Читать книгу "Жертва особого назначения - Александр Афанасьев"

Удар был неожиданным, и он отвык их получать, так что не удержался на ногах и упал. Цели были открыты…

– Стреляй! – выкрикнул Борян.

Двое, кто приехал с деньгами, недоуменно посмотрели на него. Они не поняли. Потом один, кажется, начал понимать, попятился. Борян поднимался, красный от ярости.

– Давай деньги! Мы так не договаривались!

Один сделал шаг назад, к машине. В кузове пикапа стоял пулеметчик с «ПКМ». Одновременно снять не удастся, а снайпер был только один.

– Мы едем с вами. У нас приказ…

Они посмотрели друг другу в глаза, и Борян сломался. Все-таки он родился в кирпичном доме на шестидесяти пяти метрах жилой площади и ходил в школу с октябрятским значком на груди. А его собеседник родился в глухой деревушке на границе Турции и Ирака и уже в восемь лет носил еду в горы отцу и его товарищам, путая следы, чтобы не попасться спецназу турецкой жандармерии, охотящемуся в горах. Они были разными людьми, и Борян привык кидать и отламывать, а курд – выгрызать зубами. Борян если и мог кого-то убить, так от злости, а курд – походя, как волк, чтобы насытиться мясом. В переносном смысле слова, конечно, не в прямом. И бывший советский октябренок не играл против представителя народа, ведущего войну из поколения в поколение…

Борян отряхнулся.

– Черт с тобой, – сказал он по-русски, – поехали. Чурка черная.

– Что? – переспросил один из курдов.

– Все нормально. Йалла[15]. Беседер, короче. Поехали.

И чтобы не чувствовать себя последним дерьмом, Борян привычно утешил себя тем, что не придется нанимать людей для обеспечения безопасности передачи денег. Сэкономит немного. А свое бабло он потом стребует. И пусть этот куль, ломом подпоясанный, хоть доллар зажмет, гнида. Уж он его.

Подольски примерно в это же самое время подал сигнал своей группе о необходимости встречи.

Багдад теперь совсем не тот, каким он был десять лет назад, – в городе активно действовала контрразведка, прослушивали все и вся, стучали. Так что при встрече приходилось соблюдать известные меры предосторожности.

Этерли удалось купить на базаре кое-что ценное: белорусский оптический прицел с двух с половиной кратным увеличением и короткий, на двадцать, магазин к «АК-47». Такие магазины в Ираке делались ножовкой по металлу и сваркой, они по размерам примерно соответствовали магазинам «М16» и при известной сноровке позволяли прятать оружие под одеждой, приближаясь к цели. В механической мастерской он купил самодельный глушитель и пристрелял его. Не так плохо, как можно было ожидать. Получившееся оружие было точь-в-точь таким, какое использовали иракские снайперы, подбиравшиеся к цели почти вплотную, открывавшие огонь и быстро исчезавшие после этого.

Перед встречей они переоделись в местное и разделились. Инстинкт говорил им быть готовыми всегда и ко всему. И они были готовы. Чема сел за руль грузовичка, а Этерли со своим автоматом, переделанным в снайперскую винтовку для ближнего боя, был в кузове, готовый стрелять. Мамука переоделся под местного пацана, оседлал дешевый китайский мотоцикл и готов был исполнять роль наводчика. Мотоцикл, сапоги-казаки, закрывающая лицо куфия, дешевый мобильник и пятнадцатизарядный пакистанский «токарев» под одеждой. Его задача была навести снайпера на цель в случае чего и «прикрыть на шесть» – в грузовичке что у водителя, что у снайпера очень ограниченный обзор. «Ниссан» все еще был в мастерской – местные лентяи никак не могли вварить короб, необходимый для того, чтобы укрыть человека. Поэтому Меликян вынужден был использовать «Датсун» – самую приличную машину, которая у него была.

Встречу назначили недалеко от площади Парадов – известного места в Багдаде, едва ли не символа этого города. Две руки, сжимающие мечи, образовывали что-то вроде арки, под которой валялись внасыпь иранские каски. Даже после того как иранцы купили тут всех и вся, они не решились убрать ни монумент, ни каски. Под ними любили фотографироваться контрактники и военные перед отправкой домой.

Но рядом с этим местом шумел большой город. И подобрать место для встречи было не так уж и сложно. Они подобрали его на виду у блокпоста Гвардии, первой линии обороны центра города, где находился железнодорожный вокзал и парламент. Такое место для встречи почти гарантировало отсутствие неприятностей: никто не решится нападать на них на виду блокпоста гвардейцев, усиленного БТР. Самим им требовалось только проявить некоторую осторожность и не бросаться в глаза своими действиями.

Мамука прибыл на место первым. Поставил мотоцикл на откидную подножку, огляделся. У него был телефон последней модели, совмещенный с коротковолновой рацией, так называемый «корпоративный». Его придумали американцы – на работе общаешься по рации, а при необходимости – с этого же аппарата звонишь по сотовому. В Багдаде с подозрением относятся к любому, кто говорит по телефону, потому аппарат Мамука держал в кармане включенным, наушник у него был в ухе, беспроводной, а микрофон – на горле, почти незаметный, из полупрозрачного пластика, да еще и прикрытый куфией. Эту модель телефона он знал настолько хорошо, что напрактиковался переключать режимы и даже набирать нужный номер, не вынимая трубку из кармана, рукой, на ощупь. Пока что телефон был включен на сканирование полицейской частоты – она была открытой. Обычный треп, ничего подозрительного. Мамука хорошо знал, что если бы тут была какая-то спецоперация – объявили бы радиомолчание.

Нет. Похоже, и впрямь все в порядке.

Подольски отказался от оперативного сопровождения силами станции и теперь сильно сожалел об этом – только контрслежкой можно было выявить хорошо организованную слежку. И все вроде было нормально, но он чувствовал – что-то не так. Единственное, что он мог, – прикрепить телефон к заднему стеклу машины, поставив на непрерывную съемку, чтобы просмотреть потом. Но потом – это потом, а слежку он рисковал притащить к месту встречи сейчас.

Решившись, он оставил машину далеко от условленного места встречи, пошел пешком. По дороге набрал телефонный номер.

– Я слушаю, – моментально ответил Мамука.

– Где ты?

– Там, где и договорились.

– Придется немного подождать. Посмотри, нет ли гостей.

– Я понял, – после секундной заминки ответил Мамука.

– Все. Я позвоню тебе, брат.

Надо было сделать круг. Возможно, и не один. Тогда стационарный наблюдатель легко выявит слежку. Она может быть незаметна для объекта разработки, но не для всего остального мира. Если уметь смотреть – обязательно увидишь то, что нужно.

Он прошел мимо точки встречи. Чувство чужого взгляда преследовало его неотрывно, он был весь в поту. Все-таки давно не занимался непосредственной оперативной работой, и это сказывалось.

Сделав круг, он набрал номер.

– Ну?

– Гостей нет.