Читать книгу "По дороге к любви - Дж. А. Редмирски"

Конечно, мой старик не такого будущего хотел для меня, но, в отличие от братьев, я давно усвоил, что это мое будущее и моя жизнь, и я не могу заставить себя жить так, как от меня ждут другие. Я и колледж бросил, когда понял, что мне совсем не интересно то, что я там изучаю.

Почему люди почти всегда поступают по чьей-то указке, почему боятся быть не как все?

Нет, я не такой. И от жизни жду совсем другого. Ни денег, ни славы, ни собственной слащавой морды на рекламном щите на Таймс-сквер, ни высшего образования, которое приведет меня в светлое будущее, а может, и не приведет. Не знаю, чего я хочу от жизни, но нутром чувствую: не этого. Все это не мое. А что мое — когда-нибудь узнаю. Всему свое время.

— На автобусе? — недоверчиво спрашивает Эйдан.

— Да, — отвечаю, — на автобусе. В дороге хорошо думается.

— Эндрю, отец может умереть в любую минуту, — говорит он, и я слышу, как ему тяжело. — Серьезно, брат.

— Приеду, когда приеду.

Нажимаю на кнопку «конец связи».

Кажется, в душе у меня теплится крохотная надежда, что он умрет до моего приезда. Потому что знаю: если это случится на моих глазах, у меня крыша поедет. Это же мой отец, человек, который меня растил, которым я восхищаюсь. А он говорит: не надо плакать. Я всегда его слушался, всегда старался быть для него хорошим сыном и сдержу слезы только потому, что он попросил об этом. Но знаю точно: если послушаюсь его, горе разрушит меня изнутри.

Я не хочу для себя такого конца, какой устроил для своей любимой машины.

В спортивную сумку я сунул пару чистого белья, зубную щетку, мобильник и плеер с любимыми песнями. Только классический рок, это тоже досталось мне от отца: «Вся эта новая музыка, которую слушает сейчас молодежь, — полное дерьмо, сынок, — повторял он как минимум раз в год. — Мальчик мой, слушай лучше старых добрых „Лед зеппелин“!» Признаюсь, я совсем уж не избегал новой музыки только потому, что так делал папа. У меня ведь и своя голова на плечах. Но все-таки воспитывался на классике, чем очень горжусь.

— Мам, ну это-то зачем?

Мама сует мне в сумку чуть ли не дюжину пакетиков с влажными салфетками, чтобы почаще вытирать руки. Она всю жизнь боялась микробов.

С шестилетнего возраста я жил то в Техасе, то в Вайоминге. В конце концов понял, что в Техасе мне все-таки лучше, потому что я люблю жару и обожаю Мексиканский залив. Уже четыре года у меня собственная квартира в Галвестоне, но в последний вечер мама настояла, чтобы я переночевал у нее. Она знает, как я отношусь к отцу, знает, какой иногда я бываю взрывной, когда мне больно или когда разозлюсь. Однажды я даже сутки отсидел в тюрьме, когда отмудохал Даррена Эббса за то, что он ударил по лицу свою девушку. А когда пришлось усыпить моего лучшего друга Максимуса, — у него обнаружилась застойная сердечная недостаточность, — я разбил себе кулаки о ствол дерева, растущего неподалеку от моего дома.

Вообще-то, я человек смирный, просто не люблю всяких козлов, а иногда и себя тоже.

— В этих автобусах всегда так грязно, — говорит мама, засовывая салфетки в сумку. — Однажды я ехала на одном, еще до того, как познакомилась с твоим папой, так потом целую неделю меня тошнило.

Я с ней не спорю: бесполезно.

— И все-таки не понимаю, почему ты не хочешь лететь самолетом? Ведь это гораздо быстрее.

— Мамуль, — говорю, целуя ее в щеку, — так надо, понимаешь? Ну, считай, что так мне на роду написано, судьба, значит.

В то, что так мне на роду написано, я не очень-то верю, просто хочу шуткой поднять ей настроение, хотя она знает, что у меня самого на душе кошки скребут. Иду на кухню, открываю шкаф, беру две пачки коричного печенья, сую в сумку.

— А вдруг самолет разобьется?

— Замолчи, Эндрю, это не смешно, — сердито отзывается она.

Улыбаюсь и обнимаю ее:

— Да успокойся ты, все будет в порядке, я успею повидать папу до того, как…

Мама прижимается ко мне теснее, и я еще крепче обнимаю ее.

Добравшись до Канзаса, начинаю думать, что мама была не так уж неправа. Я-то хотел воспользоваться длинной дорогой, чтобы поразмыслить как следует, прочистить мозги, прояснить для себя, что я сейчас делаю и что буду делать, когда папы не станет. Потому что тогда все изменится. Всегда все меняется, когда умирает человек, которого ты любишь. И подготовиться к этим переменам невозможно, как ни пытайся.

Одно наверняка: всегда начинаешь думать о том, кто следующий.

Я знаю, что теперь не смогу смотреть на маму прежними глазами…

А поездка на автобусе оказалась сущим самоедством: какие уж там серьезные размышления… Можно было сообразить, что оставаться наедине со своими мыслями мне нельзя, ничего хорошего из этого не выйдет. Я уже начал думать, что всю жизнь свою профукал на пустяки, в голову полезли всякие вечные вопросы типа: «Что я здесь делаю? В чем смысл жизни? Чем, черт возьми, я в ней занимаюсь?» Так и не дождавшись откровений свыше, я стал глядеть в окно в надежде, что на меня снизойдет озарение при виде проплывающих мимо пейзажей, как иногда бывает в фильмах. Только вот саундтреком к моему фильму звучала музыка «Элис ин чейнс», а она едва ли способствует таким озарениям.

Шофер очередного автобуса уже собирается закрывать двери, как вдруг замечает меня. Влезаю и вижу, что свободных мест, слава богу, полно, можно будет как следует выспаться.

Направляюсь в заднюю часть салона, вижу два пустых кресла сразу за симпатичной блондинкой, с такой неплохо было бы… Жаль только, совсем молоденькая еще, наверняка малолетка. От несовершеннолетних я стараюсь держаться подальше, особенно после того, как однажды познакомился в ресторане фастфуда с какой-то девицей. Она сказала, что ей девятнадцать, но потом я узнал, что ей только шестнадцать и папаша ее уже собирается разыскать меня и прибить.

Отец однажды сказал: «Ну и времена пошли. Смотришь на нее и ломаешь голову, сколько ей: двенадцать или двадцать. Наверняка городские власти что-то добавляют в воду… так что смотри, сынок, будь с малолетками поосторожнее, если приспичит».

Проходя мимо девушки, вижу, что она кладет сумку на свободное сиденье рядом, чтобы я ненароком не занял его.

Забавно. То есть она, конечно, милашка и все такое, но в автобусе полно мест, значит я могу спокойно занять два пустых кресла, расположиться со всеми удобствами и нормально покемарить. А мне это сейчас во как надо.

Но все происходит не совсем так, как я рассчитывал, и через несколько часов, когда уже стемнело, у меня сна еще ни в одном глазу, в наушниках орет музыка, а я бездумно таращусь в черное окно. Девица впереди уже час как отключилась, но непрерывно что-то лепечет во сне и успела меня утомить. Что она там болтает, не разобрать, да и не очень хочется. Что-то насчет слежки, умения читать чужие мысли, когда люди понятия не имеют, как это получается. Нет уж, лучше послушаю плеер.