Читать книгу "Чужое сердце - Сандра Браун"

Тогда откуда это беспокойство, которое она не может ни объяснить, ни выбросить из сознания? Жизнь, которая так нелегко ей досталась, теперь казалась бесцельной и бессмысленной. Ей недоставало чего-то такого, чему она не могла дать названия, была не в состоянии определить для себя, что это такое, что ускользало от ее понимания.

Чего же такого ей хочется, чего у нее нет? Что еще она может просить у судьбы, если уже получила в дар жизнь?

Кэт резко выпрямилась. Внезапное озарение наполнило ее новой энергией.

Сомнения в себе могут стать положительным стимулом. В самоанализе нет ничего плохого, а вот фокус ее самоанализа явно неправильный.

Что, если, вместо того чтобы просить большего для себя, она должна спросить судьбу, что она может дать другим?

Глава 10

10 октября 1992 года

В ее доме всегда пахло так, будто она только что испекла что-то в духовке. Этим утром это был запах пирожных с цукатами. Золотистые, присыпанные сахарной пудрой, они остужались на проволочной подставке на кухонном столе рядом со слоеным шоколадным тортом и двумя пирогами с фруктовой начинкой.

На распахнутых окнах с противомоскитной сеткой трепетали на ветру занавески. На холодильнике – прижатые магнитиками открытки-валентинки из красного картона и ажурные бумажные салфетки, изображения индейки на День благодарения в контурах маленьких детских ладошек и рождественских ангелочков с крылышками, напоминающих хэллоуинских летучих мышей. Все это – творчество ее многочисленных внуков.

Она ответила на стук в заднюю дверь, улыбнулась и жестом пригласила гостя войти.

– От ваших ароматов все соседи уже пускают слюнки. Мой нос почуял их, едва я вышел из дома.

Ее пухлое лицо раскраснелось от жара духовки. Она улыбнулась, и вокруг ее живых, простодушных глаз появились лучики морщинок.

– Угощайтесь, пока они горячие.

Она жестом указала на булочки.

– Нет-нет, что вы. Вы испекли их к вашему вечернему торжеству.

– Ну, хотя бы одну. Мне нужно услышать ваше мнение. Только честно.

С этими словами она взяла булочку и протянула ее гостю.

Зная, что будет невежливо отказаться, гость принял ее угощение.

– Мм-м. Просто тает во рту. Очень вкусно. Такие же, как когда-то пекла моя бабушка.

– Вы никогда не рассказывали мне о вашей семье. Во всяком случае, ни разу за те три месяца, что живете рядом с моим домом.

Повернувшись к гостю спиной, хозяйка принялась мыть миски, где замешивалось тесто, и мерные стаканы, которые до этого отмокали в кухонной раковине.

– Да особенно нечего рассказывать. Отец был военным. В годы моего детства мы часто переезжали с места на место. Двенадцать классов в двенадцати разных школах.

– Должно быть, это тяжело для ребенка. – Жизнерадостная улыбка исчезла, уступив место сочувственно нахмуренным бровям.

– Внимание, королевский приказ! Сегодня запрещено говорить о грустном! Сегодня объявляется днем праздника. Это ваш день.

Хотя ей было далеко за пятьдесят, она хихикнула словно девчонка.

– Мне так много всего нужно сделать до вечера. Фред рано придет с работы. Обещал быть дома в два часа. Дети приезжают вместе со своими семьями к пяти.

– Вам одной не справиться с приготовлениями. Давайте я вам помогу. Говорите, что нужно делать. У меня сегодня как раз выходной, специально взял его ради такого дела, так что я полностью в вашем распоряжении.

– Вам не нужно было этого делать! – воскликнула она. – Ваш босс будет зол на вас!

– Ну и пусть, это его проблемы. Я сказал ему, что мне повезло жить рядом с удивительной женщиной и, нравится ему это или нет, но я помогу ей отпраздновать вторую годовщину операции по пересадке сердца.

Его слова тронули ее до глубины души. В ее глазах блеснули слезы.

– Судьба была милостива ко мне. Когда я думаю о том, насколько близко я была…

– Нет, нет, не надо об этом! Думайте только о хорошем. С чего начнем?

Промокнув кружевным носовым платком глаза, она снова сунула его в карман передника.

– Уговорили. Если вас не затруднит, можете начать расставлять дополнительные складные стулья, а я пока полью цветы.

– Покажите, куда мне пройти.

Они прошли в гостиную. Здесь было уютно и светло. В одной из стен была скользящая дверь, выходящая во внутренний дворик. Прямо перед ней с потолка свисал «бостонский нефролепис». Его нарочно повесили там, чтобы он ловил лучи утреннего солнца.

– До него несложно дотянуться, – пояснила хозяйка. – Я обычно пользуюсь лестницей-стремянкой.

С того момента, как в Мемфисе в автокатастрофе погиб парень по фамилии Уорд, прошел год. Двенадцать месяцев тщательной подготовки подошли к концу. Хотя необходимость ждать раздражала, спешка в этом деле была еще опаснее. Методичность – вот в чем залог его успеха. Без дисциплины и порядка эта задача обернулась бы безумием.

Самое долгое ожидание – это часы после вчерашней полуночи. Они тянулись столько же долго, как все остальные вместе взятые. Сгорая от нетерпения, он вел счет даже секундам. Теперь это изматывающее ожидание близится к концу. До полного его окончания остаются считаные минуты.

Смотри, любовь моя. Я делаю это ради тебя. Это демонстрация любви, победить которую не может даже смерть.

– Лестница-стремянка. Удобная вещь.

Глава 11

Ноябрь 1993 года

– Я даже не звонил в дверь.

– Я слышала, как подъехала машина, – сказала Кэт и отошла в сторону, пропуская Дина в дом. Затем повернулась спиной и повела за собой в гостиную своего дома в Малибу.

На полке, сделанной специально для этой цели, были выставлены три награды «Эмми». Белые стены пестрели обложками журналов с ее фотографиями. Это была любимая личная комната, излучавшая, несмотря на высокий, как в соборе, потолок и высокие окна, тепло и уют. Построенный в современном стиле, дом стоял на откосе. К берегу океана от него вела деревянная лестница, зигзагом спускаясь вниз по крутому, каменистому склону.

Огонь в камине позволял забыть про холодный пасмурный день. За огромными, от пола до потолка, окнами простирался серый океан. На горизонте водная ширь сливалась с таким же серым небом с низко висящими облаками.

Даже в самую неприятную погоду Кэт неизменно любовалась этим пейзажем. Океан никогда не переставал восхищать ее. Каждый раз, глядя на него, она как будто видела его впервые. Его вечный ритм завораживал, наполнял благоговейным ужасом, гипнотизировал, заставлял ощутить себя ничтожной частичкой бытия по сравнению с величественной природной стихией.

У нее вошло в привычку совершать долгие прогулки вдоль берега. Она часами смотрела на волны, думая о своей жизни, принимала решения, искала в рокоте прибоя ответы на волнующие ее вопросы.