Читать книгу "Аллоды. Игра в чертогах смерти - Дмитрий Казаков"

А потом снизу, из-под земли донеслось пение, глухой, неразборчивый речитатив.

Услышав его, червелицые замерли, а затем с жалобным воем заторопились к тем отверстиям, через которые выбрались на поверхность.

– Утренний молебен, – сказал Эрэм. – Только не спрашивай, кому они молятся. Удираем! Ходу, ходу!

Упрашивать Расина не пришлось.

Пение было слышно еще долго, оно словно преследовало их, вибрировало в подошвах – вроде бы не очень громкое или мелодичное, но таящее в себе мощь, угрозу и невероятную злобу.

– Ну что, привал? – спросил Эрэм, когда они вышли за границы владений червелицых и отшагали еще с пару километров.

Подземный речитатив давно затих, во все стороны до горизонта раскинулась серая, немного всхолмленная равнина, лишенная даже намека на то, что тут могут быть подземелья.

Сплошной каменистый грунт, никаких ям, нор и дыр.

– Давай, – с облегчением согласился Расин. – Вон там можно устроиться.

От солнца укрылись среди лежавших тесной группой округлых валунов цвета спекшейся крови.

Только в этот момент он получил возможность как следует разглядеть спутника: высок и тощ, руки и шея кажутся неестественно длинными, но это из-за худобы, плоть там, где она сохранилась, зеленовато-серого цвета, облачен в обычное для Зэм фиолетовое, подпоясанное в талии одеяние вроде халата, из-под его полы видны кончики запыленных сапог.

Без изысков, зато практично.

О красоте восставшие думали меньше всего, зато всегда заботились об удобстве.

– Ты маг? – спросил Расин.

Вопрос, откровенно говоря, не самый оригинальный – всем известно, что представители древнего народа, вернувшегося из-за ворот смерти, поголовно обладают способностями к колдовству. Другой вопрос – в какой степени эти способности развиты, что именно умеет Эрэм, чего от него ждать.

То, как он обманул червелицых, мало походило на обыденное чародейство.

– Да, не стану этого отрицать, – сказал Зэм, сидевший, прислонившись спиной к камню. – За годы, отведенные мне судьбой, я сумел усовершенствоваться в некромантии, да, в некромантии. Плоть живая и плоть мертвая одинаково послушна моим заклинаниям, ведь все, что ныне является живым, в один прекрасный момент непременно станет мертвым, а значит, уже сейчас подчиняется тем же самым законам. Уж не сомневайся.

Вытащив из баула отвертку и еще какие-то инструменты, он принялся возиться с запястьем левой руки. На некоторое время вовсе открутил ее и положил наземь, обнажив сложно устроенную культю.

Действуя одной правой, капнул из масленки машинным маслом, заменил пару крохотных деталей. Затем поставил обратно, и как ни в чем не бывало задвигал блестящими пальцами.

Да, восставший, если он опытный маг, может быть серьезным противником.

Невозможно убить то, что и так мертво, и даже обезвредить не так просто.

– Фьють-фьють! – прозвучало неподалеку, и Расин обнаружил, что Доказательство тут как тут, преспокойно чистит перышки, усевшись на макушку ближайшего валуна, и вид у нее самый победоносный.

– Надо же, уцелела, – сказал он, протягивая ладонь.

Птичка с готовностью спорхнула на нее, покрасовалась несколько мгновений, а затем улетела прочь.

– Ну так червелицый мало похож на ястреба, – со смешком проговорил Эрэм, и вновь в его голосе прозвучала гордость.

В убежище среди валунов провели большую часть дня, столь же знойного, как и предыдущий. Расин заново проверил все свои клинки, выправил лезвие у каждого, обновил яд на запасном метательном ноже.

Мимо дважды пролетали червелицые, оба раза в одиночку и на небольшой высоте. Не наблюдалось признаков того, что обитатели подземного города ищут убийц погибшего сородича.

– Пора двигаться, – сказал Эрэм, когда тени начали удлиняться, а жара немного спала. – До заката нам нужно отыскать колодец, а то твои запасы, как я вижу, подошли к концу, да и мне надо попить.

Расин опустошил свой бурдючок в полдень.

Жажда пока мучила его не особенно сильно, разве что во рту пересохло, но он знал, что воздух пустыни, как горячий, так и холодный, пьет влагу из тела быстро и незаметно, и что к утру без воды будет худо.

– Раньше тут был один источник, – продолжил Зэм. – Только сохранился ли он?

Чем дальше к северу они шли, тем больше становились холмы, у города червелицых едва заметные. Появилась растительность – ползущие под ударами ветра клубки перекати-поля, раскоряченные кактусы, похожие на жирных уродцев, поросших колючками, пальмы-медоноски, закутанные в облака сладкого аромата.

Самая безжизненная часть аллода осталась позади.

Зато впереди, как увидели с вершины очередного холма, зубчатой лентой протянулись горы.

– Ты бывал там? – спросил Расин, стараясь запомнить лежащий дальше пейзаж.

Еще немного, солнце зайдет, и придется двигаться в темноте.

– Бывал, – отозвался Эрэм. – Правда очень давно, чуть ли не десять лет назад. Пройти можно, и воду найти – тоже, как я уже говорил, но нам придется сделать это ночью.

Мрак настиг их у подножия первой, сравнительно низкой горной гряды.

Расин в один момент понял, что не видит ничего, а в вышине открылись сердитые глазки звезд. Но зато с усилием потянув носом, уловил идущий с северо-востока слабый аромат влаги и свежей зелени.

– Там должен быть источник, – сказал он, поднимая руку.

– Откуда ты знаешь? – удивился Эрэм.

При всех своих достоинствах и умениях восставшие почти начисто лишены обоняния.

Тут была даже трава, она шуршала под ногами, на ветру качали ветвями стоявшие группами кусты. В зарослях шебаршилась мелкая живность, вдалеке печально и угрожающе агукала пустынная сова.

– Здесь есть гарпии, – сказал Расин, едва не вступив в кучку едко и очень характерно пахнущего помета: кто хоть один раз столкнулся с подобным смрадом, никогда его не забудет.

– Разве они опасны и ночью? – поинтересовался Эрэм.

– Меньше, чем днем, но все же…

На уродливых птиц с головами, похожими на женские, Расин иногда охотился, но всегда по заказу, поскольку это связано с большим риском. Одна гарпия не так чтобы опасна, но проблема в том, что летают они по меньшей мере дюжиной, и это в лучшем случае.

А попробуй, одолей пару десятков летучих тварей, что визжат, осыпают тебя дерьмом и ядовитыми перьями, норовят ударить тяжелым крылом по лицу или цапнуть острыми когтями?

– Поглядывай вверх, – посоветовал Расин.

Гарпии предпочитают падать жертве на голову, и различить их на фоне черного неба – задача как раз для колдуна, а тем более некроманта, привыкшего действовать в темноте.