Читать книгу "Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов - Генрих Эрлих"

— Не люблю коммуняк, — сказал Клинк, перехватив взгляд Юргена.

— Чистая работа, Зепп, — сказал Юрген и показал глазами на пулеметчика, уткнувшегося лицом в снег.

— Даже пукнуть не успел, — осклабился Клинк.

Подбежала Эльза, припала к Юргену.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально. Живой, — ответил Юрген.

— Лихо вы с ними разобрались! — сказал подошедший Целлер.

— Это ты с ними разобрался, Франц. Мы-то по одному, а ты семерых.

— Мне Счастливчик подсобил.

— Молодец, Счастливчик!

— Рад стараться!

— Классный полушубок, — сказал Отто Гартнер и принялся снимать полушубок с русского офицера. Тот был мертв. С Брейтгауптом всегда было так — после его ударов оставалось только шкуру сдирать.

— Эльза! Сюда! — Тиллери призывно махал рукой от повозок.

Эльза побежала туда, спотыкаясь в пробитых в снегу следах. И тут же раздался крик Целлера:

— Внимание! Противник слева!

— Ложись! — крикнул Юрген. — Изготовиться к бою!

Со стороны деревни приближались цепью русские. Их было человек тридцать. Многовато будет. И еще сколько-то наверняка оставалось в деревне. Их бой только начинался.

Юрген притянул к себе автомат русского офицера, в нем был полный диск, на пару минут хватит, если бить короткими очередями. Слева по снегу, медленно удаляясь, двигался приплюснутый серый ком, — это Целлер полз к своему пулемету.

— У меня только два снаряженных магазина, — сказал лежавший рядом Фридрих.

— Не дрейфь, пробьемся, — ответил Юрген.

— Я не дрейфлю, — несколько обиженно сказал Фридрих.

Раздалась автоматная очередь. «Это кто еще без приказа?!» — приподнял голову Юрген. Стреляли справа, за рощицей, стреляли дружно. Русская цепь поредела, она пятилась к деревне, отстреливаясь на ходу.

Это подошла колонна второй роты — Юрген правильно выбрал направление. Он предоставил им почетное право самим расправиться с засевшими в деревне русскими, тем более что вскоре подтянулись и отставшие отделения их роты.

Они свое дело сделали и могли теперь зализывать раны.

— Ну почему опять я? — причитал Эббингхауз.

Он стоял, привалившись задом к повозке, а Тиллери снимал с него одну за другой пропитанные кровью одежды, как будто обдирал подгнившие капустные листы с кочана. Все оказалось не таким страшным, как представлялось. Пуля лишь скользнула по ребрам, пропахав глубокую борозду в сдобном теле повара.

— Ты слишком крупный, Эбби, в этом все дело, — сказал Юрген и отошел к Блачеку.

Эльза уже наложила ему тугую повязку по левое плечо и теперь помогала натянуть свитер.

— Я медленно падал, — с виноватым видом сказал Блачек.

Падают все одинаково, реагируют по-разному, хотел сказать Юрген, но промолчал. Он лишь ободряюще похлопал Блачека по здоровому плечу.

— Хорошо, что в руку, а не в ногу, — сказал приободренный Блачек.

— Это точно, ноги сейчас важнее, здоровые ноги нам всем нужны, — ответил Юрген.

Он был доволен — всего-то и потерь, что двое раненых, да и те ходячие и могут при необходимости сражаться. Будут сражаться. Кисселя он в расчет не принимал. Это не было потерей.

Стрельба в дереве стихла. Теперь оттуда доносились только возбужденные немецкие голоса.

— Подъем! — скомандовал Юрген. — Вперед!

Спать. Спать. Спать.

Das war ein Konzentrationslager

Это был концлагерь. Можно подумать, что у командования не было сейчас других забот, кроме этого концлагеря.

У них-то они точно были. Они наконец оторвались от русских — тот отряд в деревне был авангардом, забравшимся слишком далеко вперед. У них было даже время, чтобы выспаться. После этого они поднялись, быстро собрались и пошли на запад. Они не стали дожидаться подхода основных сил русских. Им бы со своими соединиться.

Они торили снежную целину, угадывая дорогу под собой. Она вела их к перекрестку, из которого исходили три изрытых луча, здесь недавно проходили какие-то части. На перекрестке стояла группа солдат в камуфляжной форме СС, что-то около взвода. Возможно, эсэсовцы отлавливали дезертиров или останавливали отступающие части. Они не были дезертирами. А чтобы остановить их, требовалось больше взвода. Они шли вперед, как будто не замечая заслона, еще немного, и они бы прошлись по эсэсовцам.

— Стой! — Выступивший вперед офицер буквально уперся грудью в грудь шагавшего впереди обер-лейтенанта Вортенберга. — Приказ фюрера!

Вортенберг остановился как вкопанный.

— Колонна, стой! — неохотно скомандовал он.

— Это те, кто нам нужен, оберштурмфюрер. — От группы эсэсовцев отделился крупный мужчина с петлицами унтер-офицера. — Мы воевали с ними в Варшаве. Они показали себя молодцами хоть куда. Привет, Юрген! Привет, Франц! О, Отто, жив, старый спекулянт!

— Привет, старый браконьер, — в тон ему сказал Юрген.

Это был Гейнц Штейнхауэр из бригады Дирлевангера. Их пути пересеклись во время отступления из-под Бреста. Тогда Штейнхауэр показался Юргену славным парнем. После Варшавы ему так уже не казалось. Но им же не жить вместе! В лучшем случае — воевать бок о бок. Тут на Гейнца можно было положиться, он был хорошим солдатом и надежным товарищем. В бою только это имеет значение.

— Привет, Гейнц, — повторил Юрген намного мягче, — не ожидал тебя здесь увидеть.

Обмен приветствиями несколько снял напряжение. Офицеры сделали по шагу назад, вскинули руки к шапкам.

— Оберштурмфюрер Гернерт!

— Обер-лейтенант Вортенберг!

— Мы проводим спецоперацию, обер-лейтенант. Вам надлежит помочь нам. Приказ рейхсфюрера! Прошу вас с вашим подразделением проследовать в этом направлении, — он показал в сторону, — там вы получите надлежащие указания, — он умело жонглировал приказами и просьбами.

Вортенберг пребывал в нерешительности. Но на помощь ему уже спешила тяжелая артиллерия — подполковник Фрике.

— Оберштурмфюрер! — строго сказал он. — Что происходит? Мы выполняем боевую задачу — срочная передислокация для отражения удара русских. Мы подразделение Вермахта и подчиняемся только приказам командования Сухопутных войск.

Фрике не стал уточнять, что рейхсфюрер СС им не начальник, это и так было понятно. Оберштурмфюрер только зубами скрипнул. Но у эсэсовцев нашлись свои резервы. По укатанной дороге быстро приближался бронетранспортер. Из него выскочил офицер в кожаной шинели с меховым воротником и высоких, начищенных до зеркального блеска сапогах. Его глаза тоже блестели, зрачков было почти не видно. «Кокаинист или морфинист?» — успел подумать Юрген.