Читать книгу "Медовый траур - Франк Тилье"

Я вспомнил Вивиану Тиссеран: сейчас уже ясно, что она умерла от последнего приступа лихорадки. Возможно, он заразил ее, а потом смотрел, как она медленно умирает в исповедальне под взглядом Христа. Я вспомнил обломанные ногти жертвы, представил себе темную комнату, в которой преступник держал ее много дней, пока лопались ее красные кровяные шарики. А муж Вивианы? Эти два страшных часа на тридцатиметровой глубине, когда вся жизнь, должно быть, прошла перед его глазами. За что ему такое наказание?

Пророчество, о котором говорил Поль, сбывалось. Послание, слово за словом, открывало свои тайны, погружая нас в беспросветный ужас.

Все только начинается. Если он заставил родителей вытерпеть такие муки, то какая жестокая, бесчеловечная пытка была уготована дочери?

Глава десятая

Шарль Дьямон – все в том же длинном халате, из-под которого виднелись все те же коротенькие ножки, – встретил меня у входа. Выглядел профессор забавно, но человеком оказался интересным и очень образованным. Пока он вел меня к дверям лифта, укрытого за двумя шлюзами со сканерами сетчатки, я выслушал мини-лекцию о мухе цеце, зверюшке, вызывающей сонную болезнь, и подумал, что говорит он о крохотных существах, которыми занимается, с почти неприличной страстью.

У лифта на нас уставились камеры.

– Калипсо Брас, инженер по информатике лаборатории П-три, ждет вас в подвале. Что бы ни случилось, – Дьямон ткнул меня пальцем в грудь, – не снимайте с себя беджик, а главное – следуйте инструкциям. Там, куда вы попадете, работают с опасными патогенными микроорганизмами. На самых нижних уровнях подземной части лаборатории вы увидите зараженных насекомых в условиях, близких к их естественной среде обитания. Малярия, желтая лихорадка, лихорадка денге, японский, или комариный, энцефалит – все от них! Расспросите сотрудников, составьте себе представление – и поднимайтесь ко мне в кабинет. В вашем распоряжении час…

Лифт пополз вниз… Высадка на другой планете, во враждебном мире, где человек, самое хищное из всех созданий, низводится до состояния самой безответной жертвы. Я – со своим пистолетом и полицейским удостоверением – казался себе посмешищем…

Высоченная сенегалка Калипсо Брас была полной противоположностью коротышке Дьямону. Ее гладкая, лоснящаяся кожа напоминала в падавшем с потолка бледном свете драгоценные породы африканской древесины. Шапочка, фартук, мягкие туфли на длиннющих ногах… Она олицетворяла два мира: мир сильной, властной женщины и мир диких непредсказуемых земель.

Калипсо протянула мне марсианский костюм и объяснила, что меня ждет:

– Для начала вы испытаете довольно серьезное расстройство слуха, потому что нам предстоит пройти через два шлюза с пониженным давлением. При непредвиденном сообщении с внешним миром этот перепад давления вызывает приток воздуха, которым возбудитель инфекции оттесняется вглубь лаборатории. Я советую вам зажать нос, сглотнуть и…

– …выдохнуть через ноздри. Знаю. Я довольно долго занимался подводным плаванием.

Она кивнула. Пока я переодевался, она набрала код, повернула одновременно две рукоятки, зашипел воздух…

И хотя я зажал пальцами нос, в ушах стрельнуло.

– Ну вот, – несколько мгновений спустя сказала сенегалка, – теперь можете дышать нормально. Очень было больно?

– Бывало и похуже.

– В инсектарии не отходите от меня и ни к чему не прикасайтесь, кроме как взглядом. Если вас терзают какие-нибудь вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте. А сейчас поднимите руки и закройте глаза. Через эти дырочки вас опрыскают репеллентами. Они без запаха…

Я исполнял ее распоряжения, охваченный сладким страхом, как ребенок, который впервые отправляется в пещеру ужасов.

Мы шли по длинным коридорам со стенами из небьющегося стекла, разделенными тяжелыми металлическими дверями, со всех сторон нас обдували струйки воздуха.

По ту сторону стекол – наглухо закрытые помещения, по ним ходят туда-сюда люди в оранжевых комбинезонах. Другие наблюдают за ними, сидя за мониторами и сами находясь под прицелом укрепленных на стенах видеокамер. Смотритель смотрит за смотрителем, который смотрит за смотрителем, и за всеми ними присматривает смотритель…

– Не так хорошо видны, как пули из револьвера, но убивают куда вернее, – улыбнулась Брас, показывая на пробирки с культурами.

Я сощурился:

– Мы, как и вы, сражаемся с убийцами, но наш противник более… экспрессивен… Страшно подумать, что подобные создания находятся в руках сумасшедшего.

Походка Калипсо, в отличие от моей, была уверенной.

– На самом деле больше всего нас беспокоит не биотерроризм. Еще при Жоспене[11]были разработаны серьезные планы – в их числе «Биотокс», против заражения оспой, а в рамках другой программы, «Пиратокс», проводились учения в парижском метро. Вода у нас защищена хлором, который уничтожает ботулиновые токсины, созданы запасы вакцин против тяжелых инфекционных болезней, например брюшного тифа, и при малейшей тревоге эти вакцины будут распределены между всеми больницами… Нет, самые большие опасения у нас вызывает психотерроризм. Положите в конверты споры сибирской язвы, отправьте свои «послания» нескольким правильно выбранным людям – и готово дело. Пусть заразиться сибирской язвой обычным путем практически невозможно, и она поддается лечению антибиотиками, и культивировать ее переносчиков очень трудно – психоз тем не менее остается.

– Точно такой же психоз способны вызвать и наши милые анофелесы. Неоправданный страх перед «французской малярией». Вот почему так важно сохранить все в тайне, – напомнил я, а Брас перешла на шепот:

– Если бы вы знали обо всем, что происходит и о чем вам не рассказывают… Помните Менада, одного из сыновей имама Шеллали Беншеллали? Он занимался изготовлением рицина[12]. Чеченский след, видимая часть огромного террористического айсберга… В прессе информация появляется, когда дело успешно закончено, то есть менее чем в пяти процентах случаев. А все остальное обходят молчанием…

Я кивнул, соглашаясь:

– Расскажите мне об этой разновидности комаров. Если они не водятся в нашей стране, то как вышло, что в доме Тиссеранов обнаружено несколько сотен экземпляров?

– Иногда анофелесы проникают на нашу территорию просто потому, что санитарный контроль недосмотрел. Насекомые прибывают в багажных отсеках самолетов и рассеиваются в окрестностях аэропортов, как результат – каждый год регистрируется десятка полтора случаев «аэропортной малярии». Не далее как в мае нынешнего года женщина, живущая в пятнадцати километрах от Руасси, заболела малярией, вызванной Plasmodium malariae, хотя никогда не покидала Францию. Два года назад умер от малярии мужчина, живший на высоте шестисот метров и тоже никогда никуда не выезжавший… Известны и другие, правда очень редкие, случаи – и ни один из них так и не нашел объяснения. Выдвигаются гипотезы о существовании полирезистентных штаммов, которые переносит ветер или перевозят транспортные средства, но службы здравоохранения сходятся на том, что пока ничего определенного сказать нельзя. – В конце бесконечно длинного коридора моя спутница набрала еще один код. – Что же касается количества комаров в доме этой семьи… Нет, столько насекомых в багажном отсеке ввезти не могли. И каким бы невероятным ни показалось это предположение, я уверена, что они… выведены в питомнике.