Читать книгу "Эхо - Джек Макдевит"

Одри слегка переигрывала и, возможно, чересчур пронзительно визжала, когда ее преследовал безумец, но в остальном выступила совсем неплохо. После спектакля мы пошли на вечеринку для актеров. Робин сказал, что был бы не против и сам вступить в труппу «Побережья».

– Не знала, что ты интересуешься театром, – сказала я.

Он обвел взглядом зал, полный симпатичных женщин.

Мы нашли и других людей, знавших Сансета Таттла. Один из них, финансовый консультант, посетил его в поисках клиентов и утверждал, что видел плиту:

– Он держал ее в шкафу, как вы и говорили. Когда я был у него, дверца шкафа была приоткрыта. Заметив, он встал и закрыл ее. Ничего особенного. Но мне показалось странным, что он держит у себя в кабинете надгробный камень. Впрочем, когда я об этом сказал, он просто отмахнулся и ответил, что это ценный артефакт: приходится держать шкаф закрытым, чтобы поддерживать в нем постоянную температуру.

– Чушь, – сказал Алекс.

– Я тоже так подумал, но не собирался с ним спорить. Меня нисколько не волновало, что за камни он держит у себя в шкафу.

Офис ААРО, Археологической ассоциации Рукава Ориона, помещается в комплексе «Плаза» рядом с Университетом Корчного. Здесь находятся музей, конференц-центр и гостиница для историков и археологов. «Плаза» также служит местом общения для членов организации и их гостей.

– Там наверняка есть тот, кто сможет ее опознать, – сказал Алекс, глядя на увеличенную фотографию плиты, прислоненной к стене.

Алекс регулярно посещал собрания ААРО, чтобы быть в курсе текущих событий. Обычно я ходила вместе с ним – не потому, что обладала какими-то профессиональными знаниями, а лишь по той причине, что моя личность гармонировала с этой средой. Во время несерьезного разговора иногда можно было услышать кое-что весьма ценное.

Я оделась соответствующим образом: белая блузка, бежевые брюки и золотое ожерелье, которое Алекс подарил мне именно для таких случаев. Ожерелье украшал египетский анх, что автоматически делало меня одной из многих.

После истории с Кристофером Симом Алекс стал почетным членом ассоциации, и нас пропустили без вопросов. В зале Саклер (названном в честь женщины, которая четыреста лет назад нашла инкатские руины на Моридании) сидели две группы людей – человек семь или восемь в общей сложности. Взяв в баре напитки, мы присоединились к одной из групп.

Разговор шел о племенных инстинктах и обобщенных чувственных образах; минут через пять я уже начала поглядывать на часы. Все обращались друг к другу по имени. Когда беседа зашла о племенных культурах, кто-то вдруг узнал в Алексе человека, нашедшего «Корсариус», и внимание всех переключилось на него.

Алекс, как обычно, старался вести себя как можно скромнее.

– Я просто пришел послушать вас, – сказал он. – Мне очень нравится идея Лиз насчет того, как племена реагируют на изменения климата.

За исключением жилистого бородача, контролировавшего ход беседы, все заявили, что рады видеть Алекса – и меня, конечно, тоже. Один будто бы обедал с ним на мероприятии, которое два года назад проводили в Пешконге монахи-доминиканцы. Другой сказал, что в прошлом году был одновременно с нами на Салуде Дальнем.

– Хотите верьте, хотите нет, но у меня там родственники.

– Над чем же вы сейчас работаете? – спросил доминиканец.

Алекс понял, что ему подвернулся удобный случай.

–Так, ничего особенного, – ответил он. – Меня заинтересовал Сансет Таттл.

– С чего бы? – расхохотался бородач. – Зачем вам это, черт побери? – Его звали Брайк; фамилии я так и не узнала, а может, это и была фамилия. – Что такого совершил Таттл?

– Мы работаем над историей разведки за последние сто пятьдесят лет. Он был причастен к этому.

Брайк снова рассмеялся и махнул рукой:

– Ну и ладно. А если без шуток – почему именно он?

– Он представляет целый класс ученых, Брайк: тех, кто отправляется к звездам в надежде установить контакт. – Обычно Алекс не вел разговоров в таком духе, но, так как он оставался невозмутимым, все, похоже, верили ему. – Исследования космоса были его единственной страстью, но в тысяча четыреста третьем году он прекратил их и больше к ним не вернулся. После этого он прожил всего несколько лет – это единственный период в его взрослой жизни, когда он не побывал ни в одной экспедиции. Интересно – почему?

Брайк скорчил гримасу, – мол, какая разница?

– Вероятно, решил, что выбранный им путь ведет в никуда. И не может никуда вывести.

Лиз – Элизабет Макмертри – была известным климатологом. Она что-то прошептала тому, кто прилетал на Салуд Дальний. Алекс предложил ей повторить это для остальных.

– Может, он просто устал, – сказала она. – Готова побиться об заклад: если бы он не умер раньше времени, то наверняка бы вернулся. Вероятно, сейчас он опять был бы где-нибудь… там.

– Он оказался идиотом, – возразил Брайк. – Мог обогатить науку, а вместо этого…

– Мне просто интересно, – заметила Лиз, – кем он был на самом деле?

Ее, единственную из собравшихся, можно было с полным правом назвать молодой.

– Никем, дорогая моя. Он потратил жизнь на погоню за призраком, – ответил доминиканец. – Верно, Алекс?

Тот отхлебнул из бокала.

– Думаю, человек вправе ставить перед собой любые цели, пока они не создают проблем для других. Если Таттл никого не нашел, это не значит, что он потерпел неудачу. Он искал, и этого достаточно. Настоящей неудачей стало бы отсутствие всяких попыток.

Лиз хотела что-то сказать, но Брайк толкнул ее локтем в бок.

– Таттл, – сказал он, – понял, что потерпел неудачу. Поэтому он и вышел из игры.

– О чем вы мечтаете, Брайк? – спросила Лиз.

Брайк то ли усмехнулся, то ли фыркнул.

– Внести вклад в науку, – ответил он. – И создать себе доброе имя.

Разговор ненадолго ушел в сторону, но в конце концов Алекс вновь перевел его на Таттла. Брайк, единственный из всех, знал Таттла лично и постоянно стремился его унизить. На каждый наш вопрос он выдавал насмешливый ответ.

– А Таттл привозил из своих экспедиций артефакты? Кто-нибудь знает? – как бы между делом спросил Алекс.

– Кое-что у него имелось, – ответил Брайк. – Холистический коммуникатор, якобы с Шальдоно, капитанская фуражка с «Неустрашимого» и тому подобное. Но я уверен: все это были копии, купленные в сувенирной лавке.

– А о каменных плитах ничего не известно?

– Нет, – ответил доминиканец, оглядываясь вокруг: слышал ли хоть один человек о плитах?

В конце концов мы перешли к другой группе. Но им тоже нечем было с нами поделиться. Лишь одна из них, невысокая светлоглазая блондинка, однажды видела Таттла.