Читать книгу "Железный Грааль - Роберт Холдсток"

В тот же миг Маглерд, его огромный пес, кинулся в реку и позаботился, чтобы Куномагл остался под водой, удерживая его там, пока река не унесла тело к морю.

Глаза Кимона вспыхнули гордостью. Мальчик вскочил на ноги. Мунда болезненно рассмеялась, встревоженная кровавым видением.

– Так его, Собачьего вожака! – воскликнул мальчик. – Мне не дозволено взывать к богам, но клянусь силой в моих волосах, нет охотника, нет преследователя, сильнее мстящего за предательство!

Все певцы должны выучить наизусть твой рассказ, Мерлин! Я назову эту песнь «Битва сломанных копий»! Ты сможешь сложить в стихах? Выйдет рассказ на полночи!

Напомнив Кимону, что я не друид и не певец, я обещал ему, что подробно перескажу свою повесть более подходящему человеку. Его это, кажется, вполне устроило.

Через десять дней у нас было уже двадцать опытных воинов, десяток юношей, обучающихся обращению с оружием, и пятнадцать женщин, которым учиться не приходилось и которые были вполне готовы обратить свое умение против призрачного врага. Эти новобранцы явились с Кимменом и Мунремуром. Они принесли с собой припасы, привели запасных лошадей и даже четыре колесницы, которые быстро привели в боевую готовность.

Немного позже вернулся Сетерн с парой Волчьих Голов, заклинателей, почти друидов, изгнанных правителем. Они были грязны, бледны и одеты в серые и голубые шкуры диких зверей. Кроме того, Сетерн привел четверку рабов, скрывшихся из Фердаха, крепости вождя дубнониев, и полгода скитавшихся по лесам. У всех были отрублены пальцы правой руки, которыми натягивают тетиву, и подрезаны левые лодыжки, но они доказали, что выучились стрелять левой рукой и, как звероподобные великаны из Эрина, фоморы, проворно передвигались на одной ноге. Зрелище было странное, но все они твердо решились отвоевать себе свободу. Эти четверо были последними, кто остался в живых из команды морских разбойников, приплывших из-за западного моря, из эринского царства Меат. Среди них оказалась женщина, Катах, считавшая своей прародительницей Скатах, легендарную наставницу героев.

Что до Волчьих Голов, мне чудилось в них что-то знакомое, но, к своему стыду, я не узнал их сразу. Истина подобна псу, готовому прыгнуть на добычу.

Однако куда же подевался Горгодумн?

Через два дня к лагерю прибилась его лошадь. Она устало шагала по ручью, ведомая чутьем. Поводья волочились по земле, а в седельных ножнах не было оружия. Грива почернела и свалялась от запекшейся крови.

Доложили Арбаму.

Тот помрачнел:

– Потеряли Горгодумна? Он был лучшим, и не только в воинском деле. Предусмотрительность была его бесценным даром. Кимону теперь следует выбрать в советники самого опытного из нас, живущих в долине или пришедших недавно. И скажите Мерлину, пусть отбросит в сторону свою о сторожность, а взгляд обратит в Страну Призраков. Мы должны знать, какая сила стоит за этим вторжением, – и добавил, как мне рассказали: – И на что мы можем надеяться.

Кимон, услышав эту весть, приказал соорудить из земли маленькую Тауровинду, по памяти тех, кто хорошо знал крепость, с ее воротами, укреплениями и подходами по равнине. Лес и болота устроили из прутиков. Предводители собрались вокруг нее, обсуждая маневры. Вид крепости, какой она представляется парящему в вышине коршуну, произвел на них впечатление. Однако к концу дня стало ясно, что крепость Урты слишком хорошо выстроена и, пока ее обороняют, прямой удар через пять главных ворот ничего не даст. Западные ворота, пробитые в скале, выходящей на болота с топями и зарослями кустарника, доступны были, как заметил кто-то, разве что армии призраков.

Между прочим, как любезно напомнили болтуну, именно так и была захвачена Тауровинда.

Кимон потерял терпение и снова попытался давить на воинов своей властью:

– Дело не в том, сколько врагов за стенами – десяток или сотня. Главное, их увидеть. Если правда, что это Мертвые, а не бродяги с юга, как мне сдается, то нам придется сражаться с пустотой. Но тут нам поможет Мерлин. Он владеет особым даром, как сам говорит. Не верю, что ему не под силу разогнать темноту перед нашими глазами, так чтобы мы увидели врага. И если я тебя правильно понял, Мерлин, в нашей стране эти призраки, эти тени, так же смертны, как живые!

Я кивнул, и мальчик повернулся в другую сторону.

За кругом воинов стояла Мунда. Ее глаза спрашивали меня: «Ты сделаешь это для нас?»

«Сделаю, если смогу», – взглядом ответил я. Она, кажется, поняла безмолвный ответ, а может быть, просто почувствовала, где находится предел моих возможностей.

Глава 6ЗОВ БИТВЫ, ЛЕД В СЕРДЦЕ

После долгих споров было решено, что возвращение в Тауровинду, с боем или мирным путем, состоится на рассвете второго дня. Мунда немедля отправилась на поиски предзнаменований, с дозволения Рианты-Заботницы. С ней отправили нянюшку.

Утэны и равные им по положению мужчины других кланов состязались за места в рядах и на колесницах, которыми располагало маленькое войско.

Кимон неустанно совершенствовался в «приемах», как говорится у кельтов. Под этим словом подразумевалось умение перехватить копье, брошенное врагом, и тем же движением метнуть его обратно; использовать щит как оружие; пробежать по колесничному дышлу и, стоя на дуге, метнуть копье, а затем тут же вернуться обратно и иные умения, напоминавшие мне порой прежних греческих гимнастов, – например, способность в высоком прыжке перекувырнуться вперед или назад, совмещая с этим движением выпад мечом или копьем.

Под искусным руководством эринской рабыни Катах Кимон прошел заключительный курс обучения в «приветствии удару». Тут требовалось изогнуться или вывернуться всем телом так, чтобы нанесенный удар причинил как можно меньше вреда, а также зажать тяжелую рану на время, требуемое, чтобы дождаться спасения.

Катах, крепкая рыжеволосая женщина, свободно открывала свое покрытое шрамами тело, и все видели, что многие из полученных ею ран могли оказаться смертельными. Хуже всего была искалеченная лодыжка, но женщина одной силой воли справилась с увечьем.

– Мало напасть, – без устали повторяла она, – надо еще продержаться до конца. Как твой отец в той чужеземной реке. Мясом, которое срубил с его тела Куномагл, можно было до отвала накормить пса, но он сумел продержаться до третьей схватки и все-таки прикончил собачьего вожака.

К концу дня у Кимона стал получаться прием, который Катах называла «четыре копья». Четыре легких дротика одним движением вылетали из руки вперед, назад и в обе стороны. Мальчишка совсем вымотался, но сиял от гордости, добившись аплодисментов кучки утэнов, кисло поморщившихся, когда паренек вызвал их на состязание. Разумеется, они тоже когда-то прошли обучение, но от долгого бездействия обленились и потеряли ловкость.

– Завтра, – объявила Катах своим сочным эринским голосом, – завтра всем найдется дело.

– И Мерлину тоже, – ухмыльнулся, отдуваясь, Кимон, – и Мунде… – Он вдруг завертел головой. – Где она? Почему не учится?