Читать книгу "Хирург возвращается - Дмитрий Правдин"

— Понравилось — не то слово! У вас просто замечательные повара. Лично я просто в восторге от их искусства. Если так ежедневно потчевать больных, то скоро вы останетесь без работы.

— Почему это?

— Валентина, вы просто прелесть! Потому, что все страдальцы от такой шикарной пищи и такого почти домашнего обслуживания в одночасье поправятся и ваше учреждение им станет не нужным.

— Спасибо! — слегка краснеет девушка. — На завтрак приходите к восьми часам, можно чуть пораньше.

— Не стоит беспокоиться, Валентина, завтрак я всегда пропускаю.

— У нас обычно очень вкусная каша по утрам: либо рисовая, либо манная, и все на натуральном молоке.

— Охотно верю, только как-то не привык завтракать. Но на обед обязательно приду.

Еще раз поблагодарив раздатчицу за хлеб-соль, я выхожу из-за стола, в намерении отыскать заведующую и потолковать с ней по душам. Но как назло, Зинаида Карповна как сквозь землю провалилась.

— Заведующую в приемный покой вызвали, там хирургического больного привезли! — сообщает мне медсестра Ирина Петровна. — Если она вам срочно нужна, то там поищите. Учтите, что в приемник можно попасть только на лифте.

— Как так?

— Так задумано, чтоб больные не разгуливали по больнице. Вниз и верх идет только лифт.

— А лестница? А вдруг пожар приключится?

— Лестница открыта только со второго этажа, а на первом она заперта на ключ. Если пожар или другое ЧП, в приемном покое ее должны открыть и начать эвакуацию.

— Забавно как! Ладно, бог с ней с заведующей, еще найду время пообщаться…

Спустившись к себе в комнату, вижу, что во дворе больницы особых перемен нет: ни машин «скорой помощи», ни толп больных и изувеченных, жаждущих помощи. Через открытые окна я слышу только неподвижную тишину да далекие крики чаек.

В это время года у Белого моря стоит полярный день. Солнце вскоре скатилось за кромку леса, синеющего у горизонта, и наступило что-то вроде сумерек, но ожидаемая мною темнота так и не накрыла Карельск. Я лежу на кровати и продолжаю читать, хотя часы уже показывают полночь: естественного освещения вполне достаточно, чтобы читать мелкий текст. Я как-то не привык спать при свете, но, промучившись с полчаса, кое-как засыпаю.

Около трех часов ночи я неожиданно просыпаюсь от специфического хлопанья автомобильных дверей и каких-то истошных криков, доносящихся снаружи. Чей-то зычный голос требует, чтобы немедленно отворили двери приемного покоя.

«Началось! — мелькает у меня в голове. — Привезли крайне тяжелого пациента, и, возможно, понадобится моя помощь. Надо прояснить обстановку». Я стремглав бросаюсь к окну.

— Да идите вы все в жопу! Стю-ар-дес-са по имени Жа-анна! — раздается с улицы, там двое в полицейской форме за руки вытаскивают из служебной машины отчаянно сопротивляющегося человека. — Отстаньте все от меня! — вопит пьяный громила. — Вы завтра все будете уволены! Стюардес-са по имени Жа-анна!..

Тут из-за угла выруливает еще одна патрульная машина, из нее выскакивают трое полицейских, и уже впятером тащат упирающегося здоровяка к дверям приемного покоя. Вскоре фанат Преснякова-младшего скрывается со своими конвойными в подъезде, а я теряюсь в догадках: что бы все это значило?

Минут через тридцать снизу доносятся приглушенные голоса. Здоровяк понуро идет впереди, сзади выступают служители закона, лениво перебрасываясь между собой короткими фразами. Песен больше он не распевает, не вырывается и не пугает своими связями. Выпивоху сажают в полицейский уазик, который тотчас уезжает в неизвестном мне направлении. Вторая полицейская машина остается около больницы, а два патрульных молча курят рядом.

Раздосадованный, я падаю в койку и, накрывшись с головой одеялом, пытаюсь уснуть. В пять утра меня поднимает на ноги истеричный женский вопль, грубая брань, знакомое уже хлопанье дверей и приказ отворить двери в приемном покое.

— Козлы вонючие! — извивается между двумя полицейскими прилично одетая и даже, кажется, миловидная дама. — Вы!!! Завтра!!!

— Девушка, давайте не будем ругаться! Мы можем запросто привлечь вас за оскорбление при исполнении! — пытается утихомирить красотку молодой лейтенант.

— Да, ты знаешь, сопляк, кто я такая? — словно не слыша предупреждений, она оглашает окрестности отборным матом. — Я вот тебя сейчас! — И пытается выцарапать офицеру глаза наманикюренными ногтями.

— А вот это уже перебор! За это уже уголовная ответственность наступает! — И подбежавший сзади капитан полиции защелкивает на ее запястьях стальные браслеты.

— Ты чего, гад, творишь? — рычит закованная в наручники хабалка. — Немедленно сними!

— Сейчас проведем ваше освидетельствование, отвезем к нам в отделение и решим, что дальше делать.

— Чего проведем? Какое осве…осведетете…тьфу! Освидетель… Чего вы там со мной хотите сделать?

— Провести освидетельствование на предмет вождения автомобиля в состоянии алкогольного опьянения. Вы пьяная ехали за рулем и спровоцировали ДТП…

— Ты чего гонишь, а? Сатрап! Какое такое ДТП?

— Дорожно-транспортное происшествие! Вы врезались в другой автомобиль, слава богу, никто не пострадал, — терпеливо объясняет гаишник.

— Я имею право на один звонок своему адвокату! — картинно заявляет дамочка, тряхнув кудрями.

— Проведем медицинское освидетельствование, а там посмотрим. И не пытайтесь сопротивляться! Сопротивление при исполнении, а уж тем более нападение на сотрудника полиции весьма чревато и уголовно наказуемо!

Кое-как полицейские затащили отчаянно сопротивляющуюся дамочку внутрь здания. Некоторое время оттуда еще доносятся неприличные вопли, издаваемые пьяной женщиной. Теперь ясно, что все-таки происходит вокруг: вылавливают пьяниц и привозят их на медицинское освидетельствование в ЦРБ. Не дай бог, чтоб этим неблагодарным делом заставляли заниматься еще и дежурных хирургов.

Третья попытка уснуть увенчалась успехом лишь спустя минут двадцать после старта. Не знаю, спал ли я, но сквозь дрему снова слышал хлопанье автомобильных дверей и крики нетрезвых сограждан. Да, от такого приятного соседства точно не соскучишься.

Интересно, а как себя чувствуют больные в отделениях, расположенных возле приемного покоя? Или человек ко всему привыкает? Возможно, и я вскоре перестану обращать внимание на подобные мелочи? Ладно, поживем — увидим.

Глава 8

Утром я просыпаюсь вовремя, около семи, но чувствую себя жутко разбитым и удрученным. Сказывается веселая «хлопающая» ночка. Если так и дальше пойдет, как же я буду тут высыпаться и отдыхать? Это постоянное хлопанье автомобильными дверями и уличный галдеж доконают любого, причем сравнительно скоро, судя по местной символической звукоизоляции.

Тем не менее, сделав зарядку и приняв холодный душ, я еще раз все взвешиваю. Зачем раньше времени поднимать волну недовольства? До этого я вполне терпимо относился к уличным звукам, когда-то и вовсе жил у самой железной дороги, где грохочущие поезда проносились мимо моих окон каждые пятнадцать минут. И ничего, привык! Человек ко всему привыкает, это всего лишь вопрос времени.