Читать книгу "Пустячок, а приятно - Марина Серова"

— Это наши рекламные образцы, так сказать, — заметил Роман Геннадьевич с усмешкой. — А вообще каждая коронка изготовляется индивидуально. Чтобы клиент не испытывал неудобств у себя во рту. Ведь вы понимаете, — принялся разглагольствовать он, — зубы каждого человека, форма челюсти и прикус достаточно индивидуальны, и, нарушив естественную, сложившуюся за годы жизни форму прикуса, мы доставляли бы клиенту массу неудобств. После установки зубных протезов и жевать, и говорить ему долго было бы весьма непривычно. А быть может, и до конца жизни!

— Да уж. — Я с презрительным видом оглядывала коронки: они напоминали обычные, выпавшие или удаленные, зубы, только желтого металлического цвета. Золото их было матовым, каким-то поблекшим, будто от времени или от многолетнего пребывания в чьем-то рту. — Однако вид у них не очень презентабельный.

Роман Геннадьевич заметно смутился, уставился на меня обиженно.

— Помилуйте, это же золото высшей пробы! — патетически воскликнул он.

— А я где-то слышала, что это золото высшей пробы добывается на кладбищах, — принялась нагло импровизировать я. — Специальные люди потихоньку, по ночам разрывают могилы, достают золотые зубы. И продавать их предпочитают не в ювелирный магазин, что очень опасно, да и навара не много приносит, а стоматологам, которые покупают такие зубы с большим удовольствием. И даже, говорят, вы не переплавляете их, а разве что чуть-чуть подпиливаете да в кислоте промываете. Прямо так в рот людям и вставляете. Так-то вот! — решительно закончила я. — А я не хочу, чтобы у меня во рту стояли зубные протезы, снятые с мертвеца!

— Да бог с вами, что вы такое говорите! — Роман Геннадьевич рассмеялся так делано и фальшиво, что мне стало не по себе. Неужели я в своей буйной импровизации попала в самую точку? — Протезы, снятые у мертвецов… Надо же такое сказать! Я вам еще раз повторяю: каждая коронка изготовляется отдельно, на заказ. В соответствии с формами зубов клиента. Понятно вам?

— А из какого золота?

— Золото мы закупаем на приисках в Якутии, — преспокойно пояснил Роман Геннадьевич. — Желаете убедиться лично? Пожалуйста!

Он снова полез в сейф и — тут я затаила дыхание — извлек на свет божий средних размеров чемоданчик типа «дипломат», обитый темно-коричневой кожей, в нескольких местах потертой. Внешне чемоданчик ничем не отличался от обычного и — мне припомнилось меткое выражение покойного Ольховского — имел такой вид, будто подобран на мусорке. Однако когда зубной техник взгромоздил чемоданчик на стол, тот громыхнул так внушительно и солидно, что я поняла: стенки его сделаны вовсе не из картона, как у нормальных «дипломатов», а из металла.

— Вот смотрите! — Роман Геннадьевич долго мудрил над замками, поворачивая круглые, с нанесенной на них цифирью диски возле ручки чемоданчика. — Вот! Смотрите! Ну как, впечатляет?

Внутри услужливо распахнутого передо мной чемоданчика рядами лежали, тускло поблескивая в лучах света, золотые слитки размером с ладонь. На поверхности каждого слитка были вычеканены герб России, печать «Центральный банк Российской Федерации», а также еще какие-то мелкие, непонятные мне значки и цифры.

— Ну, что скажете? — торжествующе спросил меня зубной техник, видя мое изумление. — Вот из этого золота мы и изготовим вам коронки. Видите, все, как полагается: герб, печать Центробанка. И марка: само собой разумеется, это золото высшей пробы.

Я продолжала, затаив дыхание и не веря своим глазам, рассматривать чемоданчик с золотом. Очевидно, тот самый чемоданчик, о котором говорил Ольховский. Именно его он и попросил меня найти незадолго до своей гибели. Но если золото было действительно украдено из сейфа главврача, то почему оно находится в кабинете зубного техника? Или это другой чемоданчик? Хотя иметь два чемоданчика и по семь килограммов золота в каждом… такое, пожалуй, слишком круто для самой обычной стоматологической клиники. Ну и как же все это понимать?

Мое ошалелое выражение лица Роман Геннадьевич несомненно отнес на счет впечатления от такого количества золота, собранного в одном месте.

— Ну что? — с усмешкой спросил он. — Вы по-прежнему будете утверждать, что мы добываем золото для протезов из могил на кладбищах?

— Нет, что вы! — поспешила заверить я. А потому, продолжая изображать восхищение золотом, ткнула в него пальцем и не то спросила, не то предположила: — Тут его, наверное, не на одну тысячу баксов…

— Вроде того, — самодовольно ухмыльнувшись, кивнул Роман Геннадьевич. — Вот из этого золота мы и сделаем вам зубки…

Мне вдруг очень захотелось закурить. Поэтому я, не особенно стесняясь хозяина кабинета — что еще можно ожидать от дамочки, обалдевшей при виде золота? — вытащила из сумочки сигарету, затем полезла в нее за зажигалкой… Но не тут-то было! Я нервными движениями рылась в сумочке, но проклятая зажигалка никак не находилась, и, чтобы отыскать ее, наверняка завалившуюся куда-то в складки подкладки, я вынуждена была вытряхнуть на стол блокнот, ручку, замшевый мешочек с гадальными косточками, косметику…

Роман Геннадьевич сначала молча наблюдал за моими судорожными поисками, а потом наконец сжалился надо мной и вытащил из кармана собственную зажигалку.

— Бывает, — с усмешкой сказал он, поднося огонек к моей сигарете. — Я, знаете ли, тоже постоянно теряю что-нибудь. Зажигалки в том числе.

Закурив и выпустив первое облачко дыма, я стала торопливо укладывать вытащенные из сумочки вещи обратно.

— И что же, — тем временем заговорила я, — вы такие сокровища вот в этом вашем хлипком чемоданчике и храните?

— Это хлипкий чемоданчик? — снова обиделся на меня зубной техник. — Смотрите, здесь замок с шифром. А стенки из специального титанового сплава. Этот чемоданчик даже автогеном не вскроешь. Понятно? А вы говорите — хлипкий чемоданчик…

Но я с сомнением пожала плечами.

— Кому надо, найдут способ его вскрыть, — заметила я. — Не вскроют чемоданчик здесь, возьмут да попросту унесут его с собой. Сейф-то, я смотрю, у вас не бог весть какой надежный…

Поигрывая ключами, техник довольно самоуверенно смотрел на меня.

— Вы так считаете? — с иронией спросил он. — Посмотрите, какие у этого сейфа стенки, какой замок, а потом уж говорите. Вот видите, на ключах бороздка какая… Сможете вы сами такую выточить?

Идиотский вопрос, обращенный к женщине: что, мне делать больше нечего, как только ключи вытачивать? Впрочем, бороздка и в самом деле выглядела замысловато, таких ключей я еще не видела.

— Какой-нибудь кустарь-одиночка делал? — продолжала я сомневаться в надежности хранения драгметаллов в клинике. — Выглядит ключ красиво, а на деле наверняка гвоздем вскрыть можно…

— Не кустарь, а слесарь-виртуоз! — обиженно поправил меня хозяин кабинета. — Именная работа! Вот посмотрите, и авторское клеймо на ключах есть…

И он показал мне это клеймо: довольно красиво выгравированный на металле вензель, состоящий из переплетенных букв П и Н с многочисленными завитками и украшениями. Вензель выглядел так же эффектно, как и ключ. И когда я вглядывалась в него, у меня возникло четкое ощущение, что где-то я этот вензель уже видела.