Читать книгу "Блудницы Вавилона - Иэн Уотсон"

Маленькие, но упругие груди. Узкие бедра и выбритый лобок, из-за чего она казалась еще более юной и обнаженной. А вот подмышки волосатые.

Тела их соприкоснулись, и он забыл о школах и церквях.

Получилось вполне удовлетворительно. После нескольких неловких тычков он без труда проник в тесное влажное лоно и быстро кончил, после чего еще немного подвигался, что, как показалось, пробудило в ней ответное желание. Постепенно он снова набрал ритм. На этот раз до эякуляции дело не дошло, зато она достигла оргазма, завершившегося на пике не вскриком, а тихим вздохом.

Потом Алекс лежал, поглаживая ее волосы и золотую заколку.

– О чем ты молилась у алтаря?

– Я молилась за тебя, грек.

Может быть, вопросы задавать не принято? С другой стороны, они уже в некотором смысле обменялись достаточной информацией друг о друге. Вскоре «мышка» зашевелилась, давая понять, что хочет встать. Он поднялся.

– Вина?

Она покачала головой, несколько раз обмакнула руку в кувшин, побрызгала на бедра и между ними, вытерлась полотенцем и начала одеваться.

Алекс последовал ее примеру. Раздеваясь, он осторожно снял и сложил набедренную повязку, чтобы не обнаружить спрятанный в ней сверток, но теперь забыл о своем маленьком секрете, и тот, выскользнув, упал ей под ноги. К ужасу Алекса, она наклонилась, подняла сверток и прошлась по нему пальцами.

– Что это у тебя, грек? Амулет-оберег для чресл?

– Нет, нет.

Девушка развернула ткань, обнажив пластиковую коробочку.

Глаза ее расширились.

– Святая Иштар!

– Дай сюда! Не смотри!

– Не смотреть? Да тут и одного взгляда достаточно. – Она вовсе не торопилась возвращать дата-картридж. – Интересные ты прячешь штучки. Да еще в таком месте. Ну и ну.

– Ты права, это что-то вроде амулета. Она постучала ногтем по пластику.

– О нет, нет. Ты знаешь, что это, и я тоже знаю, что это. Здесь такого не найдешь. – Голос звучал спокойно, и Алекс мог бы поклясться, что находка ее нисколько не испугала. – Где взял?

– Нашел. -Где?

– Это упало с осла. Она весело рассмеялась.

– Ну конечно! Мимо проходил осел, и эта штука свалилась тебе под ноги. Точнее, в причинное место.

– Что-то вроде того. Я не знал, что с ней делать, собирался спрятать где-нибудь. Раз оказалась в Вавилоне, значит, на ней что-то важное. Только вот для кого? И почему?

– Послушай, грек… Кстати, как тебя?

– Алекс.

– Какое знатное имя. Меня зовут Фессания. – Она протянула руку, но не ту, в которой была кассета. – Будем знакомы.

Странное дело – пожимать руку тому, с кем только что лежал голый в постели.

– Не думаю, что здесь принято называть друг друга по имени, а, Фессания?

– Наверно. Только ведь у нас все изменилось, тебе не кажется?

– Не обязательно.

– Обязательно. Все изменилось. Понимаешь ли, Алекс, я ведь дама не из простых. – Она как-то странно, с горечью, усмехнулась, словно вспомнила другие времена и другие места. – Происхождение ко многому обязывает. У меня есть определенные амбиции, планы. Я многого жду от жизни. Во мне бурлят неутоленные желания! Вот что, я, пожалуй, все-таки выпью.

Алекс разлил вино по двум кубкам из темно-синего стекла, выложенных белыми фестонами. Отменный вкус вина стал для него приятным сюрпризом.

– Я так понимаю, что ваша милость не замужем?

– Не совсем.

– Собираешься? Она кивнула.

– Наверно, придется. У замужней женщины намного больше возможностей для интриг.

– А наказание?

– Неудача – сама по себе наказание.

– Я имею в виду – за измену.

– Только если отравишь или порубишь мужа на кусочки. В остальных случаях все решает сам супруг. Может побить, если захочет. Или посмеет. К тому же крутить роман можно под крышей и покровительством Иштар. Такое здесь часто случается. Но обходится недешево. У старушонок, что здесь прибираются, отличная память на лица. Попробуйте втереть богине очки, и вам быстро дадут понять, что одной монетой здесь не отделаться. Возьмут пять. Золотом.

– Возмутительная безнравственность!

– Нет, не безнравственность. Религия. Все религии притягивают деньги. Все что-то продают: спасение, прощение, благословение, победу. Но кто тут говорил об интрижках? Только не я, мой дорогой Алекс! Я говорю об интриге намного более интересной. Так по крайней мере представляется мне, особе относительно юной и непросвещенной.

Укор? Неужели он оставил ее неудовлетворенной? Или, может быть, она ищет совсем иного удовлетворения?

А я-то считал ее «мышкой», – подумал Алекс. – Как можно так ошибаться?»

– Итак, ты собираешься замуж, а потому сначала решила сходить сюда. – Однако она не была девственницей, по крайней в мере в его понимании этого слова.

Словно догадавшись, о чем он думает, Фессания криво усмехнулась.

– Было дело с одним парнем. Мне тогда исполнилось тринадцать. Я и выглядела помоложе. Тот, о ком я говорю, побывал сегодня здесь.

– Тот, который выбрал девчонку-оборванку?

– Да, Он. Наверно, еще не отпустил. Такая вот я скороспелая. Потом вмешались другие интересы. А сюда пришла оживить былые ощущения, напомнить себе, что меня ждет.

– И как? Оживила?

– Да, все в порядке. – Она вздохнула. – Честно говоря, мне лучше в одиночку: не отвлекаешься и воображение стимулирует. Впрочем, на воображение я и сегодня не могу пожаловаться.

От комментариев ее оценки его как любовника Алекс предпочел воздержаться.

– А разве твой… хм… любовник не рисковал, соблазняя тринадцатилетнюю девочку из знатной семьи?

Любовник! Смешно! Напыщенный хлыщ и извращенец! Ясно, что в связи Фессании с извращенцем было что угодно, кроме любви.

– Риск сладок.

Тринадцать… Когда Фессании было тринадцать, Вавилон только-только открыл свои ворота. Можно предположить, что сюда ее привезли родители – первые поселенцы имели немалые преимущества.

– Ты знаешь, за кого выходишь?

– За мужчину. Остальное не важно.

– Но он должен испросить разрешения у твоего отца?

– Разумеется.

– И кто же папочка? Чем заведует? Инспектор речного движения? Или, может, президент гильдии парфюмеров? Поставщик овощей ко двору Александра?

фессания хихикнула.

– Давай лучше вернемся к нашему делу. Если мы хотим раскрыть секрет амулета, – который она по-прежнему держана в руке, – то нам надо как-то поддерживать связь, верно? Где ты остановился?