Читать книгу "Такой долгий и откровенный день - Елена Ронина"

– И не говори, да там, мне кажется со свадьбы уже все наперекосяк пошло. Парень в ЗАГСе к ней какой-то рвался, Мишке угрожал, – Ядвига вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Вот-вот, позор один. Бывший ее из Ростова приволокся. Ну куда это годится? Чуть прямо все «как надо» не получилось. И драка могла отличная выйти, и невеста быстренько напилась. Настоящая русская свадьба. Григория чуть инфаркт не хватил. Он эту Анюту на дух после той свадьбы не переносил. После такого-то бурного начала. Ну к чему свой позор на люди выносить? Все же наши друзья были. Ты вспомни только! В «Украине» гуляли – сто человек. Уж не говоря о том, во сколько нам это представление обошлось. До сих пор мурашки по коже бегут, как ту свадьбу вспомню. Ядвига… Ну что поделаешь, если важно нам, что люди скажут. А уж люди языки почесали. Всем наша свадьба много радости доставила, а нам-то с Гришей – горе. Мы-то поняли, куда наш Мишка вляпался. Представляешь, собственному сыну как я подсуропила!

– Оль, ну ты ж не знала. Не специально ведь. Она же ваших соседей племянница, он и сам мог с ней познакомиться, по одной улице ходили. Не выдумывай. То, что он до сих пор от этой Ани отойти не может, это плохо. Да это уже характер. – Ядвига незаметно взглянула на Ольгу: не обидела ли? Но Ольга и сама отдавала себе отчет: характер у сына сильным не был. Он больше в отца, не в мать. Но при Грише-то всегда была она! И направляла, и положение спасала. И Аня-то откуда взялась? Увидела в ней Ольга свою сильную натуру, представила ее рядом с сыном. Подумала: это то, что нужно ее мальчику. А вышло вот как!

– Оль, да не переживай ты! В конце концов – молодой мужик, будем считать, что у него все еще впереди.

– Ой, не знаю, подруга. Сомневаюсь уже. И я тут еще на пути у него со своими вечными советами. Может, мне в сторону уже отойти пора? А, как ты думаешь? Как он только издательством руководит? С его-то мягким характером.

– И руководит отменно! Сама знаешь! Думаю, жизнь все расставит по своим местам. Ничего не нужно делать специально, все само образуется. Вот ты про внуков говоришь, а мне Юлю поднимать. И ведь хочешь не хочешь. Никто не спрашивает, мне это вообще-то надо или нет?

– Тебе, Ядвига, тяжело, я бы не справилась. Ладно, Миша прав, пойдем к морю. Ты знаешь, у нас тут дивная дорога вдоль побережья. Пойдем дышать соснами и морем. До твоего отеля идти минут сорок неторопливым шагом. Как, готова?

– Всегда готова! – И подруги, еще раз внимательно осмотрев друг друга, зашагали к калитке.

12.

19–00. Неземная любовь

ДОРОГА вдоль побережья была действительно очень живописна. С одной стороны плескалось море, с другой – высокие корабельные сосны покачивались в такт ветру. Жара начала спадать, солнце клонилось к закату, и прогулка в это время доставляла настоящее удовольствие. Оля повела Ядвигу красивой лесной тропкой. Вдоль моря навстречу ехали велосипедисты, постоянно нужно отходить в сторону, а здесь совсем тихо и спокойно. Гамаки в лесу поразили и воображение Ядвиги. Ну что за прелесть! Подруги шли неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, природой и обществом друг друга.

Смотреть на них было приятно. Да, идут две пожилые женщины. Но как идут?! Балерина в женщине, видимо, не умирает никогда. Ольга, конечно, полнее, грузнее, но все равно, подбородки у обеих гордо подняты вверх, стопы вывернуты при ходьбе наружу, спины прямые. На Ольге – белая юбка и футболка в матросском стиле, в бело-синюю полоску. На голове – кокетливая шляпка. Ядвига – в ярко-синем. На талии – тугой серый ремень, и майка заправлена в брюки. Разве можно дать им их возраст? Никогда.

– Мы с тобой, подруга, как будто в Довиле. Прошлым летом была, – Ядвига села на своего любимого конька – рассказать про красивую французскую жизнь для нее было большой радостью. Главное, чтобы кто-нибудь слушал. – У них там до сих пор, знаешь, какой дресс-код сложный. Утром и в обед все должны быть одеты в бело-сине-бежевой гамме. Представляешь? Ничего красного, зеленого там или оранжевого, например. Моветон! А к ужину – все в вечернем и в бриллиантах!

– Ну и что же у нас правильного? Уже восьмой час. Пора бриллианты надевать, а мы все с тобой как на завтраке. Ужас. Ты почему дома-то мне про это не рассказала, переоделись бы. И потом, как же ты по Довилю в своих булыжниках ходила?

– Оля, не в булыжниках, в украшениях ручной работы, эксклюзивных. Слышишь, слово какое красивое? Все французики мои были!

– Ядвига, почему не приехал Петр? Вы же вместе собирались, опять что-то не то?

– Оля, у нас все не то! Тяжело мне, ну сил нет. Я понимаю, ребенок не виноват, но я смотрю и вижу в ней ее мать. Ты понимаешь, одно лицо.

– Давай по порядку. Как себя в этой ситуации ведет Петр?

– Да как он себя ведет? Не знаю… Сбегает по большей части. Вот как сейчас. Потому что как только мы встречаемся, обязательно начинаем вспоминать, отношения выяснять. Да что тебе говорить, вот ты только что про Михаила рассказывала. Сравнение вроде бы странное. А тоже вроде сначала все мирно, а потом слово за слово – и понеслось.

– Боже мой, Ядвига, ты меня удивляешь. Что вам уже делить? Сколько лет всей этой истории.

– Лелька, Лелька, много этой истории лет. Только у меня эта история всегда с самого начала начинается, когда мы с Петром только познакомились. Обоим было по сорок пять, когда нас закрутило. Даже не предполагала, что чувства во мне такие остались. Просто был фейерверк, водопад – не знаю, с чем сравнить. И в этом угаре мы лет пять жили, да что там, больше. Цветы с курьером, кольцо под подушкой. Сказка, одно слово.

– Да уж, я помню. Тебя тогда не узнать было. Десять лет сразу сбросила. Да что там десять, больше, лет на тридцать выглядела. Про Петра мне сказать что-либо сложно. Он для меня всегда непонятен был: мужик в сорок пять лет, ни разу не женатый, – это все-таки настораживает. Почему это вдруг? А потом, все эти подарки, сюрпризы бесконечные. Слишком всего много. Ну, так не бывает. Да я тебе тогда все говорила. Какая-то вымученная, на мой взгляд, сказка была.

– Да, Оль, помню, ты меня в этом не поддерживала. И здесь уже ты мне всю правду говорила. Вас с Гришей в пример ставила. Только разве в таких делах кто кого слушает, примеры с кого-то берет? Мне казалось, то, что у вас – все это скучно, обыденно. Ну какая это любовь? Так, быт один. Прости меня, подруга, да я тебе и тогда все это говорила.

– Это уж точно. Не понимали мы тогда с тобой друг друга никак. Ни ты меня понять не хотела, ни я тебе в голову ничего вбить не могла. Да, Григорий совсем другой, характер у него более ровный, он меня мог целыми днями не замечать, все со своими героями книжными разговаривать, но это в основе было надежным, никакой игры. Да ты и сама знаешь, я жила по-другому. После смерти Гриши я все думала, действительно ли он вот так всю жизнь только меня одну любил, возможно ли это? И знаешь, поняла, что возможно. Я была у него одна. Но это, наверное, только потому, что у него были его книги, его герои и он частенько проживал их судьбы. Был участником тех романов. Я даже знала, когда это случалось. Когда он вдруг начинал смотреть сквозь меня. Но романы эти виртуальные заканчивались, и он возвращался ко мне. К своей Ассоли, которая его всегда верно ждала на берегу. И такая наша тихая гавань очень нравилась нам обоим. Нам было хорошо и уютно. А главное, надежно. Я знала, что он не предаст, и он во мне был уверен. А с Петром с самого начала было как-то непонятно, потому – страшно. И опять мне тебя от ошибки хотелось уберечь, и опять я со своими советами в твою жизнь лезла.