Читать книгу "Если верить в чудеса - Сандра Мартон"

Она уже устала от людей, украдкой глядящих на нее, пока она единственная из всех пьет колу.

Один глоток этой небесно-голубой «Маргариты». Что плохого может случиться от одного глотка? На вкус напиток был восхитительный.

И чувствовала она себя восхитительно. Не от алкоголя. Впервые за долгие месяцы она почувствовала себя нормальной.

К черту все! И Дженни выпила половину бокала. Всего половину бокала, а не целых два, как сказала Бренда.

И пару минут ей было действительно хорошо. Ей отчаянно хотелось почувствовать себя хорошо.

Перестать думать о том, что будет впереди, о том, как она это переживет. Перестать думать о прошлой неделе и о том, какой дурой она предстала перед этим мужчиной.

С этим мужчиной, который сейчас был столь же прекрасен и надменен, как и неделю назад.

По правде говоря, она запомнила слишком многое…

Прикосновения его рук. Его поцелуи. Почему все это должно остаться в ее памяти?

– Мы тут собираемся всю ночь сидеть? – спросил ее незваный спаситель.

И он на самом деле готов просидеть здесь всю ночь, Дженни знала это. Лучше всего было сдаться, позволить ему подвезти ее и навсегда о нем забыть.

– Я живу возле университета, – сказала она, устав от препирательств. – Фэрриер-Драйв. Пара километров от…

– Я сам найду, – кивнул он.

Она и не сомневалась в этом.

Кроме того, у нее сейчас были и другие заботы. Например, как сдержать снова подступившую тошноту. Но, боже мой, кажется, она не справлялась…

– Останови машину, – простонала она.

Он глянул на нее, затем пересек две сплошных и остановился у обочины. Дженни едва успела расстегнуть ремень, когда он уже оказался с ее стороны машины и раскрыл дверцу.

– Тихо, тихо… – шептал он, ведя ее под руку по тротуару.

Судорога прошла по ее животу, она застонала, наклонилась вперед… и ее стошнило. Нет, скорее она просто давилась и воспроизводила ужасные звуки, потому что в желудке у нее уже ничего не осталось. Но это ничуть не облегчало ситуацию, ведь Трэвис Уайлд, повелитель мерзавцев, сейчас стоял рядом с ней и вел себя так, будто мерзавцем совсем не был: он взял ее за плечи и поддерживал.

Все. Теперь она тряслась, как осиновый листочек.

– Не двигайся, – тихо произнес он.

Она почувствовала, как он убрал сначала одну руку, потом другую, снял свою темно-серую спортивную куртку, а потом накинул ее на Дженни.

Она хотела сказать, что ей это не нужно, ведь на улице, казалось, градусов тридцать, но, по правде, сама Дженни была ледяной.

– Спасибо, – пробормотала она прерывистым шепотом.

Он повернул ее к себе и достал белоснежный платок из кармана. Она попыталась его взять, но Трэвис не дал ей этого сделать.

– Я сам, – сказал он.

Она боялась встретиться с ним взглядом, пока он аккуратно вытирал ей губы, чтобы не прочитать в его глазах осуждение.

– Эй, – мягко проговорил он.

Трэвис взял ее за подбородок и поднял лицо вверх. В его глазах она увидела сочувствие. Ей захотелось прильнуть к нему и прижаться головой к его груди, но она знала: этого делать не следует.

Он был добр. Не этого она от него ожидала. И точно не в этом она нуждалась. Слишком много доброты она не выдержит.

– Я… Я в порядке.

Он кивнул:

– Разумеется. После прочищения желудка обязательно полегчает.

– Дело не в текиле, – услышала она собственный голос и была готова откусить себе язык.

– Конечно же. И если это улучшит твое самочувствие, я отнюдь не новичок. Черт, у меня три сестры, все младше меня, и я до сих пор помню, как приводил их в чувство после вечеринок.

Это не было правдой.

Он никогда не приводил Эм, Лиссу или Джейми в чувство и никогда не убирал за ними после вечеринок. Если уж сестрички перебирали, а это случалось с каждой хотя бы раз в подростковом возрасте, они сами прикрывали друг друга.

То же делали он, Джейк и Калеб.

Женевьеве же никто не помог. Никто, кроме него.

Эта мысль взбудоражила его.

Ее лицо было бледным. Эта круглая штука, как бы ее там девушки ни называли, начала соскальзывать с ее хвостика, и пряди золотых волос спадали на лицо.

Он убрал пряди ей за уши.

– Теперь все хорошо? – тихо спросил он.

Она кивнула.

Он дотянулся до машины, придерживая Дженни, и взял с передней панели бутылочку с водой, открыл ее. Она протянула руку, но все еще не могла справиться с дрожью.

– Вот. – И он поднес бутылку к ее губам.

Она откинула голову. Набрала воды, прополоскала рот и выплюнула на асфальт.

– Спасибо.

– Выпей все.

– Я правда не хочу…

– Ты почувствуешь себя лучше.

Он снова поднес бутылку к ее губам.

– Хорошая девочка, – сказал Трэвис. Он закрыл бутылку и кинул ее на заднее сиденье. – Хочешь походить, подышать свежим воздухом?

– Нет, мне гораздо лучше.

– Ты уверена?

Она не могла вынести его взгляда: в нем отражалось не только сочувствие, но и симпатия. Дженни не могла смириться с чем-то, хоть отдаленно напоминающим жалость. Именно поэтому она и переехала сюда, где никто ее не знал.

И теперь здесь оказался мужчина, внезапно явивший себя и заботливым, и учтивым, и добрым…

– Я уверена. – Дженни постаралась выпрямиться. – Слушай, я знаю, ты беспокоишься, как бы меня снова не начало тошнить в твоей машине…

– Я беспокоюсь не о машине.

– Да конечно о машине! О чем еще тебе беспокоиться?

Отлично. В его глазах снова появился этот обжигающий холод.

– Ну и мнение у тебя обо мне!

– Отлично идет к твоему мнению обо мне.

Трэвис раскрыл было рот, но промолчал.

– Ладно, – наконец сказал он, – как насчет перемирия?

Их глаза встретились. Дженни пожала плечами:

– Хорошо.

Он улыбнулся:

– Сколько энтузиазма в этом слове, Женевьева!

Она выпрямилась:

– Меня зовут не Женевьева. Меня зовут Дженнифер. Дженни.

Он вскинул бровь:

– Зачем такой псевдоним?

– Это не псевдоним.

Он слегка скривил губы:

– Как еще назвать использование чужого имени?

– Я назвалась другим именем, потому что… потому что это была не я в прошлую пятницу, понятно? Это… это разодетое создание, направившееся в бар. Я не была той женщиной, которая… которая поехала домой к незнакомцу и… и там…