Читать книгу "Уотт - Сэмюэл Беккет"

В этом деле должны были встретиться величайшие трудности, невзирая на огромное количество голодных и даже голодающих собак, коими округа кишела и, несомненно, всегда кишела на мили вокруг во всех направлениях. А причиной этому было, возможно, то, что количество случаев, когда собака уходила сытой, не шло ни в какое сравнение с количеством случаев, когда она уходила сытой наполовину, а количество случаев, когда она уходила сытой наполовину, не шло ни в какое сравнение с количеством случаев, когда она уходила такой же несытой, какой приходила. Поскольку мистер Нотт чаще съедал всю еду, чем ее часть, и чаще съедал часть, чем не съедал ничего, гораздо-гораздо чаще. Поскольку хоть и правда то, что мистер Нотт очень часто поднимался очень поздно, а укладывался очень рано, все же велико было количество случаев, когда мистер Нотт поднимался как раз вовремя, чтобы съесть завтрак и съедал обед как раз вовремя, чтобы улечься. Те дни, когда он не поднимался и не укладывался и оставлял завтрак и обед нетронутыми, были, конечно, чудными днями для собаки. Но такое случалось крайне редко.

Но станет ли среднестатистическая голодная или голодающая собака по собственной воле являться как штык на таких условиях? Нет, среднестатистическая голодная или голодающая собака, предоставленная сама себе, не станет этого делать, поскольку оно того не стоит.

Вдобавок к этому присутствие собаки требовалось не в абы какой час дня или ночи, когда ей заблагорассудится заявиться, нет, но между определенными граничными часами, а именно восемью и десятью часами вечера. А причиной этому было то, что в десять часов дом запирался на ночь, и до восьми часов не было известно, оставил ли мистер Нотт что — нибудь, все или ничего от своей дневной еды. Поскольку хоть мистер Нотт, как правило, съедал каждую крошку завтрака и обеда, а в таком случае собака не получала ничего, ничто не мешало ему съедать каждую крошку завтрака, но не съедать обед или съедать его только частично, а в таком случае собака получала несъеденный обед или часть обеда, или не съедать завтрак или съедать его только частично, съедая все же каждую крошку обеда, а в таком случае собака получала несъеденный завтрак или часть завтрака, или съедать только часть завтрака и только часть обеда, а в таком случае собаке перепадали две несъеденные порции, или не прикасаться ни к завтраку, ни к обеду, а в таком случае собака, если она не опоздала и не пришла слишком рано, наконец уходила с полным брюхом.

Но каким образом удавалось совместить в одном месте собаку и еду в те дни, когда дневная еда, полностью или частично оставленная мистером Ноттом, полностью или частично предоставлялась собаке? Поскольку указания Уотту были формальны: В те дни, когда еда остается, оная еда должна быть без промедления отдана собаке.

Проблема, с которой мистер Нотт должен был столкнуться в том далеком прошлом, когда обустраивал дом.

Одна из многих проблем, с которыми мистер Нотт должен был тогда столкнуться.

А если не мистер Нотт, то еще кто-то, кого потерян всякий след. А если не этот кто-то, то еще кто-то, чьих следов не осталось.

Теперь Уотт перешел к тому, как эта проблема была решена, если не мистером Ноттом, то этим кем-то, а если не мистером Ноттом и не этим кем-то, то этими кеми-то, словом, к тому, как эта проблема была решена, эта проблема совмещения собаки и еды мистером Ноттом, или тем, или теми, кто столкнулся с ней в том далеком прошлом, когда мистер Нотт устраивал свой обиход, поскольку то, что она была решена тем или теми, кто с ней никогда не сталкивался, казалось Уотту маловероятным, крайне маловероятным.

Однако перед тем как перейти к этому, он прервался, дабы поразмыслить, что решение этой проблемы совмещения собаки и еды вышеописанным образом было, возможно, получено тем же или теми же, кем было получено решение проблемы приготовления еды мистера Нотта задолго до того.

Прервавшись, чтобы поразмыслить об этом, он прервался еще ненадолго, перед тем как перейти к решению, которое казалось предпочтительным, дабы рассмотреть хотя бы некоторые из тех, которые предпочтительными не казались.

Однако перед тем как ненадолго прерваться ради этого, он поспешил отметить, что эти решения, не казавшиеся предпочтительными, могли или не могли быть рассмотрены и отложены в сторону как неудовлетворительные автором или авторами решения, которое казалось предпочтительным.

1. Можно разыскать исключительно голодную или голодающую собаку, которая по причинам, лучше известным ей самой, сочтет стоящим приходить в дом вышеописанным образом.

Но возможность существования такой собаки мала.

Но вероятность разыскать такую собаку, если она существует, невелика.

2. Можно выбрать недокармливаемую местную собаку, которой, с согласия ее владельца, один из слуг мистера Нотта приносил бы еду мистера Нотта, всю или частично, в те дни, когда мистер Нотт оставлял, всю или частично, дневную еду.

Но тогда одному из слуг мистера Нотта придется надевать пальто и шляпу, выбираться наружу, скорей всего в кромешной тьме, наверняка под проливным дождем, и в темноте, в ливень, с горшком еды в руке — жалкое и нелепое зрелище — на ощупь пробираться туда, где лежит собака.

Но есть ли какая-то гарантия того, что собака на месте, когда появляется слуга? Не удирает ли собака на ночь?

Но есть ли какая-то гарантия того, если предположить, что собака на месте, когда появляется слуга, что собака достаточно голодна, чтобы осилить горшок еды, когда появляется слуга с горшком еды? Не утолила ли собака свой голод днем? И есть ли какая-то уверенность, если предположить, что собаки нет на месте, когда появляется слуга, в том, что собака будет по возвращении утром или ночью достаточно голодна, чтобы осилить горшок еды, который принес слуга? Не утолила ли собака свой голод ночью, с каковой, собственно, целью она и удирала?

3. Можно нанять посланца — мужчину, или мальчика, или женщину, или девочку, — который приходил бы к дому каждый вечер где-то, скажем, в восемь часов пятнадцать минут вечера, и в те вечера, когда собаке оставалась еда, относил бы эту еду собаке, любой собаке, и стоял бы над этой собакой, пока та не съест еду, а если та не сможет или не захочет доесть еду, относил бы оставшуюся еду другой собаке, любой другой собаке, и стоял бы над этой другой собакой, пока та не доест оставшуюся еду, а если та не сможет или не захочет доесть оставшуюся еду, относил бы все еще оставшуюся еду другой собаке, любой другой собаке и так далее, пока вся еда не оказывалась бы съеденной, и ни крошки бы не оставалось, а затем приносил бы обратно пустой горшок.

(Этого человека можно еще озадачить чисткой ботинок и туфель либо перед уходом из дому с полным горшком, хотя, конечно, полным тот вовсе не был, либо по возвращении домой с пустым горшком, либо же просто когда тот узнавал, что в этот день еды для собаки нет. Это весьма разгрузило бы садовника, некоего мистера Грейвза, и позволило бы ему уделять саду то время, которое он уделял ботинкам и туфлям. Разве не странно, более чем странно то, что о чем-то, когда оно вовсе не полно, говорят, что оно полно, а о том, что не пусто, никогда не говорят, что оно пусто? А причиной этому, возможно, то, что когда что-либо наполняют, то редко наполняют полностью, поскольку это неудобно, а вот когда опустошают, опустошают совершенно, переворачивая сосуд вверх дном и в случае надобности ошпаривая кипятком в подобии ярости.)