Читать книгу "Белая Богиня - Роберт Ранке Грейвс"

Дис в Британии ни в коем случае не был простой копией Плутона, скорее он был универсальным богом, похожим на Иегову иудейских пророков. Точно так же, зная, что главный религиозный обряд друидов, «посвященный богу», как пишет Плиний, связан с омелой, «которую они называют на своем языке всемогущей целительницей» и «которая падает с неба на дуб», мы можем утверждать: Бран — это не Дис, ибо нет никакой мифической или ботанической связи между ольхой и омелой. Похоже, отгадывание имени Брана было всего лишь ключом к раскрытию имени верховного божества: Гвидион не стал Дисом, не стал им и Аматаон, но они заменили Брана (Сатурна) и Арауна (Меркурия) в их служении Дису, а также утвердили верховным богом — Бели. Но не был ли тогда Дис первоначально Доннусом или, что точнее, Дану?

Получилось так, что нам известно скандинавское имя Гвидионова коня, если Гвидион в самом деле Вотан, или Один. Имя это — Askr Yggrdrasill, или Ygdrasill (ясень, конь Игга), а Игг — это один из титулов Вотана. Игдрасиль — волшебный ясень, посвященный Вотану, чьи корни и ветки, как сказано в скандинавском мифе, распростерлись над всей вселенной. Если бы Бран не сплоховал в Cad Goddeu, он бы первым сказал свой englyn (стих):

Подкован мой конь, подкован для битвы.

И ясеня ветки в руке у тебя —

И Вотан зовут тебя потому.

Битва деревьев, таким образом, заканчивается победой ясеня и его союзников над ольхой с союзниками.

Докельтский Аннум, из которого Гвидион, как говорят, украл священную свинью Прадери и в котором, судя по «Сказанию о Пуихле, короле Даведа», правил Араун, находился в горах в Пембрукшире. Однако, похоже, было два Аннума, и Битва деревьев происходила в Аннуме в Уилтшире до того, как люди Гвидиона захватили Южный Уэльс. Было бы ошибкой считать Стонхендж святилищем Брана, потому что это место не годится для поклонения богу ольхи. Куда более под ходит старое огромное величественное кольцо Эйвбери тридцатью милями севернее, на слиянии Кеннета и его притока. Все доступные материалы указывают на Стонхендж как святилище Бели, но не Брана. Да и своим видом оно напоминает солнечную башню в стиле ученого Аполлона, странно контрастирующем с архаичной грубостью Эйвбери.

Гальфрид пишет, что Бран и Бели (который, как он уверяет, дал имя Биллинсгейту[28]) позднее объединились и вместе сражались на континенте. Возможно, что воины из Британии участвовали в успешной галльской экспедиции против римлян в 390 году до нашей эры. Во главе галльского воинства стоял Бренний (кельтские короли обычно брали имена своих племенных богов), и путаное описание Гальфридом следующего похода на континент под водительством Брана и Белина, по всей видимости, рассказывает о вторжении галлов во Фракию и Грецию в 279 году до нашей эры, когда были раз граблены Дельфы и вождем галлов был другой Бренний. Так или иначе, ольха еще долго после Cad Goddeu оставалась священным деревом, ибо король Кента в пятом веке нашей эры получил имя Гвернген, то есть «сын ольхи». И на одну из загадок в Талиесиновой «поэме обо всем» «Angar Cyvyndawd» (враждебный сговор): «Почему ольха алого цвета?» — ответ может быть единственным: «Потому что Бран носил королевский пурпур».

Происхождение бога Бели в точности неизвестно, но если мы сопоставим бриттского Белина, или Бели, с Белом, отцом Даная (как это делает Ненний), то мы также можем сопоставить его с Белом, вавилонским богом земли, одним из богов мужской божественной троицы, который перенял имя куда более древнего божества Месопотамии, матери Данаи, противостоявшей отцу Даная, то есть Белили, или шумерской Белой Богини, предшественницы Иштар. Она была богиней деревьев так же, как богиней-луной, богиней-любовью, богиней Подземного Царства. От ее имени происходит известное библейское выражение «сыны Велиала»[29]. Иудеи характерным образом переделали несемитское имя Белили (Belili) в семитское Beliy уa'al (откуда никто не возвращается, то есть подземное царство), и выражение это означает «сыновья разрушения». Славянское слово beli (белый) и латинское bellus (прекрасный) имеют отношение к Богине. Первоначально ей принадлежали все деревья, и гэльское bile (освященное дерево), и средневековые латинские billa и billus (ветка, ствол дерева) и английское billet (полено) восходят к ее имени. Кроме того, она — богиня ивы, а также родников и ручьев.

Ива играет важную роль в поклонении Иегове в Иерусалиме, и великий день Праздника Кущей, когда происходит обряд, в котором участвуют огонь и вода, назван Днем Ив. Хотя ольха и ива не различаются на языке иудеев — они из одного семейства, — традиция, взявшая начало задолго до разрушения Храма, предписывает составлять тирс, который у всех должен быть в руках, из красных веточек ивы с копьевидными листьями (то есть обычной ивы), пальмы и айвы. Если такую иву нельзя достать, то можно взять иву с круглыми листьями (козью иву), но только не с зазубренными по краям, то есть не ольху, в основном потому, что ее использовали при отправлении обрядов поклонения Астарте и ее сыну, богу огня. Хотя без тирсов никак не обойтись во время Праздника Кущей, что записано в Моисеевом законе, позднее ученые иудеи стали относиться к иве настороженно. Согласно «Наgadah», ива в тирсе символизирует «низменное и невежественное в Израиле, не имеющее благолепия и учености, как ива не имеет вкуса и запаха». Как бы то ни было, «иву без вкуса и запаха» создал Иегова.

Одержав триумфальную победу над царицей Белили, Бел стал Верховным Властителем Вселенной, отцом бога-солнца и бога-луны и Создателем Всего Сущего, на что впоследствии претендовал выскочка, вавилонский бог Мардук. Прошло время, и оба бога, Бел и Мардук, объединились в одного бога, а поскольку Мардук был богом весеннего солнца и грома, Бел также стал кем-то вроде солнечного Зевса до своей эмиграции из Финикии в Европу.

Итак, Бели первоначально — бог ивы, божественный сын Белили, превратившийся в бога света, и в четвертом веке до нашей эры в Британии во время Битвы деревьев к нему воззвал его сын Аматаон, чтобы занять место Брана-ольхи, чей двойник, вероятно, точно так же был вытеснен в Палестине. Тогда же Гвидион-ясень вытеснил Арауна, еще одного бога прорицателя, чье дерево неизвестно. Подтексты таких любопытных замен мы обсудим в другой главе.

Автор «Сказания о Талиесине», очевидно, знал Аматаона как Хлева Хлау (британское имя Геракла), поскольку он говорит в «Gerdd am Veib Llyr» («Песня о сыновьях Хлира»):

Я был в Битве деревьев с Хлевом и Гвидионом

Им я был, изменившим лес, землю, деревья.

Дело осложняется тем, что барды порой, говоря о Бели, упоминали море, что дает повод предположить, будто он — бог моря. Волны — его кони, воды моря — его питье. Однако это скорее восхваление его как божественного защитника Британии, «медового острова», как он назван в «Триадах»; ни один бог не может править островом, если он не властвует прилегающими морями. Но там же, в «Триадах», есть и намек на то, что он, как бог солнца, каждый вечер «выпивает все воды на Западе»; кстати, только у бога солнца могли быть белые кони.