Читать книгу "Атака мертвецов - Андрей Расторгуев"

Части корпуса ночуют кто где, по всему Августову и городским окрестностям.

Пребывание здесь оказалось недолгим. Спустя сутки пришла телеграмма от генерала Жилинского[19], с которой Бринкен соизволил-таки ознакомить свой штаб. В ней в чрезвычайно мрачных тонах описывалось положение обходимой немцами с юга и юго-востока 1-й армии. Поэтому 22-й корпус получил приказ «для спасения армии Ренненкампфа в один переход занять Маркграбово»[20].

Это ж обратно на запад, а потом еще и на север шестьдесят верст ходу!..

– Зачем, спрашивается, нас уводили из Лыка? – склонившись к Сергеевскому, спросил вполголоса Земцов, когда зачитали телеграмму. – На кой ляд, скажите, мы вышли из соприкосновения с противником?

Борис только плечами пожал. Ответа у него не было…

Корпус выступил в тот же вечер.

Снова шоссе и марш в колонне пехоты. Все повторяется, лишь направления разные. Как же надоели эти бестолковые маневры!

Перед рассветом опять подошли к государственной границе. В этот раз напрямик, по целине, чтобы сократить дорогу. Здесь не было полосатых столбов с разноглавыми орлами. Лишь пограничная канава, уже порядком заезженная, отделяла свою территорию от чужой. И пересекая ее, солдаты из роты, что шла впереди штаба, ряд за рядом снимали фуражки и крестились. Кто-то даже прикладывался к родной земле, целовал или брал горсть, бережно заматывая в тряпицу.

Они снова покидали Родину, чтобы здесь, в Пруссии, защищать ее в новых битвах с врагом.

Глава 5. Мы не в силах ее победить!

За столиком небольшого, но вполне уютного ресторанчика сидел пожилой мужчина. Ему было далеко за пятьдесят. Яйцеобразная, почти совсем лысая голова с редкой седой порослью на висках и затылке. Аккуратно подстриженные, тоже полностью седые усики. Волевые складки вокруг рта, поджатая нижняя губа и скупые, точные движения выдавали в нем человека целеустремленного и решительного. Строгий костюм с торчащим из нагрудного кармана уголком идеально белого платка и галстук, повязанный на стоячий воротник столь же белоснежной рубашки, сколотый явно непростой булавкой, заставили официантов забегать. И пусть ни обслуга, ни сам хозяин заведения даже не догадываются, что перед ними сидит посол Французской Республики, глаз на хорошего клиента, а тем более иностранца, у них наметан. Будьте спокойны – обслужат по первому классу.

Пока мужчина изучает меню через большой круглый монокль на блестящем шнуре, целых три человека сервируют стол на две персоны. Это посетитель сказал, что будет не один. Друга ждет…

После того как, получив заказ, официанты, преисполненные подобострастия, со всех ног ринулись его исполнять, Морис Палеолог задумался, мерно барабаня по столу тонкими пальцами.

Вроде бы совсем недавно началась война. И месяца не прошло, а на бельгийском и французском фронтах дела приняли весьма дурной оборот. Немцы в Брюсселе. Бельгийская армия отходила на Антверпен. Французы, после того как между Мецом и Вогезами понесли тяжелые потери, тоже были вынуждены отступить. Германские войска подошли к Намюру. В то время когда город обстреливался одним из их корпусов, остальная часть армии двигалась к истокам Самбры и Уазы.

Проскакивали, правда, и хорошие вести: союзники с того берега Ла-Манша появились, наконец, на бельгийском фронте. Одна дивизия английской кавалерии уже успела рассеять немецкую колонну. Причем не где-нибудь, а на Ватерлоо. Веллингтон с Блюхером, должно быть, перевернулись в гробах…

Париж приказал Палеологу стать посредником при императорском правительстве и приложить все силы, чтобы ускорить, насколько это возможно, наступление русских. Посол в тот же день отправился с визитом к военному министру. В разговоре был настойчив, энергичен и весьма убедителен в своем умении излагать просьбы-требования французского правительства. Сухомлинов[21]немедленно призвал адъютанта, продиктовав тому текст телеграммы для Великого князя Николая Николаевича, заранее составленный Морисом. Тут же министр дал полный отчет послу по военным операциям, проводимым на русском фронте. Палеолог записал его сообщения и переправил в Париж. Звучали они так:

«1. Великий Князь Николай Николаевич решил с возможной быстротой продвигаться вперед к Берлину и Вене, главным образом на Берлин, проходя между крепостями Торном[22], Позеном[23]и Бреславлем[24].

2. Русские армии перешли в наступление по всей линии.

3. Войска, нападающие на Восточную Пруссию, продвинулись вперед на неприятельской территории от 20 до 45 километров; их линия определяется приблизительно: Сольдау[25], Нейденбургом[26], Лыком, Ангербургом и Инстербургом[27].

4. В Галиции русские войска, продвигающиеся на Львов, достигли Буга и Серета.

5. Войска, действующие на левом берегу Вислы, пойдут прямо к Берлину, как только северо-западным армиям удастся зацепить германскую армию.

6. 28 корпусов, выставленных теперь против Германии и Австрии, состоят приблизительно из 1 120 000 человек».

Звучало неплохо. Только планы имеют свойство не сбываться. Уж Морису это известно, как никому другому. Особенно если планы расходятся с реальностью.