Читать книгу "Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй - Александр Никонов"

…340 год до нашей эры. Консул Тит Манлий во главе римской армии в войне с соседним народом латинов. Укрепляя дисциплину, он строго-настрого запретил своим частям без приказа вступать с врагом в отдельные стычки. Одним из конных отрядов римлян командовал сын Манлия. И, представьте себе, горячий парень ослушался приказа отца, вступил в стычку с разъездом противника, победил и, довольный, поскакал к своим. Тит Манлий построил войско. Поставил перед строем сына и толкнул следующую речь:

— Раз ты, не почитая ни консульской, ни отцовской власти, вопреки запрету, без приказа сразился с врагом и тем самым подорвал дисциплину, на которой доселе основывалось римское государство, ты поставил меня перед выбором — или пренебречь интересами государства, или забыть о себе и своих близких. Но пусть лучше мы поплатимся за совершенное преступление, чем государство. Пусть это будет всем суровым уроком на будущее… Надо либо твоей смертью скрепить священную власть консулов, либо подорвать ее раз и навсегда, оставив тебя безнаказанным.

И приказал отрубить сыну голову. То-то мама обрадовалась, наверное…

Еще шажок в прошлое. После того как римляне прогнали своего царя Тарквиния Гордого (не понравился) и решили завести республику на греческий манер, первым консулом стал Луций Юний Брут. И так вышло, что его сыновья оказались замешанными в заговоре с целью вернуть на римский трон царя. Монархисты, блин… Папа их казнил.

Мог бы и не казнить. Римское общество не настаивало. Кто-то предлагал ограничиться изгнанием. У кого-то на глазах даже блестели слезы. Но папа проявил твердость. И сам смотрел, как сыновьям топором рубят головы, положив связанными на землю. Государственного ума человек!..

…Когда изгнанный царь Тарквиний решил-таки вернуться на престол и подбил этрусков двинуться на Рим, чтобы руками этрусского войска вернуть себе трон, один римский паренек по имени Гай Муций решил пробраться в этрусский лагерь и убить врага народа — этрусского царя Порсенну. В лицо он царя не знал. Поэтому зарезал писца, который сидел в тот момент возле царской палатки рядом с Порсенной и отдавал кому-то какие-то мелкие распоряжения. Гая схватили прямо на глазах у остолбеневшего царя, который стал угрожать пареньку пытками.

Пытки? Напугал ежа голым задом!.. Гай усмехнулся и положил руку на угли костра. И держал ее так, молча глядя в глаза Порсенне, пока тот не выдержал. По приказу царя парня оттащили от костра, и Порсенна велел отпустить Гая. После чего, поняв, что в войне с такими отморозками ему ничего не светит, снял осаду и увел войска… Про этот случай вам наверняка в школе рассказывали, но вы, конечно, все забыли… Римляне прозвали своего юного героя Сцеволой, что значит Левша… Ну, что-то забрезжило? Вспоминаете?..

Когда умер почетный римский гражданин Квинт Цецилий, понтифик, начальник конницы, прославившийся своими победами в Первую Пуническую, над его гробом сын произнес прощальную речь, в которой сказал, что покойный был человеком необыкновенно счастливым, поскольку имел все возможные блага, о которых люди могут только мечтать. О чем же должен мечтать человек — в представлении римлян? Каковы они, эти римские ценности?.. А вот каковы: покойный Квинт Цецилий «был мужественным воином, лучшим из ораторов, прекрасным полководцем, был окружен величайшим почетом, обладал замечательным умом, имел состояние, добытое честным путем, и оставил великое множество детей».

…Первая Пуническая война. Римские части воюют в Африке. Командует римлянами Регул Марк Атилий. Он наголову разбивает войско карфагенян возле городка Адис, подходит к самому Карфагену. После чего пишет в Рим слезное письмо с просьбой к сенату снять его с командования, потому что его участок земли некому обрабатывать: единственный раб Регула умер, а нанятый поденщик сбежал, прихватив весь сельскохозяйственный инвентарь, и теперь семья патриция загибается. Сенат внимательно рассмотрел просьбу Регула и отклонил ее, решив, что для Рима полезнее, чтобы Регул оставался в Африке на должности командующего. Что же касается земельного участка полководца, то его обработают за государственный счет.

Немного позже Регул слегка сглупил, был разбит и взят пунийцами в плен. Карфагеняне некоторое время подержали его у себя, а потом вместе с карфагенским посольством послали в Рим, чтобы полководец похлопотал перед своими о заключении мира. При этом карфагеняне поставили Регулу такое условие: если он не добьется мира, то дает слово вернуться обратно в Карфаген. Регул согласился. Это была военная хитрость с его стороны — на самом деле он хотел убедить сенаторов продолжать войну. Регул довольно свободно гулял по Риму, тайно встретился с сенаторами и уговорил их не подписывать привезенные пунийцами мирные соглашения.

Пунийское посольство отбыло обратно в Карфаген. Вместе с ним отбыл и Регул. Он уже знал — в Карфагене его ждет мучительная казнь, и уходил из Рима, опустив голову, потому что боялся встретиться глазами с женой и детьми. И жена, и друзья Регула тоже все понимали и уговаривали его остаться. Но как он мог остаться? Он же слово дал!..

Добрые карфагеняне запытали несчастного Регула до смерти, сунув в бочку, изнутри утыканную гвоздями.

Слово, данное римлянином, было железным. Что более всего поразило грека Полибия в Риме? Честность чиновников. Доверить греческому чиновнику даже один талант, писал Полибий, невозможно, «хотя бы при этом было десять поручителей, положено столько же печатей и присутствовало вдвое больше свидетелей» — деньги самым непостижимым образом испарятся. А у римлян не нужно печатей, поручителей и свидетелей — любому можно доверить любую сумму просто под честное слово.

Вот еще одна история. Будущий полководец и победитель Карфагена молодой Сципион Эмилиан получил наследство и распорядился сразу рассчитаться с долгами. Хотя в принципе по договору он должен был расплачиваться с кредиторами в рассрочку в течение трех лет. Его кредиторы, получив сразу огромную сумму, поразились, побежали к банкиру и сказали, что им по ошибке перевели больше денег, чем положено. «Нет, все правильно, — ответил банкир, — так распорядился Сципион». Что же делают кредиторы? Продолжают поступать «неадекватно» — они прибежали к Сципиону и стали объяснять юноше, что не стоит так горячиться, поскольку выгоднее расплатиться в рассрочку. Сципион сказал, что он прекрасно об этом знает, но ему приятнее сразу…

Такое было у тогдашних римлян отношение к деньгам и к данному слову. Да и к смерти у древних римлян было совсем не такое отношение, как у людей современных. Скажем, все герои древнеримского драматурга Плавта, сталкиваясь со смертью, ведут себя на удивление спокойно, как мы бы сейчас сказали, мужественно. Никому из них даже в голову не приходит просить пощады, страдать по этому поводу… Описать подобное слезливое поведение героев в своей пьесе древнеримскому автору даже в голову не приходит. Скорее всего, ввиду нехарактерности, нежизненности такой модели поведения для римлян. Ну, не просят они пощады, чего ж я врать буду?..

Вот такой твердый кристалл представляло собой римское общество. И постепенно процесс римской кристаллизации захватил всю Италию. К моменту изгнания царей территория крошечной Римской республики составляла около 1000 квадратных километров. Для справки: площадь Москвы вчетверо больше. За 250 лет римский меч и римский образ жизни объединили под своими знаменами весь «Апеннинский сапог». А потом Рим начал, потрескивая, расползаться голубой заморозкой по всей карте Средиземноморья, образуя единое культурное пространство римского мира. Процесс культурной стандартизации проходил двояко.