Читать книгу "Дитя ангела - Грейс Грин"

— Где ты пропадала?

— Задержка вышла. — Голос ее звучал приглушенно.

Она ухватила две сумки с продуктами и повернулась к нему. И когда он увидел ее лицо, ему показалось, что одна из его альпак лягнула его в живот. Лейси была страшно бледна, левая щека ободрана, верхняя губа раздулась. А эти красные пятна на белой блузке? Похоже на кровь!

— Что за дьявольщина с тобой приключилась? — спросил Дэрмид мрачно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Лейси и так готова была расплакаться, а тут еще Дэрмид… Глаза злые, челюсти сжаты! Не давая ей времени ответить, он рявкнул:

— Брось ты эти сумки. — Он вырвал у нее сумки с овощами и швырнул обратно в багажник, где лежали еще три такие же. — Пошли-ка в дом! — Положив руку ей на спину, он провел ее в кухню и усадил на стул. — А теперь расскажи, что, собственно, произошло.

— Я… Я споткнулась и упала, когда шла к машине.

— Тебе надо показаться врачу.

— Я зашла в медицинский кабинет рядом с супермаркетом. Врач промыл мне лицо и сказал, все заживет очень скоро.

Ее лицо — ее хлеб. Поэтому от такого прогноза ей, наверное, стало легче. Но ее главной заботой должен быть ребенок. О нем она не успела сказать ничего, потому что Дэрмид уже кричал:

— А ребенок?!

— С ребенком ничего не случилось, Дэрмид. Я же не сильно пострадала. Не скатилась по ступенькам, например…

— А вид у тебя такой, словно именно скатилась! Как ты можешь вести себя так неосторожно!

Если бы он был добр с ней, она бы, возможно, не смогла сдержать слез. Она не выдержала бы и рассказала ему о крохотном ребятенке, который вдруг неизвестно откуда выскочил на мостовую прямо под колеса выезжавшего из-за поворота грузовика. И если бы она не оказалась рядом, если бы не успела вовремя подхватить его… Она встала.

— Пойду переоденусь.

— Я сделаю тебе чашку чая. — Он повернулся к ней спиной.

Его враждебность ранила ее, как ядовитые стрелы.

Какой же он все-таки чурбан! Чай — пожалуйста, а вот сочувствие… Этого слова, наверное, просто нет в его лексиконе.

Окно на кухне было открыто, и ноздрей Лейси коснулся чарующий запах жарящегося мяса. У нее потекли слюнки. Она и не знала, насколько проголодалась. Она собиралась сделать себе салат, но…

— Папа! — раздался со двора голос Джека. — Когда же ты придешь есть?

— Подожди минуту. Сначала я хочу все-таки убрать овощи.

Когда Лейси шла через прихожую, зазвонил телефон. Он успел прозвонить несколько раз, пока Дэрмид снял трубку.

— МакТаггарт слушает.

Больше Лейси не услышала ничего. В своей комнате она переоделась в шерстяной свитер с высоким воротом и шерстяные брюки, потом положила белую кофточку отмокать в таз с холодной водой и спустилась вниз. В коридоре не было слышно ни звука. Она решила, Дэрмид вышел во двор, но, подойдя к двери кухни, поняла, что ошиблась. Дэрмид стоял к ней спиной и смотрел на фотографию в рамке. Фотографию Элис. Лейси не хотела беспокоить его в этот момент, но прежде чем она успела уйти, он вдруг обернулся к ней. В глазах его было смущение.

— Хорош я, правда?

И Лейси вдруг поняла, что это он нуждается в сочувствии. Она сделала несколько шагов к нему.

— Дэрмид, на все нужно время. Ведь не прошло еще и трех лет. Но мы все считаем, что ты молодец. Ты мог бы стать отшельником, закрыться от мира в этом доме, но ты всегда старался поддерживать связь с семьей…

— Я говорю не об Элис. Я говорю о тебе. Как я с тобой обращаюсь. Я только и делаю, что ищу в тебе недостатки.

— Дэрмид…

— Сейчас позвонил некий Алан Наслунд. Оказывается, сегодня у супермаркета ты спасла жизнь его маленького сынишки. Он хотел выразить тебе всю свою огромную благодарность.

— Значит, малыш в порядке?

— В полном порядке. — Дэрмид протянул к ней руку. — Лейси, почему ты мне ничего не сказала?

Почувствовав, что из глаз ее полились слезы, Лейси быстро оторвала бумажное полотенце от рулона на стене и вытерла глаза. И, всхлипнув, ответила:

— Вот почему. Потому что знала — если ты скажешь мне хоть одно доброе слово, произойдет именно это.

— Я никогда не видел, чтобы ты плакала… Но ведь я раньше никогда не говорил тебе добрых слов. Ну и дилемма!

Он казался таким пристыженным и растерянным, что ей захотелось обнять его, погладить по волосам, сказать ему: «Все в порядке!» Но вместо этого она произнесла:

— Элис страшно огорчилась бы, увидев, что мы с тобой ссоримся. Неужели это обязательно, Дермид? Я знаю, ты меня не любишь, ты никогда меня не любил, но…

— Лейси, я…

— Папа, ну иди же, — крикнул Джек со двора. — И скажи тете Лейси, что ее гамбургер готов!

Дэрмид закрыл глаза, тут же снова открыл их и, вздохнув, произнес:

— Мы сделали гамбургеры и на твою долю. На всякий случай. Джек и я собираемся есть во дворе, но, может, тебе там будет холодно?

Лейси не хотелось говорить ни о гамбургерах и дворах, ни о том, как холодно на улице. Она хотела услышать то, что Дэрмид собирался сказать, когда Джек их позвал. Но момент был упущен.

— Я не против того, чтобы попробовать ваши гамбургеры, — сказала Лейси, — и не против того, чтобы есть во дворе. Я только пойду надену куртку.

— Возьми мою, — предложил Дэрмид. Он снял с крючка зеленую парку и протянул ей. — Послушай, я не не люблю тебя, — сказал он, когда Лейси застегивала молнию. И в ответ на ее удивленный взгляд пояснил: — Как я могу не любить тебя? Я же тебя совершенно не знаю.

Лейси хотела крикнуть: «Это потому, что ты никогда не хотел меня узнать!»

Но она промолчала. Он стоял ужасно близко, и ей было трудно дышать.

— Тебе повезло, — сказал Дэрмид, — что губа не рассечена и не надо накладывать швы. А щека только слегка ободрана, и скоро…

— Папа! — Джек влетел в кухню. — Ну когда же… Ой! Что у тебя с лицом, тетя Лейси?

— Твоя тетя, — ответил его отец, — сегодня спасла жизнь маленькому мальчику.

Узнав, как было дело, Джек выдохнул:

— Ну, тетя Лейси, ты просто героиня! А лицо у тебя болит?

— Немного.

— Тогда пускай папа тебя поцелует. Он всегда меня целует, когда у меня что-нибудь болит. И все сразу проходит.

Лейси растерялась. Она хотела отшутиться, но Дэрмид вдруг сказал:

— А почему бы и нет?

Он положил руки ей на плечи, опустил голову и провел губами по ее ободранной щеке, а потом, очень нежно, по распухшей губе. Это было что-то среднее между лаской и поцелуем, но длилось чуть дольше, чем просто ласка. И все это время Лейси чувствовала тепло его сильных рук на своих плечах.