Читать книгу "Великие дерзания - Брене Браун"

Стыд – это реальная боль. Важность общественного признания и взаимосвязи подкрепляется химией нашего мозга, и боль от социальной отверженности и потери связи с другими людьми – это реальная боль. В исследовании 2011 года , финансируемом американским Национальным институтом психического здоровья и Национальным институтом по изучению злоупотребением наркотиками, ученые обнаружили, что, в связи с особенностями нашего мозга физическая боль и интенсивные переживания социальной отверженности ощущаются одинаково. Поэтому, когда я определила стыд как очень «болезненное» переживание, я не шутила. Нейробиология подтверждает то, что мы и так знаем: эмоции могут ранить и причинять боль. Описать эмоциональную боль так же трудно, как и физическую. Описать стыд особенно трудно, потому что он ненавидит, когда о нем говорят.

Разберемся со стыдом, виной, унижением, и смущением

Одной из самых простых причин того, что о стыде так трудно говорить, является, как ни странно, наша лексика. Мы часто используем термины «смущение», « вина», « унижение»и « стыд»как взаимозаменяемые. Подчеркивание важности употребления подходящего термина для описания эмоций может показаться придиркой, однако это гораздо больше, чем просто семантика.

Понимание этих различных эмоций сводится к разговору с самим собой. Как мы говорим сами с собой о том, что происходит? Лучше всего приступить к изучению разговора с самим собой и распутыванию этих четырех различных эмоций со стыда и вины. Большинство исследователей стыда считает, что разницу между стыдом и виной лучше всего понимать как разницу между «я – плохой» и «я сделал что-то плохое».

Вина = я сделал что-то плохое.

Стыд = я – плохой.

Приведу пример. Предположим, вы забыли о том, что договорились с подругой пообедать. В 12:15 подруга звонит вам из ресторана, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Если в этот момент вы говорите себе: «Я – полный идиот. Я – ужасный друг и вообще неудачник», то это стыд. Если, же вы думаете про себя: «Черт, как же я забыл? Что же я наделал!», – то это чувство вины.

Тут есть кое-что интересное – особенно для тех, кто автоматически подумал: «Должно быть, в этой ситуации человек чувствует себя ужасным другом» или «Немного стыда поможет человеку внимательнее относиться к своему поведению». При переживании стыда мы, скорее всего, попытаемся защититься, обвинив кого-то или что-то, оправдывая свой поступок или придумывая отговорку. Вместо того чтобы извиниться, мы можем обвинить свою подругу и придумать оправдание собственной забывчивости: «Я же говорил тебе, что очень занят. У меня был плохой день»; или мы приносим формальные извинения и думаем про себя: «Наплевать. Если бы она знала, как я занят, она бы сама извинялась»; или мы видим, кто звонит, и не отвечаем на телефонные звонки вообще, а потом, когда наконец, приходится объясняться, мы лжем: «Ты разве не получила сообщение по электронке? Я же еще утром отменил встречу. Наверное, оно попало в папку со спамом».

Когда мы извиняемся за то, что сделали, пытаемся загладить свою вину или изменить поведение, которое не совпадает с нашими представлениями о ценностях, то тут нами правит чувство вины, а не стыд. И это есть движущая сила. Мы чувствуем себя виноватыми, когда совершаем поступки, не отвечающие нашим ценностям. Это неприятное чувство, но оно полезное. Психологический дискомфорт, похожий на когнитивный диссонанс, – это то, что мотивирует нас к значимым изменениям. Вина является столь же мощным чувством, как и стыд, но ее влияние положительно, в то время как влияние стыда разрушительно. В ходе своих исследований я обнаружила, что стыд разъедает очень важную часть нас, которая считает, что мы можем измениться и стать лучше.

Мы живем в мире, где большинство людей все еще полагают, что стыд – это хороший инструмент, чтобы «построить» людей. Это не только неправильно, но еще и опасно. Стыд в значительной мере коррелирует с зависимостью, насилием, агрессией, депрессией, пищевыми расстройствами и издевательствами. Ученые не считают, что стыд вообще каким-либо образом коррелирует с положительными результатами – нет никаких данных, подтверждающих, что стыд является полезным инструментом, вызывающим хорошее поведение. Стыд, скорее, служит причиной деструктивного и негативного поведения, нежели решением проблем.

Все же, человеческая природа диктует нам желание чувствовать себя достойными любви и быть частью некоего целого. Когда мы испытываем чувство стыда, мы ощущаем потерю всяких связей и отчаянно нуждаемся в чувстве собственного достоинства. Когда нам больно или стыдно, мы склонны к саморазрушению, нападкам и попыткам застыдить других. В главах, посвященных воспитанию, лидерству и образованию, мы посмотрим, как стыд разрушает наше мужество и способствует разобщению, и что мы можем сделать, чтобы развивать чувство собственного достоинства, уязвимость и устойчивость к стыду.

Унижение – это еще одно слово , которое мы часто путаем со стыдом. Дональд Кляйн фиксирует разницу между стыдом и унижением, когда пишет: «Люди считают, что заслуживают стыда; но полагают, что не заслуживают унижения». Если Джон находится на встрече со своими коллегами и боссом, и этот босс называет его неудачником из-за того, что он не смог совершить сделку, то Джон испытает либо стыд, либо унижение.

Если Джон говорит сам себе: «Боже, что я за неудачник. Это полный провал» – то это стыд. Если же он думает про себя: «Н-да… Мой шеф просто вышел из себя. Ужасно. Я этого не заслуживаю», тогда это чувство унижения. Унижение – ужасное чувство, которое оказывает негативное влияние на работу и личную жизнь. И если это ощущение затягивается надолго, то оно, безусловно, может трансформироваться в стыд. Однако чувство унижения – это все-таки лучше, чем стыд. Вместо того чтобы присвоить комментарию о «неудачнике» субъективный характер, Джон может сказать про себя: «Это не обо мне». Тогда меньше шансов на то, что мы закроемся, будем отвечать ударом на удар или начнем претворять в жизнь это «прозвище». Мы продолжаем следовать своим ценностям, одновременно пытаясь решить эту проблему.

Смущение является наименее серьезной из этих четырех эмоций. Обычно это мимолетное ощущение, которое в конечном итоге может оказаться забавным. Мы смущаемся, когда делаем что-то неловкое, но при этом мы не чувствуем себя одинокими. Мы знаем, что другие люди делали то же самое, и, смущение, как румянец, пройдет, и не будет определять нашу жизнь и дальнейшее поведение.

Знакомство с понятиями – важное начало для понимания стыда. Это часть первого элемента, который я называю стыдоустойчивостью.

Я понял. Стыд – это плохо. Так что же с ним делать?

Ответ такой: воспитывать устойчивостьк стыду. Обратите внимание, что сопротивлятьсястыду невозможно. До тех пор пока нам важна связь с другими людьми, страх ее потери всегда будет мощной жизненной силой, и боль, вызванная стыдом, всегда будет реальной. Но есть и хорошая новость. Мои исследования показали, что у мужчин и женщин с высоким уровнем устойчивости к стыду есть четыре общие особенности – я называю их элементами стыдоустойчивости. Процесс обучения тому, как заставить работать эти элементы, я называю «воспитанием ниндзя для борьбы с гремлинами».