Читать книгу "Чарли Чаплин - Питер Акройд"

Таким образом, здесь маленький человек совсем не похож на положительного персонажа. Он может быть хитрым, жестоким и недружелюбным. Он склонен к грубости. Он кусает противников и способен проявлять беспричинную злобу. Он может состроить мерзкую ухмылку или изобразить тупую улыбку пьяницы. Когда смеется, он обычно прикрывает рот ладонью, как будто ему есть что скрывать. Он «показывает нос» и высовывает язык. Он проявляет почти дьявольскую безнравственность. Он непристоен и похотлив, пристает почти к каждой женщине, которая встречается на его пути. Он вступает в сговор со зрителями, постоянно направляя на них заигрывающие или многозначительные взгляды. Он подмигивает и ухмыляется. Он изображает перед камерой раздражение и возмущение. И наконец, он наслаждается реакцией на все это. Чаплин приходил в кинотеатры и, нередко держась в тени, с удовольствием слушал «радостные вскрики», как он их называл, при появлении его персонажа на экране.

В июне 1914 года было выпущено пять короткометражек, продемонстрировавших всю силу движения в фильмах студии Keystone. В «Нокауте» (The Knockout) Чаплин играет судью на ринге, чьи маневры между канатов и в самом квадрате выверены так же точно, как в танце. Подобные роли Чарли играл у Карно, но теперь все выглядело иначе. Искусство кино – это действительно искусство движения, так задумывалось с самого начала. Именно «движущиеся картинки» смогли использовать все преимущества динамики, действия. Ни один из прежних видов искусства еще не достигал подобного.

В картине «Деловой день Мэйбл» (Mabel’s Busy Day) Чаплин впервые прокатывает свой котелок по всей руке, а затем ловит его. Съемки проходили на реальных автомобильных гонках и снова продемонстрировали все возможности стремительного движения. Один из обозревателей назвал фильм уморительным. Люди впервые были показаны в столкновении с миром и друг с другом. Очень важным нужно признать момент самого столкновения, понимание его материальности. Впоследствии Чаплин говорил, что движения всех исполнителей репетировались так, словно они в бешеном темпе танцевали балетные партии. Сам Чарли подчеркивает сходство с танцем своими вращениями, поворотами и пируэтами.

В фильме «Семейная жизнь Мэйбл» (Mabel’s Married Life) исполнительница главной роли Мэйбл Норманд доказала, что в мимике она не слабее Чаплина. Когда Чарли кладет ногу на колени партнерше – одна из его самых выразительных чувственных поз, – она внимательно рассматривает лопнувшую подошву его ботинка. Это яркий образ взаимоотношений героев фильма. В заключительных кадрах Чаплин набрасывается на манекен, словно на настоящего противника, а получив ответный удар, разъяряется еще больше. В искусстве Чарли его соперники одновременно комичны и злобны. Это мир жестокого насилия, которое «обезвреживается» комедией, и именно в этом заключен секрет популярности Чаплина у зрителей, которые живут в реальном мире.

Феномен Чаплина стал известен и за пределами Америки. В июне 1914 года студия Keystone выпустила первые его фильмы в Великобритании. Реклама спрашивала зрителей: «ВЫ ГОТОВЫ К БУМУ ЧАПЛИНА?», а затем утверждала, что никто так быстро не добивался успеха, как этот актер и режиссер. Раньше его знали как звезду труппы Фреда Карно, но теперь по общему признанию он числился в первых рядах комедийных киноактеров.

Затем на экраны вышли «Веселящий газ» (Laughing Gas) и «Реквизитор» (The Property Man), подтвердившие исключительность дарования Чаплина. В «Веселящем газе» он играет уборщика в кабинете зубного врача, который становится ассистентом, и эта ситуация дает простор для утонченной жестокости, к которой склонен Чарли. Он пугает пришедших на прием огромными щипцами и пристает к пациентке – в наше время такое поведение назвали бы сексуальным домогательством. Он пытается привести в чувство находящегося под наркозом человека при помощи деревянного молотка и даже умудряется ударить ожидающих в очереди людей. Его логика всегда абсурдна. Дама желает что-то исправить, а Чарли, пока она сидит в кресле, чистит ее туфли. Он кирпичом выбивает зубы мужчине. Они все равно были гнилыми – так на что же он жалуется? Это можно было назвать детской игрой – Чаплин уже заметил, что из всех зрителей его новых фильмов дети всегда смеются первыми. В «Реквизиторе» он поднимает жестокость на новый уровень, когда бьет ногой пожилого работника по лицу и голове. В конце он наносит удары просто ради забавы. Его действия становятся инстинктивными. Конечно, это насилие оживших карикатур, на создание которых вдохновлял сам Чаплин, – ни боли, ни травм. Как бы то ни было, в его поздних фильмах насилия будет гораздо меньше и оно станет не таким жестоким.

Следующий фильм Чаплина, «Лицо на полу бара» (The Face on the Bar Room Floor), был совсем другим – пародия на сентиментальную любовную историю. Одна из характерных черт творчества Чарли – склонность принижать и высмеивать поверхностные или легко узнаваемые чувства. В данном случае пьяный художник, опустившийся неудачник, рассказывает посетителям бара историю, как возлюбленная ушла от него к бизнесмену. Журнал Bioscope рискнул предположить, что фильм вызовет смех. Но что это будет за смех? Бертольт Брехт после просмотра картины записал в дневнике, что своим успехом фильм отчасти обязан грубости зрителей. То же самое можно было сказать почти обо всей продукции киностудии Keystone…

«Лицо на полу бара» не относится к числу выдающихся фильмов Чаплина, за исключением нескольких кадров в самом конце, где проявился его творческий гений. Бродяга видит бывшую возлюбленную с бизнесменом, теперь мужем, и маленькими детьми. Он испытывает явное облегчение оттого, что сумел избежать семейных оков. Он пожимает плечами, поворачивается спиной к камере, спотыкается о собственную тень и приподнимает котелок, приветствуя ее. Потом он покорно уходит, но при этом весело подпрыгивает и ускоряет шаг – свидетельство того, что маленький человек готов к новым жизненным приключениям. Этот уход с «настроением» станет характерным приемом игры Чаплина.

Мак Сеннет наконец убедил Чарли покинуть дешевую гостиницу и получить карточку временного члена клуба Los Angeles Athletic Club. Чаплин снял большую угловую комнату за 12 долларов в неделю. В ней имелось пианино и книжные полки, на которых он держал разнообразные буклеты, а также более солидные тома «самых мрачных философов», как выразился один из его друзей. Чарли имел право пользоваться спортивным залом, бассейном, а также ресторанами и барами клуба. Это было место, куда приходили холостяки и бизнесмены Лос-Анджелеса.

Впоследствии Чаплин писал, что нежился в роскоши за 75 долларов в неделю, хотя, по всей видимости, был не слишком щедр с друзьями. Честер Конклин как-то пожаловался: «Чарли с удовольствием позволял угостить себя выпивкой… но, я думаю, он провел не так много времени в лондонских пабах, где ему объяснили бы, что за следующую порцию платит он». Скупость и прижимистость Чаплина уже были широко известны.

9 августа 1914 года, воспользовавшись бумагой с гербом клуба, Чарльз написал необычно длинное для себя письмо старшему брату, в котором рассказывал о своих успехах. Его имя пишут на афишах крупными буквами, он обеспечивает отличные сборы и скоро заработает кучу денег. Он стал важной персоной. В Лос-Анджелесе у него много друзей и даже есть слуга. Он прекрасно ладит с Маком Сеннетом, но бизнес есть бизнес (эту фразу Чаплин потом будет повторять часто). Он все так же предусмотрителен и бóльшую часть заработанных денег откладывает.