Читать книгу "Любовь не выбирает - Эми Эндрюс"

— Это стандартная процедура?

— Да.

Макс сделал пометку в бумагах и кивнул, чтобы она продолжала. Он видел, как Али устала повторять одно и то же, но он хотел услышать все из ее уст.

— Что потом?

— Компьютерная томография мистера Тода показала большой разрыв мозговой аневризмы, что требовало срочного хирургического вмешательства. Через полчаса он был в операционной.

Макс кивнул, снова сверившись со своими записями.

— Натаниэлю стало хуже, пока вы оперировали мистера Тода?

— Да. Примерно спустя три часа мне позвонил в операционную мой ординатор. У Натаниэля только что произошел эпилептический припадок с кровоизлиянием в глаз. Он был вялый, но трудно было определить от чего — то ли это последствия припадка, то ли экстрадуральные проявления.

Макс сосредоточенно сдвинул брови:

— Но это нетипично? — Он посмотрел в свои записи. — Я имею в виду такое запоздалое ухудшение.

Али пожала плечами:

— В его случае все нетипично. Но, совершенно определенно, такое уже бывало. Типичным является следующее: если у кого-то происходит резкое ухудшение, обычно оно проявляется через несколько часов после первоначальной травмы. Экстрадуральные — это артериальные кровотечения, поэтому они могут происходить быстро, и у пациента декомпенсация может наступить тоже очень быстро, как произошло у Натаниэля.

— Понятно, — кивнул Макс. — Что было потом?

— Я сказала Джонатану — это ординатор — привезти Натаниэля в восьмую операционную. В четвертой операционной я заканчивала зашивать рану, со мной находился старший ординатор, который был вполне готов сделать это. Я вышла из четвертой операционной и направилась прямо в восьмую, где снова вымыла руки, пока Натаниэля укладывали на стол.

— Сколько времени прошло до начала операции?

— С момента телефонного звонка? Около пятнадцати минут. Было столько крови…

Али опустила глаза. Даже сейчас она видела, как ярко-красная кровь стекает по зеленым простыням на пол, видела лужу крови вокруг своих бахил.

Она слышала о таких случаях, не раз видела раньше обильные кровотечения в отделении скорой помощи, но не могла себе представить, что увидит столько крови, вытекающей из головы восемнадцатилетнего парня.

Она никогда не забудет ту кровь.

Али вновь посмотрела на Макса:

— Я не смогла остановить кровотечение. Он умер на столе.

Али собрала волю в кулак. Она сделала все правильно, не допустила небрежности. Натаниэль Каллен, как это ни горестно, просто еще один случай в ужасной статистике. Еще один пациент, которого, несмотря на достижения в медицине и современные технологии — а их в госпитале вполне хватало, — они не смогли спасти. Если говорить попросту — ему не повезло.

Но она хотела, чтобы Макс понял: она ничего не могла сделать. Что ее лечение ничем не отличалось от того, какое любой другой врач назначил бы, включая ее консультанта Нила Перри, сидящего напротив нее.

Макс дал ей возможность немного прийти в себя. Она перечислила все факты ровным тоном, но боль, притаившуюся в ее глазах, нельзя было не заметить. Эта боль проникла ему в душу, и желание оправдать ее захлестнуло его.

— Что происходило потом? Вы сказали родителям?

Али кивнула. К этому времени оба, Дидре и Гордон, были в госпитале.

— И как это происходило?

— А как вы думаете? Я должна была сказать им, что их сын умер. Это было ужасно.

В работе Макса было достаточно трудных моментов, но он даже представить себе не мог, каково это — сообщать родным о смерти любимого человека. Сколько раз ей приходилось это делать?

— Они были злы на вас, на госпиталь? Они грозились подать иск?

Али покачала головой:

— Нет. Тогда они были слишком… подавлены. Они винили себя, говорили, что им следовало привезти его в ту же ночь.

«А вот это интересно». Макс сделал для себя пометку.

— Это имело бы какое-то значение?

— Скорее всего, нет. Как я говорила раньше, размер его экстрадуральной гематомы был лишь два миллиметра. Я подозреваю, что за несколько часов мы ничего другого не обнаружили бы. Привези они его немедленно после падения, я занималась бы с ним точно так же — компьютерная томография и наблюдение.

— Хорошо, спасибо, — сказал Макс и улыбнулся ей. — Я знаю, что вам тяжело снова и снова это повторять. Я ценю ваше терпение, Алейша.

Его ласковые слова пролили бальзам на рану, пусть он и назвал ее опять полным именем. Но как он это сказал… Словно нежно коснулся кожи.

Стараясь не смотреть ему в глаза, Али протянула руку к стакану с водой.

Макс поймал себя на том, что уставился на ее шею, вспомнив, как она ее изгибала под его поцелуями. Налетевший на него шквал чувственного желания заставил его тоже опустить глаза. Пришлось сделать вид, что он роется в документах. Очевидно, что у него переизбыток тестостерона после того, как он нарушил обет воздержания. Он ведь почти забыл, какой потрясающей может быть близость с женщиной, а теперь вынужден сидеть рядом с той, которая напомнила ему об этом.

Макс оглядел сидящих за столом. О ужас! Все выжидательно смотрят на него, включая Хелен.

— Доктор Перри, полагаю, вы следующий в этом деле, если строить беседу в хронологическом порядке. После вас идут доктор Эймз и полиция.

К облегчению Али, в течение трех часов от нее не потребовалось объяснений, за исключением одного-двух уточняющих замечаний. Правда, теперь Макс почти не смотрел на нее.

Это хорошо или плохо?

Когда встреча закончилась, Али чувствовала себя измотанной, с головной болью. Макс ушел с Реджем и остальными мужчинами, и в комнате остались только она и Хелен. Странно, но ей почему-то не хотелось уходить отсюда.

Али отвлеклась от своих мыслей, увидев, как Хелен рассеянно трет костяшки пальцев, уставших после работы на клавиатуре.

— Как давно вы мучаетесь от артрита? — спросила Али. Удивленная Хелен подняла на нее глаза:

— Давно… много лет. Я уже привыкла.

— И стенография этому способствует.

Хелен пожала плечами:

— Это моя работа.

— Вы наблюдаетесь у специалиста?

— Только у врача общей практики.

— Как же так? — Али порылась в сумке и извлекла визитную карточку. Она протянула карточку Хелен, и в эту минуту вошел Макс. — Вот, возьмите. Он хороший врач. Скажите ему, что я его рекомендовала.

— Пытаетесь забрать самую лучшую стенографистку в нашей фирме? — пошутил Макс.

Хелен засмеялась и взяла визитку:

— Спасибо, доктор Грегори.