Читать книгу "Тень шпаги - Сергей Раткевич"

Воин отыскался неподалеку от коновязи. Он внимательно оглядывал своего коня. Рядом на земле сидел скрюченный от боли слуга, взявший на себя заботу о коне. Возле него валялись два пистолета.

— Да что ж это такое? — ныл и причитал он. — Да что ж это деется, а? Да как же это вышло?

— Что именно вышло? Отвечай! — грозно потребовал от него воин.

— Постоялец наш… маг который… шасть сюда! Отвяжи мне, говорит, крайнего! Я ему — да то ж чужой! А сам смекаю — надо ж караул кричать! Да только что — то не кричится мне — как рот открыл, так и забыл, зачем открывал — то. А он мне — отвязывай! И как — то так глянул, что у меня вдруг в голове все — все смешалось… иду, отвязываю… понимаю, что делаю что — то не то, а что — в толк не возьму. Подвожу ему коня, а он мне пистолеты сует. На каком коне приехали те двое, что за мной охотятся? — говорит. Я ему — на этом вот. А он тогда — я отъеду, подождешь минут пять и застрелишь ихнего коня, говорит. Я ему — да вы с ума спрыгнули? А он мне — застрелишь, и все! А когда они на выстрел прибегут, застрелишь того человека, который со шпагой. Сунул пистолеты, вскочил в седло, и поминай как звали. Только к воротам подъехал, как они сами собой раз — и открылись! А у меня в голове совсем плохо сделалось. Чужого коня кому отдать — грех, но чтобы застрелить… коня ли, человека ли… А я пошел. Встал поближе, стрелять — то не умею… стал целить… а он меня копытом по руке! Пуля — в небо, конечно, а рука… может, что и сломана. От души, окаянный, врезал. Но я на него не в обиде. Потому как от такой боли у меня сразу все на места в голове встало. В вас я уж и не думал стрелять, господа. Вы уж простите, что я эдак… не в своей воле был.

— Нет на тебе вины, — сказал воин, быстро ощупывая его руку. — Так. Перелома тоже нет. Ушиб сильный. Пройдет. Иди быстренько проверь, что с вашими собаками. Почему ни одна не лает?

— Сейчас, — кивнул слуга, подымаясь на ноги. — Сейчас схожу…

Обратно он вернулся довольно быстро.

— Спят! — потрясение объявил он. — Все как одна дрыхнут.

— Ясно, — сказал воин. — Не так уж он и слаб, этот мерзавец. А страх даже откровенных негодяев делает сильнее. А теперь ответь, на руке мага, когда он к тебе подошел, был перстень с черным камнем — или нет?

— Был, — кивнул слуга. — Здоровенный такой. Сразу в глаза бросился, хоть и темно. А только он своей чернотой, как бы сказать, светится. Как маленькое черное солнышко горит.

— А раньше ты на нем что — либо подобное видел?

— Нет, ни разу.

— Вот и ответ, — себе под нос пробормотал воин. — Перстень, видимо, увеличивает его силу. Просто так он его не носит. Только тогда, когда понадобится. Что ж… В город его по ночному времени не пустят, да там и на королевского мага натолкнуться можно, а если убираться прочь, не проезжая вновь мимо трактира бедняги Дэриса, где наверняка уже кишит стража… тогда дорога только одна, и особенно далеко он по ней не уедет.

— Сбежал, окаянный?! — Хозяин постоялого двора задыхался от быстрого бега.

— Сбежал, — кивнул воин. — Но мы его сейчас нагоним, уважаемый Онкет. Вы не одолжите моему спутнику коня порезвей?

— Берите, уважаемый Верген, — ответил хозяин постоялого двора. — Какие вопросы!

— Должно быть, скоро заявится стража, — прибавил воин. — Ей передайте, что преступник удаляется по Малому Южному тракту и его преследуют двое. Пусть поспешат за нами.

Карвен влез на указанного ему жеребца. Воин вскочил на своего коня. Ночь качнулась и взяла с места в галоп.

* * *

Ночь, перемешанная с туманом, клочьями летящим в лицо, ночь, огромными скачками несущаяся навстречу, ночь, пронзающая тебя насквозь и остающаяся за спиной… ночь — и где — то там, впереди, неведомый и опасный враг.

Враг, убегающий от тебя, спасающий свою жизнь… человек, играющий людьми, точно куклами, тот, для кого чужая жизнь ничего ровным счетом не значит, не разбойник, не душегуб, куда хуже… разбойники — кто Господа, кто Светлых Богинь боятся… они бы нипочем не стали всех подряд убивать, если б их не околдовали, а этот…

Полная луна стоит над дорогой, освещая погоню, полная луна раздвинула облака, чтобы поглядеть вниз.

Левая рука Карвена судорожно вцепилась в поводья, правая сжимает молот. С ним никогда еще ничего такого не происходило, он скакал, как во сне, почти зачарованный происходящим. Быть может, именно поэтому он не сразу отметил появление чужих, непрошеных, мыслей у себя в голове.

Его спутник, высокий суровый воин, кто он такой? Откуда?

Этот устрашающий незнакомец, чьего имени он не знает, только что безо всякой жалости зарубил и заколол почти четыре десятка человек. И вот, неистово и увлеченно, гонится за последним оставшимся в живых, чтобы лишить жизни и его. Он ведь не сомневается, что справится с магом, не боится колдовства… откуда у него столь устрашающая уверенность в собственной неуязвимости?

Кто он? Человек ли он? Есть ли у него вообще имя? Знает ли он, что людям свойственно иметь имена? Улыбаться, дружить, любить друг друга, жениться и заключать торговые сделки… Не порождение ли он темных сил, о которых священники и маги говорят шепотом, а прочие и вовсе предпочитают помалкивать?

И что будет, когда он все — таки уничтожит мага? Не обернется ли он потом к своему последнему спутнику, сняв наконец маску? Не уничтожит ли единственного живого свидетеля, чтобы потом навсегда раствориться в исторгнувшей его ночи?

Так можно ли убивать человека, помогая исчадию тьмы? Не безумие ли это? Не объединиться ли людям, живым и теплым, против призрака мглы!

Волна ледяного ужаса на миг окатила Карвена. Он бросил короткий взгляд на скакавшего рядом с ним воина. Резкое, горделивое и впрямь какое — то нечеловечье лицо… не эльфийское, нет, другое…

«Другое! Другое! — торжествовал голос в голове. — Убей его, пока он на тебя не смотрит, пока он тебе доверяет! Убей его, пока он не убил тебя!»

Что ж, маги тоже ошибаются. Особенно когда дрожат от страха.

«Убить, пока доверяет?! — возмутился седьмой сын кузнеца. И отличил наконец свои мысли от чужих. — Так вот как ты, гад, людей — то заколдовывал! Однако ж от страха у тебя в голове все путается. И вовсе ты не „единственный оставшийся в живых“, я тоже человек, и спутник мой, да и, кроме нас, люди на белом свете имеются. А имя его я уже несколько раз слышал… уважаемый Верген. Это твоего имени я не знаю, так, может, это ты — призрак? А если бы не мой спутник, твои разбойники вырезали бы всех посетителей. А это ведь тоже живые люди. И нечего тут врать, равно как и лезть в чужую голову без спросу. Вот сейчас как догоним…»

Ночь летит в лицо, ночь хватает за плечи, ныряет под копыта коня и воет далекими волчьими голосами… и где — то там, в этой ночи… точка. Крохотная точка, стремящаяся прочь, прочь, прочь… точка, от которой исходят волны ужаса и ненависти. Медленно растущая, приближающаяся точка…