Читать книгу "Песочные часы с кукушкой - Евгения Белякова"

– Почему? – Спросил молодой человек.

Джилл сначала решила, что он шутит, но взглянув в его спокойные, серые глаза, поняла – он говорит, что думает. Как и всегда.

– Ты часто говоришь о том, что каждый «должен» сделать в жизни, – тихо сказал Адам. – Но разве недостаточно просто жить?

– Но… нет, не достаточно. – Джилл немного удивилась тому, как странно повернулась их беседа – еще полчаса назад она и не подозревала, что будет объяснять Адаму основные философские концепции. – Есть ведь вечный вопрос: «В чем смысл жизни?».

– Есть? – Переспросил молодой человек.

– Конечно. И каждый его себе рано или поздно задает. И те люди, что не довольствуются простыми ответами, вроде «смысл жизни в деньгах», или в славе, или во власти, постепенно приходят к тому, что самое важное в жизни – сделать что-то… весомое. Значительное. То, что оставит след в истории.

Адам слабо улыбнулся, потом словно бы захотел ответить, но передумал.

– А, по-твоему, в чем смысл жизни? – Спросила Джилл. Этот разговор, как выяснилось, заставлял ее нервничать не меньше, чем предыдущий, когда они говорили про любовь. Возможно, потому что она сначала хотела включить эту самую «любовь» в перечень того, ради чего стоит жить, но отчего-то смолчала.

– Я не знаю, – медленно ответил Адам. – Но я подумаю над этим, обещаю.

Остаток пути они вполне мило беседовали, однако, когда пришло время прощаться, Джилл опять почувствовала, как потеют ладони.

– Придешь завтра? – Спросила она.

– Приду. – Адам поцеловал ей руку, она сама разрешила ему, пару недель назад. Сейчас ей захотелось взять свое разрешение обратно. – Только позже, к шести. В три к нам привезут доставку из Англии, я буду занят. Но до темноты у нас останется еще пара часов, чтобы погулять.

– Хорошо… – Джилл слабо улыбнулась. – До завтра, Адам.

– До завтра, Джилл.

Всю ночь Джилл провела, ворочаясь в постели и пытаясь заснуть. Она перебирала в уме весь их разговор, пытаясь понять, где она вела себя глупо, или нескромно, или слишком опережала события. Наконец, убедив себя, что по всем правилам приличия прошло уже достаточно времени, чтобы молодой человек хотя бы дал понять, что Джилл ему небезразлична, а уж по законам логики он и вовсе должен был признаться в этом сразу, как увидел ее у холма – иначе зачем бы ему каждый день в течение месяца, невзирая на непогоду, встречаться с ней? – Джилл уснула.

На следующий день она не находила себе места, слоняясь по дому, и довела этим тетю до вспышки раздражения. Та отправила ее в город за покупками, а по возвращению завалила домашней работой, чему Джилл была даже рада. Статьи для газеты она написала на несколько недель вперед, поскольку дядя уехал на материк по делам, и заняться ей было совершенно нечем, кроме как блуждать по саду и изводить себя, так что Джилл с энтузиазмом принялась за уборку. У них в доме была горничная, но та скорее отвечала за чистоту дома вообще, а в кабинет мистера Кромби, где работала и сама Джилл, ее не пускали под страхом увольнения. И Джилл, и ее дядя, отличались повышенной «пылевой и мусорной обрастаемостью», как называла это тетя, а они всего-навсего, когда работали, разбрасывали вокруг бумаги и наброски, карандаши и папки с документами. Причем каждая, даже сильно помятая и валяющаяся на полу бумажка могла оказаться чем-то важным, потому-то горничной и запрещали прибираться в кабинете. Джилл разобрала папки по годам, затем по алфавиту, убрала их в ящики, затем выровняла стопки предыдущих выпусков газеты, чтоб те не свалились на голову, и прошлась по всем поверхностям, что были доступны, тряпкой. Во время уборки Джилл поглядывала на часы – в половине пятого она закончила прибираться и спустилась к чаю. Тетя, естественно, тут же устроила допрос.

– А мистер Ремси разве не придет сегодня? Уже пять часов, а обычно ты сбегаешь из дома без четверти четыре.

– Придет. – Вздохнула Джилл, накладывая вишневое варенье на тост. С диетой было покончено дней через пять после ее начала, тогда же, когда у Джилл кончилось терпение слушать «охи» тети по поводу «ушедших» двух дюймов. Джилл «вернула» эти два дюйма за пару дней, и еще один, мстительно, сверху прибавила.

– Хм… – Высказалась тетя, и посмотрела в окно. – Сомневаюсь.

– Это почему?

– Погода портится. Наползает туман.

– Все равно придет, – уверенно сказала Джилл. Она знала, о чем говорила – в прошлую среду Адам приехал на велосипеде в страшный ливень. – Если б не мог, отправил бы записку с посыльным прямо с утра.

– Какой серьезный молодой человек, – одобрила тетя и больше вопросов не задавала.

Без двадцати шесть Джилл накинула пелерину, надела крепкие, непромокаемые ботинки, и выскочила в сад. Правда, тут же пошла медленнее – в воздухе висели клочья плотного тумана. Но она достаточно хорошо знала и сад, и окрестности дома, потому добралась до холма без приключений, даже не поскользнулась ни разу. Часов она с собой не взяла, и потому первые минут двадцать терпеливо ждала, приговаривая, что, верно «уже без пяти минут шесть». Потом просто стоять стало зябко и она начала прохаживаться туда-сюда. Прошел час, и уже не было никакой возможности обманывать себя, что «вот-вот наступит шесть часов», но Джилл все не уходила. Адам сказал, что придет… даже если б он сначала решил зайти в дом, думая, что она не выйдет его встречать в такую погоду, уже давно бы оттуда кто-нибудь подошел и позвал ее. А раз никто не пришел…

Днем было тепло, несмотря на хмурое небо, а вот к ночи похолодало, и туман, наползший словно бы из ниоткуда, укутал все вокруг. К несчастью, столь частый в здешних краях ветер именно в этот день решил отдохнуть, и туман был плотный, почти непроглядный. Солнце еще не зашло, хотя, наверное, уже скоро должно было закатиться за горизонт.

«Какая же я дура, – догадалась вдруг Джилл, – он же наверняка заблудился в тумане, поднимаясь на холм». Она развернулась и пошла к дороге. Пару раз позвала тихонько Адама по имени. «Если он шел по дороге к холму, огибая дом, он вполне мог пройти мимо и не заметить… значит, он блуждает где-то там… у обрыва!». Джилл подобрала юбки и припустила уже по направлению к морю – со всех ног. Упасть она не боялась, с детства она знала здесь каждую кочку.

– Только бы не свалился, только бы не свалился, – бормотала она себе под нос.

Не добежав до края скал шагов десять, Джилл прислушалась. Впереди, за стеной тумана, бились о берег волны, с глухим шумом накатывая на отполированные за века камни. Она снова позвала Адама, уже громче, не опасаясь, что ее услышат в доме и она станет причиной насмешек, или хуже того, паники тети. Ей показалось, что она услышала что-то – то ли голос, отвечавший ей, то ли крик чайки… но ей хотелось верить, что голос. Она пошла вдоль обрыва, осторожно, не доверяя обманчивым звукам. По тому, как изгибалась тропинка, она поняла, что приближается к скальному выступу и остановилась, прислушиваясь. Легкое дуновение ветра разметало туман, и он клочьями понесся прочь, открывая обзор. Джилл судорожно вдохнула – она увидела на краю скалы мужскую фигуру. Это был Адам, определенно он.