Читать книгу "Итерации Иерихона - Аллен Стил"

— Джерри, это Мари. Ты дома?.. — Короткая пауза. — О'кей, или тебя нет, или ты не берешь трубку. Ладно…

Класс. Моя жена — точнее, бывшая жена, поскольку мы наконец-то оформили свое расставание. Она даже не хочет появляться на экране.

— Я хотела сказать, что твой дядя Арни мне некоторое время назад позвонил и… как бы это сказать… очень нервно о тебе говорил, поскольку ты в прошлую пятницу вечером пропустил седер…

Я скривился и встряхнул головой. Начисто все забыл. Дядя Арни — это старший брат моего отца и патриарх семьи Розен. Симпатичный старпер, который настойчиво старался притянуть меня к соблюдению традиций, хотя отлично знал, что я совсем не такой хороший еврейский племянник, каким он желал меня видеть.

— Послушай, я понимаю, что в семье так принято, но, знаешь, я бы хотела, чтобы ты его попросил сюда не звонить.

Уж конечно, она не хотела, чтобы он ей звонил. Марианна не была еврейкой, и хотя ей пришлось принимать участие во всех седерах, хануках и бармицвах семьи Розен, моим родственникам нечего было к ней приставать. Она не поняла, что это дядя Арни еще раз попробовал нас свести вместе. Дохлый номер, дядя.

— Вот, это все. Желаю всего лучшего. До свидания.

Звонок от Марианны. На этот раз — потому, что на прошлой неделе я пропустил пасхальный седер.

Почему-то это еще больше испортило мне настроение. Пришлось залить это оставшимися в пакете бутылками. Закончив последнюю, я не мог вспомнить, зачем это она мне звонила, да если бы и мог, все равно наплевать.

Я мог думать только об одном — о Джейми.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРИРОДА КОГЕРЕНТНОГО СВЕТА (18 АПРЕЛЯ 2013 ГОДА)

5. ЧЕТВЕРГ, 9:35

Как я заснул — не помню: настолько был пьян.

Где-то ночью, очевидно, перелез от письменного стола в неприбранную постель. Неосознанно, это было рефлекторное действие, а ни в коей мере не волевое решение пойти дрыхнуть. В какой-то момент я просто вырубился, и следующее, что я помню, — как в мою дверь колотят тяжелым кулаком.

— Розен! Эй, Розен! — Длинные яркие лучи солнца били в окна моего чердака. Глаза болели, во рту было, как на дне кошачьего ящика с песком, а в голове искрили сотни коротких замыканий. Где-то в мире пели птицы, жужжали пчелы, добрые коровки давали молочко благословенным фермерским дочкам, и счастливые маленькие гномы пели бодрую песенку, весело шагая на работу.

Но все это было очень уж далеко, поскольку в моем чердачном бардаке этим ясным апрельским утром я себя чувствовал просто ста девяностами фунтами мышиного дерьма.

— Розен, так тебя перетак! Вылазь из койки, падла!

Я откинул одеяло и спустил ноги на пол. Правая наткнулась на полупустую бутылку пива; я тупо смотрел, как она катится по деревянному полу, отскакивает от кухонного стола и останавливается, покачиваясь, возле входной двери, оставив за собой легкий след пивных опивков. Почему-то это показалось мне захватывающим зрелищем: наглядная демонстрация ньютоновской физики.

— Розен!

— Слышу, слышу, — пробормотал я. — Глаза не проплачь по моей погибшей душе.

Ноги еще, оказывается, работали — по крайней мере настолько, что я мог дойти до двери без костылей. Подобрав с пола какую-то футболку, я сунул в нее голову, побрел через всю комнату к двери, вытащил засов и распахнул дверь.

Эрл Бейли, двести шестьдесят фунтов злобы, упакованные в шесть футов два дюйма безобразия, был последним, кого я хотел бы видеть с похмелья. Он смотрел на меня, как на крысу, которую забыли прикончить дератизаторы. Хотя с тех пор, как он стал владельцем здания, дератизаторы здесь не были ни разу.

— Ты чего это? — рявкнул он. — Я уже пять минут в дверь стучу.

— Прости, у меня был междугородный разговор с президентом. Он спрашивал, могу ли заехать к нему сегодня и помочь бороться за всеобщий мир, но я ответил, что сначала должен разобраться с тобой.

Перл переступил порог и с отвращением сморщил нос.

— Ну и разит от тебя. Ты что, уже сегодня с утра?

— Нет, я вчера с вечера. — Я потянулся и достал бутылку, которую до того отфутболил под стол.

— Тут еще осталось. Хочешь глотнуть? — спросил я, встряхивая бутылку и запуская винтом полудюймовый слой теплого пива.

— Дай войти. — Он оттолкнул мою руку.

Он прошел твердыми шагами на середину комнаты, упер кулаки в широкие бока и оглядел кучи шмоток и пустых коробок от пиццы на полу, засохшие стебли, свесившиеся со стропил, полупустой остывший кофейник на электрической плитке, беспорядочно набросанные книги и бумаги возле компьютера на столе.

— Парень, тут у тебя смердит, как на помойке.

— Да брось ты, Перл, — вяло буркнул я. — Ты что, думал, что пускаешь сюда жить Папу Римского?

— Нет, я думал, что здесь будет жить нормальный взрослый человек. — Он глянул на меня через плечо. — Ты мне сказал, что собираешься в Форест-парк за материалом для статьи.

— Там я и был. И даже нашел материал.

— Ха! — Он прошел к моему столу и глянул на книги и газеты. — В утренних газетах сказано, что вчера вечером в парке был рейд ВЧР. — Он наклонился, пытаясь выбросить какой-то мусор в переполненную корзину. «Пост» заявляет, что в амфитеатре Муни арестовали несколько нарушителей.

— Если что-то заслуживает слова «преуменьшением, то это оно и есть, ответил я. — О стрельбе ничего не сказано?

Он внимательно посмотрел на меня, чуть приподняв в удивлении бровь:

— О стрельбе ничего. А ты видел?

Я помотал головой:

— Нет, но слышал выстрелы. Извини, я там не лез под пули…

— И не остановился посмотреть, да? — Он поставил банку вертикально и отряхнул руки о джинсы. — Почему?

Я осторожно потрогал руками болевшую шею:

— Ну, босс, ты же знаешь, что они говорят, когда в тебя стреляют. Дескать, тебе естественным языком объясняют, что пора домой.

— Херня. Ты репортер. И первым делом ты собираешь материал для статьи, а потом уже думаешь, как уносить ноги.

— Тебе легко гово…

— Но ты же не видел раненых, верно?

Я мотнул головой. Бейли закрыл глаза, сделал глубокий вдох и сказал спокойным голосом:

— Значит, стрельбы не было. Только если мы можем предъявить тела погибших.

— Да иди ты, Перл! — заорал я. — Я там был! Я слышал выстрелы и слышал крики…

— Но ты же не видел пострадавших? — Перл смотрел на меня в упор. — Да я-то тебе верю. Я даже думаю, что ты на самом деле там был, а не забился в эту дыру накачаться до одури. — Он подошел к кровати, подобрал скинутые мной с вечера ботинки с коркой грязи и бросил их опять на пол. По крайней мере одно вещественное доказательство, что я не наплевал на задание. — Но если ты мне не найдешь трупа с пулей ВЧР в груди, то ты отлично знаешь, что скажет стадион.