Читать книгу "Ведьмы за границей - Терри Пратчетт"

Маграт вздохнула и взялась за весла.

— Плоские концы нужно макать в воду, — пришла ей на помощь матушка Ветровоск.

Гномы на прощание помахали им. Медленно двигаясь в круге отбрасываемого фонарем света, лодка выплыла на середину реки. Маграт обнаружила, что ей всего-то и надо удерживать суденышко на середине течения.

Вскоре она услышала, как нянюшка Ягг сказала:

— Вот никак в толк не возьму, и зачем они вечно на свои двери невидимые руны навешивают? Приходится платить какому-нибудь волшебнику, чтобы он нанес невидимые руны, а как узнать, что за свои деньги получаешь товар?

Ответ матушки не замедлил последовать:

— Очень запросто. Раз ты их не видишь, значит, получил нормальные невидимые руны.

Подумав немного, нянюшка согласилась:

— А ведь и верно. Так, а теперь посмотрим, что у нас на завтрак.

Послышалось шуршание.

— Так, так, так…

— Что там, Гита?

— Тыква.

— Тыква с чем?

— Тыква ни с чем. Тыква с тыквой.

— Должно быть, у них нынче много тыкв уродилось, — встряла в разговор Маграт. — Сами знаете, как бывает в конце лета — в огороде всего полным-полно. Я сама вечно голову ломаю, придумываю всякие новые соления да квашения, чтоб ничего не пропало…

В тусклом свете ей было видно лицо матушки, выражение которого недвусмысленно свидетельствовало о том, что если Маграт еще и не сошла с ума, то ей совсем недолго осталось.

— Лично я, — заявила матушка, — в жизни огурца не засолила.

— Зато ты их очень любишь есть, — сказала Маграт.

Ведьмы и соления так же неразделимы, как… она поколебалась, не решаясь думать о таком аппетитном сочетании, как персики и сливки, и мысленно заменила их на «вещи, которые здорово подходят друг другу». Вид единственного сохранившегося зуба нянюшки Ягг, увлеченно трудящегося над маринованной луковицей, вызывал на глазах слезы.

— Любить-то люблю, — кивнула матушка Ветровоск. — И особенно люблю, когда их мне приносят.

— А знаете, — сказала нянюшка, обследуя укромные уголки корзины, — каждый раз, когда приходится иметь дело с гномами, у меня в голове всплывает выражение «занудный сквалыга».

— Мерзкие маленькие дьяволята. Вы бы видели, сколько они пытаются содрать с меня всякий раз, когда я приношу им в ремонт свое помело, — фыркнула матушка.

— Да, но ты же все равно никогда им не платишь, — заметила Маграт.

— Не в том дело, — отрезала матушка Ветровоск. — Надо вообще запретить им брать так дорого. Это самый настоящий грабеж средь бела дня.

— Не понимаю, при чем здесь грабеж, если ты все равно ничего не платишь? — гнула свое Маграт.

— Я вообще никогда ни за что не плачу, — рявкнула матушка. — Люди просто не позволяют мне платить. Сама посуди, что ж тут поделаешь, если все мне все время всякую всячину суют и к тому же даром? Вот иду я по улице, а люди как посыплются из домов — свежие пироги несут, пиво свежее и всякую одежку, которая почти и не надевана. Прямо так и упрашивают: «Ой, матушка Ветровоск, уж будьте добры, возьмите лукошко яичек». Это называется уважение. Быть ведьмой, — сурово закончила она, — в сущности и означает, что тебе ни за что не надо платить.

— Так, а это что у нас? — спросила нянюшка, вытаскивая из корзины небольшой сверточек.

Она развернула бумагу и достала несколько твердых коричневых плоских кругляшей.

— Беру свои слова обратно, — сказала матушка Ветровоск. — Это ж знаменитые гномьи пироги, вот что это такое. Кому попало такие пироги не даются.

Нянюшка постучала хлебцем по борту лодки. Звук получился очень похожий на тот, который раздается, если щелкнуть деревянной линейкой по краю стола.

— Говорят, он никогда не черствеет, храни его хоть сколько лет, — добавила матушка.

— А поешь его и будешь сыт много дней подряд, — согласилась нянюшка Ягг.

Маграт протянула руку, взяла один из плоских ломтей, попыталась было разломить его, но наконец сдалась.

— И это едят? — удивилась она.

— О нет, вряд ли он предназначается для еды, — сказала нянюшка. — Это скорее…

— …Для поддержания сил, — закончила матушка. — Говорят, что…

Она вдруг замолчала.

На фоне шума реки и звука падающих с потолка капель они вдруг услышали ритмичное плюх-плюх направляющегося к ним судна. — Нас кто-то догоняет! — прошипела Маграт. На краю освещенного круга воды появились два бледных светящихся пятна. Постепенно стало ясно, что это глаза небольшого серого создания, немного напоминающего лягушку, которое гребло к ним, сидя на бревне.

Наконец оно нагнало лодку. Длинные влажные пальцы ухватились за борт, и мрачное лицо оказалось на одном уровне с лицом нянюшки Ягг. — 'Рассьте, — сказала тварь. — У ммммня дддднь рожжжженья.

Все три ведьмы несколько мгновений молча таращились на нежданного гостя. Потом матушка Ветровоск схватила весло и что было силы огрела существо прямо по голове. Послышался всплеск, а потом откуда-то издалека до них донеслась приглушенная брань.

— Мерзкий маленький уродец, — фыркнула матушка, когда они погребли дальше. — От таких, как он, ничего, кроме неприятностей, не жди.

— Точно, — кивнула нянюшка Ягг. — Вот от таких-то скользких все и беды.

— Интересно, что ему было нужно? — спросила Маграт.

Через полчаса лодка миновала пещеру и выплыла в узкое ущелье среди гор. На склонах поблескивал лед, а на некоторых скальных выступах лежал снег.

Нянюшка Ягг с любопытством огляделась, а затем, порывшись в недрах своих многочисленных юбок, извлекла на свет небольшую бутылочку. Раздался булькающий звук.

— Бьюсь об заклад, здесь замечательное эхо, — спустя некоторое время заявила она.

— Нет, только не это, — твердо сказала матушка.

— Что не это?

— Не смей затягивать Ту Песню.

— Прости, Эсме, не поняла?

— Если ты снова затянешь Ту Песню, — предупредила матушка Ветровоск, — я немедленно высаживаюсь.

— Ты какую песню имеешь в виду? — невинно осведомилась нянюшка.

— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, — ледяным тоном отрезала матушка. — Стоит тебе хоть капельку глотнуть, ты сразу начинаешь горланить свою любимую песенку. Совсем не думая обо мне.

— Что-то я не припомню никакой такой песенки, — кротко ответила нянюшка Ягг.

— Я говорю о песне, — сказала матушка Ветровоск, — про грызуна, с которым ни у кого ничего не получается.

— А! — нянюшка просияла, словно утренняя заря. — Так ты имеешь в виду песенку про то, как с ежиком вышел…