Читать книгу "Чужие в Кремле. Чего от них ждать? - Владимир Бушин"

Ну при этом, конечно, оба мечутся по всей стране, даже по всему миру и произносят эпохальные речи. А в это время каждый день в стране пропадают полсотни детей. Вот стоит на экране несчастная русская женщина в черном и кого-то просит, умоляет: «Отдайте моего ребенка! Отдайте! Верните!.. Он мой!» Я несколько дней после этого не мог спать. Женщина стояла у моего изголовья и взывала: «Отдайте!.. Он мой!..»

И все подобное некоторое время еще будет продолжаться. «Но это не означает, что так будет всегда».

2011 г.

«Сколько нужно еще трупов?..»

Спор на крови

…Если человек, тем более высокопоставленный государственный чиновник, да еще публично, на всю страну соврал, например, свалил вину за поражение Красной армии в 1920 году под Варшавой с Троцкого и Тухачевского на предупреждавшего о возможности поражения Сталина, то, очухавшись, полагается опровергнуть свое вранье, извиниться и постараться больше не врать. А наш чиновник и не думает извиняться перед страной и продолжает врать: Виктор Талалихин пошел на таран, а Александр Матросов бросился на вражескую амбразуру, Александр Покрышкин сбил 59 самолетов врага под дулом заградотрядчика за спиной; Советский Союз не мог экспортировать ничего, кроме галош фабрики «Красный богатырь»; в советское время не было и не могло быть мясного животноводства, но молоко, правда, было, поскольку доили не только коров, но и быков, заставляли и их давать молоко. Этот чиновник тоже не пожарный, а поджигатель, пироман.

Если человек не знает ни истории своего народа, ни его культуры и на Большой театр, жемчужину русской культуры, вешает истрепанный заморский ярлык «бренд», то ему надо пойти работать, допустим, нотариусом, в свободное время читать сыночку Илюше «Дядю Степу» и никуда не лезть. А он полез и с помощью дружбана добрался до самой высокой должности. И четыре года сидел на ней, пока дружбан не сказал ему: «Ну хватит, Вася, покрасовался. Теперь я посижу. Сделаем-ка рокировочку». Вася слез, но пошел, как надо бы, не в нотариальную контору, не в фотоателье (он хороший фотограф), а спустился на должность лишь на одну ступеньку ниже. Ну, рокировочка в короткую сторону. Ноль-ноль.

Словом, в нашей богоспасаемой державе многое делается не просто неумело или неудачно, кое-как или наобум, а вопреки здравому смыслу, наперекор интересам народа, во вред ему.

* * *

Вот факт свежайший и уж совершенно безумный. Стало известно, что очень плохо у нас с донорской кровью. Только дурак не понимает, почему. Да потому, конечно, что народ бедствует, многие просто голодают, все меньше и меньше здоровых людей, желающих и способных сдавать кровь. Как быть? Да ведь тоже совершенно ясно: надо увеличить заинтересованность разного рода поощрениями, в том числе — материальными. Вот недавно В. Путин вдвое увеличил зарплату чиновникам своего аппарата. Зачем? Конечно же, чтобы лучше работали, вкусней ели, слаще пили и крепче любили президента. А тут? Заглянул я в интернет, набрал «Служба крови». Вспомнились строки Ильи Сельвинского. Желая как можно сильнее, ярче подчеркнуть важность, нужность людям поэзии, он воскликнул: «Поэзия! Ты служба крови!»

И я прочитал: «Московские власти нашли способ ликвидировать дефицит донорской крови, жизненно необходимой больницам. «Мы будем развивать бесплатное донорство», — сказал министр здравоохранения правительства Москвы». То есть они все-таки тоже нашли способ, как тушить пожар бензином. Но если бы круглоголовые обитали только в Москве!

Министром здравоохранения, если кто помнит, недавно четыре года была Татьяна Голикова, супруга Христенко, министра не помню чего, едва ли он и сам помнит. Зная, как плохо обстоит дело с донорством, она однажды под телекамеры пошла и сдала кровь сама. Решила дать народу вдохновляющий пример собственного мужества и бескорыстия. В журнале «Российская Федерация сегодня» был помещен во всю страницу роскошный снимок: в донорском кресле возлежит сытая златокудрая дама с протянутой к читателю голой сытой рукой, из которой вроде бы берут кровь. Дама улыбается. И смысл протянутой руки и улыбки такой: «Если я, министр и супруга министра, безвозмездно сдаю свою министерскую кровь, то почему же вы, рядовые читатели, не бежите в донорские пункты сдавать тоже безвозмездно свою рабоче-крестьянскую? Ну бегите же!»

Но читателей, судя по прессе, больше интересовало другое: откуда у златокудрой такие апартаменты, что они с супругом даже при их двойной министерской зарплате могли бы оплатить ее лишь за пятьдесят лет.

Так вот, несмотря на подвиг мадам Голиковой, совершенный безо всякой угрозы заградотряда, положение с кровью оставалось достослезным. И в январе этого года был принят еще один бензиновый закон: лишить доноров всякой денежной компенсации. Какому павиану пришла в голову идея такого закона? Нет сомнения, одному из павианов, что обитают в бамбуковой роще на семи холмах. И ожидался взлет донорского движения: длинные очереди в пунктах сдачи крови, давка, взятки за возможность пройти с черного хода и т. п. Будучи сами ненасытными хапугами, они ждут и требуют от народа полного бескорыстия, абсолютного альтруизма. И взлет действительно был. Закон начинал действовать через неделю после его опубликования. В эту неделю и был небывалый взлет: несчастные люди хотели успеть хоть напоследок воспользоваться безмерной щедростью государства в размере, кажется, что-то около 10 тысяч. Такой недельный напор был внятным знаком того, что люди предпочитают, в нем нуждаются и что надо делать. Не вняли павианы и павианши из Минздрава!

* * *

Сейчас несравненную мадам Голикову бросили на какой-то новый важный участок борьбы за народное благоденствие, кажется, на утрамбовку афедроном лыжной трассы в Сочи. Министром здравоохранения стала другая златокудрая дама — Вероника Скворцова. Не Дроздова, не Сорокина, не Галкина, на Павлинова, а именно Скворцова. Скворцов можно научить говорить. Ее научили давно. И она сразу, как сделалась министром, заговорила в правительственной «Российской газете» № 44 (6020): «Что касается донорской крови, то продавать ее аморально». Слышите? А (!!!) морально!.. И она еще тут же принялась стыдить наш народ за то, что «нам надо еще дорасти до такого уровня общественного сознания, как, например, в Испании». Видимо, считает, что только тогда мы дорастем сознанием до испанцев, когда введем у себя бой быков. «А во Франции…» Да какое нам дело до Франции? Там лягушек едят. И что за манера у наших публичных дам все по-за бугром очами зыркать! Вот еще Елена Малышева, что каждое утро посещает наши дома. Эта златокудрая настойчиво ратует, чтобы мы последовали примеру Израиля и ввели среди русского народа обрезание. Иначе, пугает она, грозит утрата фаллоса. Боже милосердный, страсть-то какая. Но я за всю жизнь не слышал, чтобы у кого-то где-то на Руси отвалился.

А что касается апартаментов, в коих обретается говорящая Скворцова, мы не знаем, каковы они, но зарплату она получает едва ли меньше 200 тысяч рублей, уж это точно, если Медведев еще не успел удвоить. При такой зарплате надо бы соображать, что в донорстве речь идет не о продаже, не о торговле и уж, конечно, не о расчете разбогатеть, а о компенсации, о материальной поддержке людей, о привлечении новых энтузиастов. И вот двухсоттысячные захребетники учат морали десятитысячных тружеников. Какое бесстыдство! До чего ж они далеки от народа и чужды ему! Она, видите ли, врач в пятом поколении. Мой отец тоже был врачом, интеллигентом в первом поколении, работал со знаменитым хирургом Н.Н. Бурденко. Любил Сервантеса, но не считал его выше Толстого. И вообще не занимался калькулированием — кто выше, кто ниже.