Читать книгу "Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов - Евгений Сатановский"

А в какой ещё стране, спрашивается, жить ортодоксальному верующему еврею, весь мир которого намертво завязан на Тору, Талмуд и синагогу? Зря, что ли, он и его предки до праотцов включительно «Шма Исраэль» поколение за поколением читали? Хранили веру отцов и дедов? Не поддавались искушению стать как все? Притом что многое множество евреев под страхом смерти или в поисках выгоды превратились-таки в христиан и мусульман.

Хотя, по чести говоря, современная еврейская, в том числе израильская, ортодоксия с её догматизмом, «обычаями глупости», наследственными генетическими болезнями, нежеланием работать, отказом служить в армии и замысловатыми этнографическими кунштюками олицетворяет не «веру предков» в чистом виде, а что-то вроде корабля, до безобразия обросшего ракушками за время странствий в историческом океане. Причём до такого состояния обросшего, что те, кто когда-то его построил, а потом выпустил в плавание, вряд ли узнали бы своё детище. И вот в этом-то можно не сомневаться.

Можно себе представить, какие глаза сделали бы левиты и коэны Первого Храма при виде лапсердаков и полосатых халатов, лисих штраймлов и чёрных шляп с твёрдыми полями, туфель с пряжками и яловых сапог, белых чулок и панталонов до колен, которые носят люди, полагающие себя – и только себя – их прямыми наследниками. Восточные евреи всех типов и литваки, хасиды, принадлежащие к веками враждующим между собой дворам Речи Посполитой или Австро-Венгрии, и все прочие носители бород разной степени косматости и замысловато закрученных пейсов, чьи ноги топчут переулки иерусалимского Меа Шеарим или улицы Бней-Брака…

Говоря откровенно, всё, что демонстрирует израильская ортодоксия, для этнографа или историка восточноевропейского костюма – клад и подарок судьбы. Но жить в качестве живого экспоната, вышедшего из музейной витрины и ходящего по свету с невидимым ярлычком, на котором написано что-нибудь вроде «местечко Любавичи, Российская империя, XIX век» или «Сату-Маре, Трансильвания, XVIII столетие», нелегко.

Во всяком случае, в современном мире. Хотя бы с точки зрения брака. Поскольку жениться можно только на своих, а их не так уж много. Поди ещё найди себе партнёра по душе, соответствующего пола и возраста, да притом из той семьи, которая умудрилась за последние несколько веков не поссориться насмерть с твоей собственной. Шекспировская история Монтекки и Капулетти в еврейском мире повторялась столько раз…

Есть можно только то, что можно. И что для одних ортодоксов кошерно, для других – чистый яд. Поскольку друг другу они не доверяют, подозревая соперников во всяческих гадостях, извращениях традиции и нарушениях Торы. Вести себя нужно так и только так, как сказал цадик – если он есть (не дай Г-дь, если помер: без руководящих наставлений паства дичает удивительно быстро). Ибо слово его (и только его) наследственного адмора для хасида закон.

И повторим, не дай Б-г, если конкретная линия наследственных святых – цадиков – прервалась. То есть нет больше ни цадика, ни его старшего сына. Или вообще какого-нибудь сына, хоть бы даже младшего, через которого должна передаваться по наследству благодать – шхина. В единственном известном автору случае, у любавических хасидов, их учёные старцы вышли из положения после смерти духовного лидера, призвав на правление, за отсутствием у того прямых наследников по мужской линии, зятя Ребе, Менахема-Мендла Шнеерсона. И скажем сразу, не промахнулись.

Лидер от Б-га, не следовавший отжившим традициям, соблюдавший дух, а не букву закона, но остававшийся строго в пределах иудаизма, он превратил своих последователей в главную силу еврейского ортодоксального социума. Поддержал Государство Израиль в самые опасные моменты его существования. Открыл возглавляемое им движение ХАБАД окружающему миру, еврейскому и нееврейскому, как не открывалась ему ни одна хасидская община до того. Что, впрочем, после его смерти привело к печальным результатам.

Найти ему адекватную замену было так же невозможно, как невозможно заменить Эйнштейна или Рафаэля Санти. Что было ясно даже и ежу. Терять завоёванные позиции в хасидской иерархии его приближённым не хотелось. Положение, деньги, власть, то-сё… Выход был найден в том, что покойного любавического Ребе последователи объявили Машиахом. Которым он при жизни для своей паствы и был. Поскольку людей таких масштабов они ни до, ни после него не видели и не предполагали увидеть.

В итоге получилось что-то очень напоминающее предыдущий прецедент с Иисусом. Которого его последователи объявили Спасителем, но, кроме них, тогда в это никто из евреев не поверил. Тем более что в случае с Ребе Шнеерсоном любавическая община раскололась. Ибо сам он никогда ни на что подобное не претендовал и, будучи верующим евреем, претендовать не мог. Еврейская религиозная традиция это напрочь запрещает. К прискорбию всех тех, кто понимает, что хасиды, упорствующие в желании полагать его Мессией, просто перестанут за одно-два поколения быть частью еврейского народа. Что в истории этого народа было не раз и, скорее всего, не раз ещё будет.

Но это только о хасидах. Которые в ортодоксии Тверии, Цфата и Иерусалима представляют наиболее заметную, но далеко не единственную силу. Притом что из почти шестидесяти хасидских общин, существующих в мире, более трёх десятков которых составляют группу наиболее влиятельных «дворов», в Израиле представлены все без исключения – хотя различить их может только специалист. Включая профессоров Иерусалимского университета, занимающихся каббалой, и прочих узких академических профессионалов. Или, что не менее надёжно, человек из собственно хасидской среды. Именно хасидской, а не просто ортодоксальной. Не слишком разбирающийся в любой теме, не затрагивающей данный конкретный ашкеназский, миснагидский или восточный социум.

Ортодоксальное сообщество еврейского Израиля (поскольку там наличествует ещё и исламская ортодоксия арабского Израиля, которая государство не основывала и относится к нему в лучшем случае негативно-нейтрально) представлено помимо хасидов – приверженцев Баал шем-Това, или БЕШТА, – миснагидами. То есть евреями классического, сложившегося в Европе в течение Средних веков, типа.

Никаких наследственных святых, непосредственно общающихся с Б-гом, – цадиков. Никаких экстатических радений, которые стали следствием глубокого кризиса веры после разгрома восточноевропейских общин казаками Хмельницкого. Только Тора, Талмуд и прочие классические институты иудаизма, ставшие для евреев «оградой вокруг Храма». То есть механизмом сохранения народа в отсутствие национального государства и храмового религиозного центра.

Это совсем не означает, что у миснагидов нет своих лидеров. Напротив! Куда ж евреям без вождей. Любая община имеет своих героев, и, несомненно, главным из них для евреев помянутой разновидности является рабби Элияху, Виленский Гаон. Смертельный враг хасидов, особенно рабби Шнеура Залмана, немало сделавший со своими сторонниками для того, чтобы отношения хасидов с властями царской России были испорчены до последней степени. Вызвавший этим у хасидов своей эпохи соответствующую «приязнь».

Надо сказать, что с той поры, как Гаон довёл своего противника до цугундера, то есть добился-таки того, что его в Санкт-Петербурге заключили в тюрьму (хотя на свободу он всё-таки в конце концов вышел), прошло более двухсот лет. И за пределами Израиля вражда миснагидов и хасидов подослабла. Поскольку немцы в Третьем рейхе уничтожали и тех, и других в одних и тех же газовых камерах, не обращая внимания на их отношение друг к другу.