Читать книгу "Песочные часы - Елена Лагутина"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знакомые ветки яблони, растущей во дворе, свисали низко-низко. Алена наклонилась, осторожно, чтобы не задеть, прошла под ними, подняла глаза… и тут же встретилась с глазами отца. Он стоял посреди двора, настороженно всматриваясь в пространство, пытаясь разглядеть неожиданного раннего посетителя.
— Отец…
Он смотрел на нее — похудевшая, ссутулившаяся фигура, бледное лицо, наспех расчесанные волосы, большая сумка в руке, — и с каждой секундой выражение его лица менялось. Возникшее вначале недоумение сменилось радостью, но эта радость постепенно уходила, уступая место совсем другому чувству. Сжавшись в комок, уже по привычке ожидая удара, Алена вдруг подумала о том, что одной ее решительности может оказаться мало.
— Что ты здесь делаешь? Почему у тебя в руке сумка? Что в ней?
— В ней — мои вещи… Я пришла навсегда, я вернулась… Вернулась домой. Я больше не могу…
Брови его сдвигались, зрачки расширялись, и она тщетно пыталась отыскать в его глазах хоть каплю сочувствия и понимания.
— Тебя выгнали?
— Меня никто не выгонял. Я сама ушла, папа. Я не хочу больше там жить, хочу вернуться домой!
Он не отвечал, внимательно всматриваясь в ее глаза с возрастающим изумлением.
— Да как ты… Как ты могла! Как тебе не стыдно! Сейчас же иди обратно, иди к своему мужу, возвращайся к себе домой, слышишь!
— Мой дом — здесь, — попыталась возразить она, но он даже не стал ее слушать.
— Твой дом там, где живет твой муж! Кажется, ты выходила замуж по доброй воле, никто тебя к этому не принуждал! Разве я не прав? Что это еще за детские капризы? Как ты смеешь позорить семью, что за ерунду ты говоришь? Насмотрелась по телевизору дурацких фильмов…
— Я не хочу больше с ним жить! Я не люблю его и никогда не любила!
Крик отчаяния заглушил звук пощечины. Она видела, как его рука медленно поднимается вверх, как поворачивается ладонь ребром, инстинктивно отстранилась, но было уже поздно… В ее лицо словно плеснули кипятком. Не в силах поверить в то, что происходит, она подняла на него умоляющие глаза:
— Отец, разреши мне вернуться домой! Пожалуйста, разреши!
— Твой дом — там, где живет твой муж. Ты замужняя женщина, Алена. Уходи. Иди туда, откуда пришла.
Она подняла глаза наверх — туда, где приглушенным светом горело окно в спальне матери. Ей даже показалось, что она различила ее тень, мелькнувшую в оконном проеме. Но все это было уже не важно — обернувшись, она побежала прочь, снова глотая слезы, еще не веря в то, что произошло…
Самым странным в этой ситуации было то, что никто так и не узнал о ее попытке к бегству. За те несколько минут, пока она отсутствовала дома, здесь абсолютно ничего не изменилось. Никто еще не проснулся, и Руслан все так же продолжал спать на боку, спиной к двери. Она медленно разобрала сумку, повесила вещи обратно в шкаф — и вдруг, уже не отдавая себе отчет в том, что делает, начала громко смеяться. Так громко, что Руслан зашевелился, раскрыл сонные глаза…
— Что с тобой? Ты с ума сошла?
Но она не отвечала.
— Да прекрати ты, слышишь? Совсем свихнулась!
Он раздраженно повернулся на другой бок, натянул одеяло до самого подбородка, как-то по-детски уткнувшись в него носом, и она замолчала.
— Руслан? — позвала она спустя минуту, уже окончательно успокоившись. Он не отвечал, но она знала, что он не спит, что он слышит — не может не слышать того, что она ему говорит. — А ведь я не люблю тебя. И никогда не любила, знаешь?
— Взаимно, — равнодушно ответил он, — дай поспать в единственный выходной!
Начиная с этого дня она снова погрузилась в прежнее заторможенное состояние, в котором пребывала до момента своей странной встречи с бывшей подругой. Прошел еще один год — такой же, как и первый год ее замужества. Казалось, этому никогда не будет конца. Иногда по вечерам, прислонившись к холодной каменной стене дворовой постройки, она пыталась понять: почему она вышла замуж за Руслана?..
События прошедших двух лет вставали перед глазами четко и ясно, но ответа на вопрос она не находила. И в самом деле, как она могла решиться выйти замуж за человека, которого совсем не знала? Только лишь по той причине, что она родилась и выросла среди народа, который глубоко хранит и почитает традиции старины — традиции, согласно которым веками жили в горах их предки? Но разве этого достаточно? Разве время в их маленьком селе остановилось, разве оно не течет, как везде, изменяя взгляды, устои и нравы? Алена прекрасно знала о том, что стоит спуститься чуть ниже, в город, или даже в селение, не настолько изолированное от остального мира, — все будет по-другому. Там совсем близко, в нескольких километрах от их деревни, женщина никогда не выйдет замуж за мужчину, которого не знает; там перед свадьбой люди встречаются несколько месяцев — а иногда даже живут вместе… И далеко не всегда потом женятся — возможно, понимая, что не созданы друг для друга. У них есть возможность узнать друг друга и понять, есть ли между ними чувство. А здесь, в их деревне, даже вообразить себе такого нельзя — чтобы парень с девушкой встречались до свадьбы. Если кто-то и встречается — то тайком, не говоря ни слова. Их обычаи очень напоминали патриархальные обычаи местных горских селений, расположенных поблизости, — там девушки и по сей день выходили замуж, практически не узнав своего мужа, и горе было той, для которой муж становился уже не первым мужчиной. Алена знала и о том, что в городе девственность, которая так высоко ценится в их селе, считается уже далеким пережитком прошлого. Но раньше она об этом особенно не задумывалась, принимая жизнь такой, какая она есть, считая все это вполне нормальным и естественным. Она и сама, случись такое пару лет назад, наверняка осудила бы девушку, которая решилась вступить во внебрачную связь. Она ясно помнила свой ужас и смущение, когда узнала о том, что у ее подруги Милы есть любовник. Это слово внушало ужас и страх — больше ничего. И вот теперь, когда все это затронуло ее так глубоко…
За прошедшие два года она на собственном опыте убедилась, каковы печальные последствия бездумного вступления в брак, как ужасно чувствовать себя вещью — а она чувствовала себя именно вещью, а не человеком. Но ведь когда-то давно восточные женщины ходили в парандже, а теперь никто не смущается открыть лицо перед посторонним человеком, это кажется совершенно естественным — чтобы люди видели твое лицо. Тогда почему же люди до сих пор не могут решиться на то, чтобы позволить себе испытать настоящее чувство, прежде чем связать жизнь с каким-то человеком? Почему они не хотят позволить себе любить? Любить по-настоящему, так, как любит Мила… Неужели считают, что без любви можно прожить? Но разве та жизнь, которой сейчас живет она, Алена, называется жизнью?
Когда-то давно она мечтала о ребенке; теперь же она благодарила судьбу за то, что она не позволила им его зачать. Редкие и быстрые совокупления — за последний год их было не больше пяти — не приносили плода, и Алена была только рада, что беременность так и не наступила. Ей было одиноко, но она не хотела обременять этим одиночеством еще одного человека, который — ведь права была Мила — ни в чем не виноват. Ребенок не может быть виноват в том, что его родители не любили друг друга, как и в том, что они любили друг друга втайне, преступной и запретной любовью. И где же она теперь, та детская сказка про принцессу Жасмин? Алена не могла даже представить себе, что когда-то верила в эту сказку и в то, что свадебное платье станет для нее пропуском в волшебную страну, в которой она наконец станет принцессой. Два прошедших года словно огромная пропасть разделили ее жизнь на две половины. Первая половина была мечтой, а вторая — реальностью. Только обратной дороги не было. Но ее пугало не это — она не хотела возвращаться обратно. Ей становилось страшно от того, что она не видит ничего впереди. Только глухая стена, разбить которую ей не под силу…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Песочные часы - Елена Лагутина», после закрытия браузера.