Читать книгу "Звезды как пыль - Айзек Азимов"

Пузыри цвета омытой дождем зелени поднимались вверх с тихим жалобным стоном. Байрон в смятении устремился к ним и обнаружил, что не видит и не чувствует своих рук. Вокруг ничего не было – только пузыри, заполнившие мозг.

Он беззвучно закричал, и фантазия кончилась. Перед ним в освещенной комнате стоял Джилберт и смеялся. У Байрона сильно кружилась голова. Он вытер холодный пот со лба и резко опустился на стул.

– Что со мной было? – спросил он, стараясь придать голосу твердость.

– Не знаю. Я оставался вне этого. Не понимаете? Произошло нечто такое, в чем ваш мозг не имел предшествующего опыта. Мозг ощущал непосредственно и не знал, как интерпретировать такой феномен. Он мог лишь пытаться применить старые знакомые способы: перевести все это в зрительные, слуховые и осязаемые образы. Кстати, вы ощущали запах? Иногда мне кажется, что я чувствую аромат. У собак, надо полагать, почти все превратится в запахи. Мне хочется испытать это на животных. С другой стороны, если вы постараетесь игнорировать этот эффект, он поблекнет, что я и делаю, когда хочу наблюдать его действие на других. Это несложно. – Он положил маленькую руку с выпуклыми венами на инструмент, бесцельно перебирая кнопки, – Иногда мне кажется, что на этой штуке можно сочинять симфонии в новой манере и добиться таких эффектов, которые невозможны с одним зрением или слухом. Боюсь, что мне для этого не хватает способностей.

Байрон неожиданно сказал:

– Я хотел бы задать вам вопрос.

– Пожалуйста.

– Почему бы вам не направить свои способности на полезное дело, вместо того чтобы…

– Тратить их на бесполезные игрушки? Не знаю. Может быть, чувствую, что они не совсем бесполезны… Вы знаете, а ведь они противозаконны.

– Что именно?

– Визиосонар, И мои шпионские устройства. Если бы тираниты узнали о них, мне грозил бы смертный приговор.

– Вы, разумеется, шутите.

– Вовсе нет. Сразу видно, что вы выросли на отдаленном ранчо. Я знаю, молодежь не помнит того, что было в старину. – Неожиданно он склонил голову набок, лукаво прищурив глаза: – Вы против власти тиранитов? Говорите прямо. А я так же прямо скажу, кто я и кем был ваш отец.

– Да, против, – спокойно ответил Байрон.

– Почему?

– Они чужаки, пришельцы. Какое право они имеют распоряжаться на Нефелосе или на Родии?

– И вы всегда так думали?

Байрон не ответил.

Джилберт фыркнул:

– Иными словами, вы пришли к выводу, что они чужаки, лишь после того, как они казнили вашего отца. Что, кстати, было их правом. О, не надо, не горячитесь! Поверьте, я на вашей стороне. Но задумайтесь. Ваш отец был Ранчером, Какие права имели его подданные? Если один из них крал скот для себя или для продажи, как его наказывали? Сажали в тюрьму как вора. А если бы он задумал убить вашего отца – по любой причине, может быть, оправданной с его точки зрения, – что бы его ожидало? Несомненно, казнь. А какое право имел ваш отец устанавливать законы и наказывать других людей? Он был для них тиранитом.

Ваш отец в собственных глазах, да и в моих тоже, настоящий патриот. Но что с того? Для тиранитов он был предателем, и они убили его. Вы ведь не станете отрицать необходимость самозащиты? В свое время Хинриады тоже пролили немало крови. Изучайте историю, молодой человек. Для любого правительства убийство – часть его существования.

Поэтому отыщите для ненависти к тиранитам причину получше. Не думайте, что достаточно будет сменить одних хозяев другими. Такая смена не принесет свободы.

Байрон ударил кулаком по ладони.

– Прекрасная философия! Особенно для человека, стоящего в стороне. А что, если бы они убили вашего отца?

– Но именно это они и сделали! Мой отец был Правителем до Хинрика, и его убили. Убили не открыто, а исподволь, изнутри. Его сломили духовно, как сейчас сломили Хинрика. Мне не позволили стать Правителем после смерти отца: мои поступки, видите ли, трудно предсказуемы. Хинрик был высок, красив, а главное уступчив. Но, очевидно, все же недостаточно уступчив. Они постоянно травили его, превращая в марионетку, и добились того, что он даже икнуть не может без позволения. Вы его видели. Он деградирует с каждым днем, постоянно дрожит от страха. Но это… все это вовсе не причина, по которой я хочу уничтожить тиранитов.

– Да? Вы изобрели какую-то новую причину?

– Наоборот, очень старую. Тираниты уничтожили право двадцати миллиардов человеческих существ принимать участие в развитии расы, Вы учились в школе, изучали экономический цикл. Когда заселяется новая планета… – Он начал по пальцам перечислять пункты: – Ее первая задача – прокормиться. Она становится аграрным миром, начинает раскапывать недра, добывая сырье на экспорт, и продает излишки сельхозпродукции, чтобы покупать предметы роскоши и технику. Таков ее второй этап. По мере роста населения и увеличения иностранных инвестиций расцветает индустриальная цивилизация. Это третья ступень. Постепенно планета становится все более механизированной, она ввозит пищу, вывозит технику, инвестирует более примитивные планеты. Вот вам и четвертый этап.

Механизированные миры всегда более густо населены, милитаризованы, сильны и окружены кольцом аграрных зависимых планет…

Что же случилось с нами? Мы находимся на третьей стадии – этапе роста индустрии. Однако рост остановился, застыл, был заморожен. Это связано с контролем тиранитов над нашей промышленностью. Мы постепенно обеднеем и перестанем приносить прибыль, но пока они снимают сливки.

К тому же, продолжая индустриализацию, мы могли бы создать мощное оружие. Поэтому индустриализацию остановили, на научные исследования наложили запрет. И постепенно люди так привыкли к этому, что даже не осознают, чего лишились. Поэтому вы удивились, когда я сказал, что могу быть казнен за создание визиосонара…

Конечно, когда-нибудь мы победим тиранитов. Это совершенно неизбежно. Они не могут править вечно. Никто этого не может. Они разленятся, станут покладистее. Начнутся смешанные браки, утратятся их особые традиции… Но на это могут уйти столетия, потому что история не торопится. И когда минут эти столетия, Родия по-прежнему останется аграрной планетой без промышленности, без науки, А наши соседи со всех сторон, те, что не находятся под контролем тиранитов, будут сильными и прогрессивными. Королевства навсегда останутся отсталыми полуколониями. Они никогда не поднимутся. Мы обречены быть лишь наблюдателями в великой драме развития человечества.

– То, что вы говорите, мне отчасти знакомо, – сказал Байрон.

– Естественно. Вы ведь учились на Земле. Земля занимает совершенно особое место в социальном развитии.

– В самом деле?

– Представьте себе. Со времен открытия межзвездных полетов Галактика постоянно заселялась. Мы всегда были растущим, а потому незрелым обществом. И совершенно очевидно, что человеческое общество достигло зрелости только в одном месте и только однажды, а именно на Земле, перед самой ее катастрофой. Это было общество, временно утратившее возможность экспансии и потому столкнувшееся с проблемами перенаселения, истощения ресурсов и так далее, – проблемами, с которыми не сталкивались больше ни в одной части Галактики.