Читать книгу "Свободное падение - Александр Афанасьев"

– Б… надо сидеть и ждать, пока с самолета не снимут этого урода, – сказал один из контрактников, но его никто не поддержал.

Защелкали предохранители.

– На один! Три – два – один…

* * *

На счет «три» – бывший капрал морской пехоты покатился, прижимая к себе винтовку: способ передвижения абсолютно естественный для того, кто прошел Кэмп Леджун. В катящегося человека попасть труднее всего, еще труднее – его заметить. Скорее всего, снайпер пользуется старой винтовкой советского образца, наверняка системы Мосина – их полно в Афганистане. На них в оригинале стоит прицел кратностью всего 3,5, простой и примитивный. Но с его американским прицелом большой кратности у него будет некое преимущество.

Если он правильно займет позицию.

Пока контрактники изображали психов в своей дабл-м, он перекатился и занял позицию за пикапом. Как это часто делают контрактники, у него был снят задний борт, и он мог видеть подстреленного пулеметчика. С пола кузова на землю капала кровь, глаза были пустыми и мертвыми – он даже не стал проверять пульс. Еще – минус один…

Он собирался двинуться дальше, когда пуля звонко ударила по кузову. Заметил… гаденыш.

– На час от тебя! – крикнули от грузовика.

На час… это хорошо. Только бы не догадался стрелять по бакам… если попадет, можно будет как на куропаток охотиться.

Снайпер словно услышал – пуля ударила по советскому грузовику. Судя по времени, которое ему нужно для перезарядки, винтовка неавтоматическая.

– Твою же мать! – крикнул кто-то.

За ноги Алекс стащил убитого контрактника из кузова. Проверил пульс для очистки совести – пульса нет. В Афганистане у них была собственная кукла в виде соответствующим образом раскрашенной и принаряженной девицы из секс-шопа. Для дальнего расстояния сойдет – снайперы звали ее Лейла. Здесь куклой придется послужить трупу…

Он прикинул, как лучше привязать веревку – веревка у него была всегда и везде, несколько метров прочной веревки. Прислонил труп к задней части машины, сам, преодолевая отвращение, полез в кузов. На винтовке – на прикладе была наклейка с поправками для разных дистанций стрельбы – профессиональная вежливость.

Кровь была липкой, теплой. Почти сворачивающейся консистенцией, почти как сметана. И ее было много, она скопилась на полу кузова и сейчас липла к нему, словно обещая смерть…

Или наоборот – родня со смертью…

На час.

Он начал отпускать веревку…

Есть!

В каком-то сооружении, похожем на строительное, а может, сельскохозяйственное, наполовину разрушенном, мелькнула искра. Он наблюдал через узкую и неудобную прорезь в щите пулемета.

Пуля с хлопком ударила по мясу.

Перезарядка… секунда-полторы…

Положив винтовку цевьем на край щита, он открыл огонь, пользуясь преимуществом полуавтоматической винтовки, корректируя огонь по предыдущим попаданиям и посылая в цель пулю за пулей. Снайперы, вопреки общепринятому мнению, не меняют позицию после каждого выстрела: хороших не так много, а в движении и ты более уязвим, чем лежа неподвижно. Он выпустил все десять патронов, которые были в магазине, а потом направил в ту сторону пулемет и открыл огонь расчетливыми, короткими очередями. Пулемет отдавал на руки, тяжелые пули били в цель, срывая листы обшивки и пробивая ту комнату, в которой скрывался снайпер. Он выпустил все пятьдесят патронов – и только потом прекратил стрельбу. Ничего живого там оставаться не могло.

И тут он услышал, как заработал двигатель. «Хаммер», на котором приехал Ходжес и его ребята, выруливал на дорогу…

* * *

Они закутали тела двоих убитых в брезентовые мешки и положили их в свою машину. Со стороны села раздавались очереди, было непонятно, кто и в кого стреляет…

– Сэр, это надо прекратить… – сказал Алекс, от засохшей крови похожий на вампира.

Контрактники переглянулись. Все понимали, ради чего они здесь, и все понимали, что есть вещи, мимо которых нужно просто пройти, не оглядываясь. Но есть и нечто такое, что позволяет им оставаться сами собой. И верить в то, что они поступают правильно…

И они знали, что там им может не поздоровиться. Сильно. Потому что вставать между стволом автомата жаждущего мести белого человека и лицемерным местным ублюдком – себе дороже.

– Ладно, поехали… – сказал Иван и добавил: – Пся крев…

* * *

Британцы – это, конечно, были не британцы, Эринис набирала разный народ, в том числе хорватов и боснийских и косовских сербов – остановились, не доходя до населенного пункта метров двести, и вели обстрел. На «Хаммере» босса не было тяжелого вооружения, но был пулемет «ПКМ» на турели, он-то сейчас и солировал. Остальные контрактники вели беспокоящий огонь из своего оружия.

– Парни, хватит, остыньте! – заорал Иван, едва они подъехали. – Там гражданские, хватит стрелять!

Один из контрактников обернулся.

– Со всем уважением – идите в…

Куда – он сказать не успел. Лишился дара речи от вида ствола «ДШК», направленного прямо на него с нескольких метров. И измазанного кровью человека за турелью.

– Хватит стрелять… – сказал поляк уже увереннее, – давайте посмотрим, что там со снайпером…

* * *

Конечно же, все это имело последствия.

Правоохранительные органы – точнее, то, что здесь называлось этим словом, здесь это были те же самые бандиты и вымогатели, только в форме и при оружии – явились тогда, когда все уже стихло. Если верить им, точнее, тем документам, которые они настряпали, контрактники сначала расстреляли мирный грузовик с товаром, а потом обстреляли кишлак. В результате чего два человека погибло и два было ранено, один из погибших – ребенок. Полицейских можно было понять – контрактники были самостоятельной силой, а умный менеджер базы позволял своим подчиненным немного зарабатывать и для себя, крышуя торговцев, и получая немного денег для себя, на карманные расходы. Тем самым они впрямую пересекались с интересами местной полиции, которая мечтала взять под контроль и транспортировку ресурсов, и добычу. Устроить скандал, связанный с расстрелом наемниками мирных жителей, что может быть лучше.

Однако скандал удалось затушить. В первую очередь благодаря тому, что у полицейских и местных не было пленки, которую можно было кинуть на Youtube. К плохим новостям публика давно привыкла, дерьмом ее не удивишь, тем более в месте, название которого и не выговоришь. Нужна была запись, причем именно с кадрами расправы, снятая на мобильник или камеру, прикрепленную к оружию. Запись, которую можно растиражировать, перепостить, смотреть – только она могла вызвать действительно серьезный скандал. А ее не было.

С другой стороны, и правительства западных стран, даже чувствительной и толерантной Европы, немного огрубели душой. Экономика держалась на соплях, на Ближнем Востоке все катилось кувырком – и от стабильного снабжения нефтью и газом зависело очень многое. Расстрел предпочли не заметить, в том числе и местные власти. Им тоже не надо было лишних проблем.