Читать книгу "Странный приятель. Сокровища Империи - Егор Чекрыгин"

— Часть я уже почти смог расшифровать. Однако от посторонней помощи, если честно, отказываться не стану. Если в Тооредаане есть специалисты по этим древним языкам, вероятно, имеет смысл их подключить, — закончил доклад оу Готор.

— Признаться, — задумчиво сказал Риишлее, — я, даже в качестве верховного жреца, никогда не слышал о подобной письменности. Говорите, ее использовали во времена Первого Храма? Увы, но мы слишком мало знаем о той эпохе… Кажется, все наши, даже самые древние, книги написаны обычными буквами, частично похожими на современные. Как вы их там называли? Kirillica? Надо будет спросить нашего оу Ваариига Сиина — он как попечитель учебных заведений куда лучше знаком с тем, что происходит в недрах университетских кафедр. Возможно, и отыщутся знатоки подобных древностей. Теперь подробнее о Ковааде Каасе. Значит, говорите, этот мошенник на вас охотился и довольно неплохо расставил ловушки? Очень интересно!

— Думаю, — заметил оу Готор, — отбиться нам удалось исключительно из-за разгильдяйства нанятой им команды, ну и благодаря некоторой доле везения. Я, кстати, там, в городе, поговорил кое с кем… По слухам, после неудачи с нами мерзавцу едва удалось удрать от собственноручно нанятого отребья. На всякий случай я еще раз назначил награду за его голову. Но, как вы понимаете, даже если его и удастся схватить, едва ли кто-то из этого крохотного Гаарииска сможет привезти пленника в Тооредаан — слишком затратная экспедиция. Однако я вот о чем подумал: может, есть смысл более широко распространить слухи о награде? Особенно в местах, где, так сказать, закон не слишком-то силен и где, вероятно, этот подонок может попытаться нанять новых подельников. Не знаю, поможет ли это его схватить, но жизнь ему мы осложним существенно, это точно.

— Я подумаю, что можно сделать, — кивнул Риишлее. — А сейчас, судари, боюсь, мне придется предложить вам отправиться к своим официальным покровителям и выслушать от них все, что им вздумается вам сказать.

— Он даже изволил повысить на меня голос, в гневе потопать ногами и высказаться весьма нелицеприятно о моем поведении. Но по сравнению со старшиной Васильевым в учебке это была не выволочка, а сущий детский сад. Вот тот умел дать тебе понять, какое же ты ничтожество. А уж про своего деда я вообще молчу. Он голос повышал редко, отдавая предпочтение оплеухам. Тем более что герцог Моорееко потом даже извинился за свою вспышку. Правда, не особо искренне, но все-таки. Уж не знаю, чего ему там наговорил про меня Риишлее, но, кажется, герцог и впрямь решил искать ко мне особый подход. Я ведь в конце-то концов существо из другого мира, и обращаться со мной как с простым оу нельзя… Так что в конце беседы мы уже больше обсуждали общее положение дел, а не мое «отвратительное поведение». А ты чего такой хмурый? Надеюсь, дама Тиира не подвергла тебя телесным наказаниям?

Разговор этот состоялся через пару дней после визита в Малый дворец. Позади было и позорное «фи» от короля, и проход сквозь строй придворных глаз, пялящихся с насмешкой, любопытством, злым самодовольством, а порой и с жалостью. Потом пришлось нанести обещанный визит покровителям и получить свою долю упреков еще и от них.

Затем — быстрый сбор и отъезд обратно в Фааркоон. Из столицы им было велено убраться в течение суток. И только тут, в поскрипывающей и подпрыгивающей на дорожных выбоинах карете, они наконец-то смогли толком поговорить, поделившись впечатлениями от внезапной опалы.

— Уж лучше бы подвергла, — пробурчал Ренки, невольно поежившись. — Она была… помнишь, когда мы обходили Тинд с севера, встретили там такую громадную гору из льда? Ага, ajsberg, ты ее так называл. Вот она примерно так же со мной себя держала. При этом я еще и чувствовал себя мальчишкой, которого нянька застала за чем-то абсолютно неподобающим.

— Сурово. Но не смертельно. Так что хватит хмуриться! Нам еще надо…

— А еще она, кажется, решила меня женить!

— Вот те раз… И на ком?

— Конкретных имен пока не называла. Но говорила, что это уймет во мне лишнюю дурь. И что у нее есть на это право как у старшей родственницы. Хотя раньше сама утверждала, что родство наше весьма отдаленное, — не выдержав, пожаловался в конце Ренки.

— Ну собственно говоря, вполне логично, — немного подумав, сказал на это Готор. — Я не про дурь, хотя… Я про возраст. Возраст у тебя самый подходящий. Да и положение обязывает — такой важной персоне не подобает быть холостым. И потом, с помощью правильной женитьбы можно существенно укрепить твое положение как в политическом, так и в материальном плане. А сам-то ты об этом что думаешь? Насколько я понимаю, своей зазнобы у тебя нет и слушаться моих советов насчет Одивии ты тоже не хочешь. Женитьба по сговору старших родственников у вас тут дело обычное. Так что, вероятно, придется соглашаться!

— Да что вы привязались ко мне с этой Одивией! — зло рявкнул Ренки. — Вот и дама Тиира все про нее выспрашивала, полагаю, опасалась, что я с ней… Ну сам понимаешь. Я ее, конечно, уверял, что… Но, кажется, она мне не поверила.

— Ладно, — добродушно усмехнувшись, развел руками Готор, — отложим этот вопрос до момента, когда ты несколько успокоишься. Давай тогда обсудим наши дела. Нам ведь еще Фааркоон обратно завоевывать надо. А то пока нас там, кажется, не сильно любят! Да и приказ Риишлее надо как-то выполнять. А как? У меня, конечно, есть некоторые мысли, но опыта в таких делах маловато. Значит, придется искать подходящих людей.

Тактику, выбранную оу Готором для общения с фааркоонцами, кратко можно было охарактеризовать словами: «Не ваше дело».

Никаких извинений, оправданий и прочих признаков слабости. Отсутствовали — значит, так надо было, и не ваше собачье дело знать почему. Более того, пришедшей «по его голову» с жалобами и претензиями делегации горожан он ясно дал понять, что в случившемся скорее склонен видеть их вину.

Ведь войсковые части военных вождей дрались, пока городские суматошно носились по городу, охая и спасая свое имущество. И хоть бы с умом спасали! Ведь могли же сформировать пожарные команды, организовать помощь раненым. Так ведь нет! Важные городские чиновники, в числе которых были владельцы торговых домов и представители ремесленных цехов, обычно довольно толково справляющиеся с организацией и руководством, когда дело касается своего кармана, внезапно повели себя как стая куриц во время пожара в курятнике, едва речь зашла о владениях короля.

— Говорите, любезные, что давно такого не было? Аж без малого тридцать лет Фааркоон не подвергался нападениям пиратов? Значит, будете учиться! Я вам тут не там… Терпеть не стану! Разгильдяйства и расхлябанности не допущу! Вы у меня ужо! Завтра же организовываем смотр городского ополчения! Списки… Как это — нет списков?! О чем думает городской голова? Каждый Торговый дом, каждый цех, каждая улица! Переписать всех мужчин от семнадцати до пятидесяти лет. Организовать отряды. Вооружение. Боеприпасы. Все должны знать свое место при обороне города… Я сказал: сутки! Что значит «не успеем»? Нападение было почти месяц назад, и чем все это время занимались вы? Стонали, охали и ахали, подсчитывая убытки, вместо того чтобы сделать выводы и исправить выявленные недочеты и ошибки? Ну держитесь! Я вам устрою сладкую жизнь!!! Работайте хоть всю ночь, но чтобы завтра списки были!