобы копировать этот процесс, исследователи провели эксперимент на лабораторных крысах. Они соединили два различных звуковых тона, которые служили нейтральным стимулом, с умеренными ударами током. В результате крысы, на которых проводился эксперимент, связали удар с определенным звуком.

При участии модели реконсолидации памяти столкновение с любым аспектом неприятного опыта возвращает воспоминание и делает его восприимчивым к изменениям. Таким образом, если два различных тона были соединены с двумя различными ударами током и если миндалина не идентифицирует различные угрозы, то перенаправление крысы к любому из этих ударов должно вызвать неустойчивость всех воспоминаний, сохраненных в миндалине. Однако исследование привело к весьма различным результатам. Ученые обнаружили, что перенаправление крысы к специфическому удару (каждый обращался к определенной части тела), сопровождаемое инъекцией антибиотика, который разрушает процессы реконсолидации, вредило только тем ассоциациям, которые были связаны с этим специфическим ударом. Несмотря на разрушение одного типа запомнившегося страха, крысы были все еще в состоянии выразить опасение по отношению к тому звуку, который был соединен с ударом, обращенным к другой части тела. Это открытие демонстрирует, что миндалина все-таки делает различия среди воспоминаний, которые она хранит и восстанавливает.

Подумайте, как это знание применимо на практике: мы часто пытаемся сбросить с себя груз прошлого, разбираясь только с одним событием из него. Представьте человека, который пережил череду очень неудачных отношений, каждое из которых больно его задело; если он преодолеет страх и связанное с ним недоверие, принесенные одними отношениями, избавит ли это его от негативных воспоминаний об остальных отношениях? Избавит ли это от опасения и недоверия перед будущими отношениями? Теперь вы знаете, почему проработка только одного эпизода не приносит желаемого эффекта.

Как мы помним травмирующие события

Неврологи из университета Квинсленда обнаружили новый способ объяснить, как эмоциональные события могут иногда приводить к появлению тревожащих долгосрочных воспоминаний.

Теория эволюции утверждает, что способность мозга помнить опасность и реакцию на травму была определяющей для нашего выживания. Человеку (как и животным) было абсолютно необходимо запоминать опасность и хранить воспоминание о боли, чтобы в следующий раз при появлении подобной опасности он сделал все, чтобы ее избежать. В народе этот процесс называют инстинктом самосохранения, хотя речь идет на самом деле о памяти – не только личной, но и видовой, то есть накопленной прежними поколениями. Это то ощущение опасности и страха, которое сохраняется в каждом из нас независимо от того, переживали ли мы нечто подобное. Если человека никогда не кусала собака, он все равно постарается держаться от кусачих собак подальше. Если он никогда не травился ядовитыми грибами, он не станет есть фиолетовые грибы на тонких ножках. Про того, который сам бежит навстречу собакам и тянет в рот всякую гадость, говорят, что у него не в порядке с головой.

Считается, что в современном мире человека одолевают несколько другие страхи, чем те, которые были известны первобытным людям. Это верно лишь отчасти, потому что, если быть точнее, страхи остаются теми же самыми (страх смерти, страх боли, страх ранения, страх болезни), меняется лишь обстановка. Один и тот же тип страха может быть вызван разными травмирующими случаями: это страх попасть в драку, страх подвергнуться нападению, страх попасть в автомобильную катастрофу. В любом случае, хоть раз пережив подобный эпизод, мы вовсе не хотим раз за разом в течение всей жизни вспоминать его в ярких деталях.

Во время исследований миндалевидного тела – области, связанной с обработкой эмоций, – ученые Квинслендского института мозга раскрыли клеточный механизм, лежащий в основе формирования эмоциональных воспоминаний, которое происходит в присутствии известного гормона стресса. В документе, опубликованном в «Журнале неврологии»[8], доктор Луиза Фэйбер и ее коллеги продемонстрировали, как норадреналин (мозговой эквивалент адреналина) влияет на миндалину, управляя химическими и электрическими тропами в мозге, ответственном за формирование памяти. По словам доктора Фэйбер, это новый способ понять, как нейроны формируют долгосрочные воспоминания в миндалине. Наши самые сильные и яркие воспоминания, рассказала исследовательница, обычно связываются с сильными эмоциональными переживаниями – вроде чрезвычайного страха, или любви, или гнева. Для многих из нас самые глубокие воспоминания – это снимки, сделанные в уме во время высокого эмоционального воздействия. Некоторые аспекты формирования памяти являются невероятно здравыми, и механизм, обнаруженный доктором Фэйбер, дает возможность понять, как эти воспоминания формируются. Ее открытие способно помочь другим ученым определить новые цели, найти новые способы лечения страха, тревожности и посттравматического стрессового расстройства.

Выговаривая боль

Все мы знаем: когда на душе тяжело, нужно выговориться, и станет легче. У нас в России принято выговариваться перед близкими друзьями. На Западе простые люди делают то же самое, а наиболее «успешные» (у кого, как водится, нет времени поддерживать дружбу) изливают душу личному психоаналитику. В Латинской Америке есть специальная кукла, которой нужно высказать свои страхи, положить ее за подушку, и к утру страхи исчезнут. Кстати, это хороший способ прикладной психотерапии, который можно использовать на любой кукле, сделанной своими руками. Еще Спиноза признавал целительную силу слова и специфическую власть языка над сознанием.

В любом случае, будь то лучшая подруга, нанятый специалист или тряпичная кукла, выговорить боль – значит снизить ее. И эту народную мудрость полностью подтверждают современные исследования. Психолог Мэтью Либерман из Калифорнийского университета уверен, что облечение тяжелых чувств в слова помогает смывать заботы. В доказательство он описывает, как вместе с коллегами исследовал данную идею в поисках научного подтверждения[9].