Читать книгу "Имбирь и мускат - Прийя Базил"

Почему-то все стороны жизни казались ему теперь печальными или досадными. Его расстраивала скучная работа в конторе, а дома сковывали по рукам и ногам бесконечные требования семьи. Часто у Карама возникало чувство, будто он теряет самого себя среди вороха обязанностей и ответственных дел. Все больше и больше ему хотелось поменять положение вещей, вырваться куда-нибудь или даже к кому-нибудь. Последние месяцы в редкие свободные часы Карам искал такую возможность. Он хотел найти нечто такое, что позволило бы ему уехать из Найроби, выучиться чему-то новому и иметь достойный заработок. Постепенно он осознавал, сколь мало у него в Африке шансов. Ни одна работа не удовлетворяла его требованиям, даже основным. Наконец, когда Карам почти расстался с мечтой об отъезде, один знакомый, Далвир Сингх, посоветовал ему отправиться на учебу в Лондон. Это смущало лишь одним необходимым условием: Англия была далеко. Да, он смог бы уехать из Найроби, как и мечтал, однако курс длился целый год, а это было слишком долго. И все же Карам решил воспользоваться случаем. В отчаянии он заверил себя, что год — это сущий пустяк по сравнению с человеческой жизнью, а в свободное от учебы время он будет работать и посылать деньги семье. Карам взял кредит, чтобы заплатить за курс и купить билет на самолет. И вот завтра он должен покинуть Найроби. Семья до сих пор ничего не знала о его отъезде — он надеялся, что кто-нибудь из маленького сикхского сообщества разболтает все домашним, но этого не произошло. Карам понимал, что об отъезде придется рассказать сегодня вечером, и с ужасом ждал подходящей минуты.

— Бхраджи, Бхраджи? — Харджиту пришлось пихнуть брата в бок, чтобы тот очнулся. Карам вскинул голову и взял сверток, который передали с другого конца стола. Под разноцветными полотенцами покоилась стопка лепешек роти, штук пятьдесят-шестьдесят, не меньше. Карам развернул полотенце, из-под которого поднялся сладкий запах масла, и достал себе две лепешки идеально круглой формы. Их испекла Сарна, с любовью отметил он, узнав ее легкую руку в небольшом размере, симметрии и щедрой заправке маслом. Его сердце сжалось от милой домашней заботы.

— Я только хотел сказать, как замечательно, что Бхраджи сегодня ужинает с нами, но, сдается, он здесь лишь телом, а не духом, — произнес Мандип.

— Очень странно, учитывая, каким одухотворенным Карам стал в последнее время, — пошутил Гуру.

Вот уже несколько недель Карам проводил свободные минуты в гурудваре. Иногда он шел в храм прямо с работы и возвращался домой, когда все уже сидели за столом. Конечно, родственники замечали его отсутствие, однако критиковать Карама не осмеливались. Негоже осуждать человека за то, что он бывает в храме, тем более если это не влияет на выполнение домашних обязанностей. Сарна заикнулась было, что муж все чаще опаздывает к ужину, и Биджи выругала ее за плохо накрахмаленные воротнички и неровные стрелки на его брюках. Караму, конечно, хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, но Сарне он рассказал бы о них в последнюю очередь.

— Что же ты сегодня не пошел в гурудвару? — осведомился Мандип. Пятница — традиционный день для посещения храма. — Даже Баоджи там. Он, наверно, тебя ждет.

Карам пожал плечами. Отнюдь не религиозные чувства или желание понаблюдать за службой раз за разом приводили его в гурудвару. Он искал там уединения. Карам любил занять свое место на полу, закрыть глаза и окунуться в монотонное пение грантхи. Больше всего ему нравилось бывать в храме во время акханд паат, когда читают все 1430 страниц Грантх Сахиба, священной книги. Такое чтение занимало много времени, порой несколько дней. Обычно Карам приходил спозаранку или вечером, когда в гурудваре почти никого не было и негромкий шепот грантхи терялся в сводах зала. Какое счастье! Он весь день с упоением думал об этих минутах, и пусть мысли, посещавшие его в храме, подчас были тревожны, Карам ценил редкую возможность побыть одному и предаться раздумьям.

Теперь же, сидя за столом, он наконец-то прислушался к беседе и стал ждать подходящего момента, чтобы вставить несколько слов о своих намерениях. Вкусная еда развязала языки братьев, и они болтали без умолку, а Карам свой язык, похоже, проглотил. Ему хотелось насладиться каждым кусочком, ведь неизвестно, когда снова удастся отведать изумительной Сарниной стряпни.

Братья обсуждали планы на выходные, а Карам все мешкал. Лишь случайный вопрос заставил его признаться. Гуру поинтересовался его мнением о пикнике, который они задумали.

— Давайте-ка, пока погода хорошая и не начались дожди, съездим на озеро Накуру. Пригласим Говинду с семьей, может, и Даривалы поедут. Что скажешь, Карам?

— Я не смогу, — ответил он.

— Почему? Снова пойдешь в храм? — Гуру и не думал сдерживать свой сарказм.

— Я… я… начинаю работать на новом месте.

— В воскресенье?! — удивился брат. — Ха, он и вправду решил стать грантхи!

За столом раздались смешки. Краем глаза Карам заметил, что Сарна перестала есть и изумленно уставилась на него. Обычно она ужинала спешно, будто за ней кто-то гнался и норовил стащить тарелку. Видимо, за долгие часы на кухне она вкладывала в готовку столько сил, что на еду их уже не оставалось. Еще во время приготовления Сарна познавала суть продуктов, их душу, а вечером быстро запихивала в себя одну оболочку.

— Да оставьте ваши глупые шутки! — отрезал Карам. Смех тут же утих, хотя все за столом по-прежнему улыбались.

Гуру не удержался:

— Насколько мне известно, только священники работают по выходным.

Мандип гоготнул, младшие захихикали. Брови Персини взметнулись вверх, точно вулканы, которые вот-вот извергнут лаву.

— Ох-хо! А ну-ка прекратили смеяться над гурудварой! — Биджи подняла руку и голос.

Сразу же наступила тишина. Все виновато потупили глаза, а мать уставилась на Карама. Он жалел, что вышел из себя и рассердил Биджи. Теперь все внимание было обращено на него.

С деланной беспечностью он сказал:

— Не хочу вас расстраивать, но священником я не буду. Однако работу я действительно сменил. Какой смысл трудиться на правительство? Это тупик. Люди говорят, что будущее за хо-ло-диль-ным обо-ру-до-ва-ни-ем. — Карам произнес последние слова с таким выражением, словно говорил о новой золотой лихорадке или полете на Марс. Несмотря на это, его речь не произвела должного впечатления на семью. Карам почувствовал, что их гложет сомнение. У сикхов тогда еще не было холодильников, поэтому они даже не поняли, о чем он. Мандип и Гуру обменялись многозначительными взглядами. Биджи наморщила лоб, а Сарна схватилась за горло. Ожидания Карама оправдались — семья выступила против.

— Чтобы получить такую работу, надо много учиться, — спешно продолжал он. — Это очень сложно, надо штудировать физику, химию, различные процессы… чем я и займусь. Курс длится один год, потом я получу хорошую должность. Я уже записался, занятия начинаются через неделю. Так что я не поеду на пикник — завтра же вылетаю в Лондон.

На дальнем конце стола Сарна отодвинула от себя тарелку.