Читать книгу "Из штрафников в разведку - Александр Терентьев"

– Вот и молодец, что не врешь. А то знаем мы эти сказки! «Наш герой сбежал из госпиталя и догнал свою часть». Дурак он, а не герой! Больной – кому он в части нужен, какой с него толк?! Ладно, все это лирика… Пока ты там кашу трескал и бока отлеживал, бумаги на тебя пришли. Я, когда тебя в госпиталь увезли, все честь по чести доложил: мол, такой-то боец переменного состава хорошо проявил себя в боях, был ранен и все такое. Короче, судимость с тебя сняли, и теперь можешь продолжать воевать как самый обычный красноармеец. Такие дела…

– Спасибо, товарищ капитан! – Миронов, хотя и предполагал, что все примерно так и будет, но все же почувствовал облегчение – никто ведь не знает наверняка, как и что может решить начальство. Иногда вместо сурового нагоняя могут и медаль дать, а порой можно и пулю вместо «спасибо» получить. – За все спасибо… А как тут вообще дела? Я у взводного спросил, так он только рукой махнул.

– Да, в общем, неважные дела. – Капитан закурил папиросу и, щурясь от дыма, пояснил: – От твоего взвода после двух боев, считай, ничего не осталось. Потери большие. Нас на переформирование вроде отводят – может, недельку-другую и отдохнем. Ну, а ты теперь пойдешь в полк вместе с пополнением – вчера как раз новую партию прислали. Воюй, Миронов, и ко мне больше не попадай! Слушай, погоди, так ты же пехотное училище почти закончил, так? Ко мне взводным не хочешь – в постоянный состав?

– Нет, товарищ капитан, – улыбаясь, Лешка повел головой из стороны в сторону. – За предложение, конечно, спасибо, но какой из меня командир? Да и простым красноармейцем мне как-то больше нравится. Командиру-то, небось, и спать некогда, и все такое…

– Соображаешь, – одобрительно хмыкнул Ребров. – Ну, раз такое дело, то иди к старшине, получай, что положено, – и свободен… красноармеец!

Глава 9. Сентябрь 1943 года. Северо-Западный фронт

Мелкий дождик вяло сеялся из обложивших небо скучно-серых туч, словно никак не мог раскачаться и превратиться в настоящий осенний дождь. Или просто не хотел – берег силы, зная, что впереди еще большая часть осени и много серьезной работы. Вообще-то работы у дождей хватает в любой сезон, но весна и лето, когда все зеленеет и радуется теплу, возможно, им нравятся больше – все-таки повеселее, чем в дни осенней унылости.

Красноармейцы из пополнения, прибывшего в полк, стояли в строю по стойке «вольно» и без особого интереса посматривали на «покупателей» – командиров, отбиравших бойцов для своих подразделений. В первую очередь требовались специалисты – причем самых разных профессий. Только совершенно не знакомые с армейской жизнью люди полагают, что на войне нужны лишь летчики и танкисты, стрелки и пулеметчики. Нет, для нормальной работы огромного организма по имени Армия нужны и пекари, и шорники, и мастера-оружейники, и десятки других знатоков своего дела.

Бойцы, переговариваясь вполголоса, беззлобно поругивали дождь и по-солдатски терпеливо ждали, когда же закончится тягомотина с распределением, когда перед строем появился еще один «купец». На фоне прочих командиров, большей частью хмурых и неулыбчивых, этот лейтенант смотрелся просто орлом – хоть сейчас в кино снимай вместо товарища Крючкова. Типичный русак среднего роста, вроде и не богатырского сложения, но явно сильный и легкий на ногу, ловкий и верткий в драке… Правда, в первую очередь лейтенант обращал на себя внимание взглядом: скользящим, холодным и цепким. Примерно так же смотрят опытные милиционеры и не менее опытные битые урки.

– Товарищи красноармейцы, будем знакомы: я лейтенант Прохоров, командир взвода пешей разведки полка! Имею вопрос: кто желает служить в моем героическом подразделении? Работа у нас сложная, маленько опасная – не без этого, – но чрезвычайно нужная и почетная. Снабжение отличное, и наградами командование нас не обижает – если заслужим, конечно. Ну, есть смелые и ловкие? Предупреждаю: берем только добровольцев, да и то не всех, а лучших!

– А как у вас с водочкой, товарищ лейтенант? – насмешливо спросили из строя.

– Честно? – Прохоров с хорошо разыгранной опаской оглянулся и доверительно понизил голос: – Да хоть залейся! Но… мне, товарищи мои дорогие, разведчики нужны, а не пьянь подзаборная.

– Так у вас, может быть, и патефон есть, а, товарищ лейтенант? Я музыку страсть как люблю! – еще кто-то из бойцов решил пошутить.

– Вот патефона нет, – сокрушенно вздохнул командир разведчиков и улыбнулся: – А зачем он нам? Мы разведчики – нам все больше приходится слушать те пластинки, что немцы на своих патефонах в окопах крутят. А они, гады, между прочим, часто и наши песни слушают – «Катюшу», например…

Проходя мимо Миронова, лейтенант вдруг притормозил и заинтересованным взглядом сначала посмотрел на нож, красовавшийся на ремне, а уж потом обратился к хозяину:

– Фамилия?

– Рядовой Миронов, – слегка насторожился Алексей.

– Товарищ рядовой Миронов, – указывая пальцем на нож, Прохоров с преувеличенной вежливостью спросил: – Поинтересоваться позволите?

Лешка молча пожал плечами, и лейтенант, ловко выхватив нож из ножен, восхищенно покачал головой:

– Отличный нож, товарищ Миронов! Прямо-таки замечательный… Махнем не глядя, пехота? А я тебе, к примеру, «парабеллум» трофейный дам. Или зажигалку – настоящее червонное золото, между прочим!

– Не могу, товарищ лейтенант, – это подарок. И память. Извините, но никак не могу.

– Дареное не дарят – уважаю, – покладисто согласился Прохоров и тут же спросил: – Воюешь давно?

– Да нет – с августа, – честно признался Алексей и добавил: – И то почти месяц в госпитале пробыл.

– Молодой, здоровый, обстрелянный, – вкрадчиво начал перечислять лейтенант, с явным сожалением возвращая клинок, – да еще и с таким ножом в придачу. Слушай, Миронов, да ты же для разведки – просто находка! Вся дорога твоя – к нам! Или слабо, товарищ красноармеец?

– Да попробовать, конечно, можно, – рассудительно сказал Лешка и, не без сомнения, спросил: – Так вам же, небось, богатыри нужны двухметровые, гренадеры. А какой из меня богатырь – чуть выше метра. Это если вместе с пилоткой. Да и не знаете вы меня совсем! Вдруг толку от меня не будет никакого? Или, например, посмотрите вы мое личное дело и сразу скажете, мол, нет, нам таких не надо!

– Отвечаю по порядку… – кивнул Прохоров и терпеливо пояснил: – Насчет богатырей я тебе так скажу: толку от них чаще всего чуть, а шума много. И бегать они плохо умеют – уже через полверсты эти здоровенные мужики задыхаются и помирать начинают. Теперь по поводу «не знаете»: дело, брат, покажет, годишься ты нам или нет. Если что, не велика беда – вернешься в обычную пехоту. И такое у нас бывает, даже не сомневайся. Так что, пойдешь? Или в коленках слабоват – с таким-то ножом!

– А пойду! – с легким вызовом улыбнулся Миронов, внутренне все же немного сомневаясь в разумности своего согласия и понимая, что лейтенант почти как мальчишку откровенно разводит его «на слабо». Но, поскольку первое слово все-таки уже вылетело, отыгрывать назад было поздно и не очень солидно для обстрелянного красноармейца и просто серьезного человека. Да и Прохоров Алексею откровенно понравился – почему бы и не попробовать повоевать под началом такого командира? Вон на груди целых два ордена поблескивают: Красная Звезда и орден Отечественной войны второй степени. Да еще и медали…