Читать книгу "Суд да дело. Лолита и Холден двадцать лет спустя - Игорь Ефимов"

- Ну и?.. - поперхнулся Кипер.

- В том-то и дело, что оказалось - никого. Что это я! - я должен подыскать ей второго мужа. Такого, с которым я мог бы ужиться. А уж она постарается его полюбить. Слыхал ты когда-нибудь про такой заскок?

- Нет. Никогда. Уж не знаю, чтоi твой дюгонь должен был сделать, чтобы ты заслужил такую напасть. Разве что утопил лодку, полную детей.

- В общем, я тогда попросил у нее отсрочки. Обдумать, прийти в себя. Она сказала "конечно, конечно". Такие решения требуют времени. Нужно вслушаться в свои чувства. Понять, что тебе по силам, что нет. У нее ведь самой ушло несколько лет. Прежде чем она убедилась. Убедилась окончательно и необратимо. Что жизнь в моносемье ей не по силам. Что для нее это - смерть любви. А что за жизнь без любви?

...Месяц я ходил сам не свой. Даже в фирме заметили, стали расспрашивать. А что я мог им сказать? Усталость, легкая депрессия... Но сам все думал, и думал, и думал... Остаться вдруг без жены и детей? Для меня это - как казнь. Без всякой вины. А она, Долли, ясно дала понять, что для нее нет другого выхода. Что если все это мне не по силам, она подает на развод. Хотя совсем не хочет. Но суд, конечно, отдаст детей матери. Как всегда. И она отправится искать себе эту треугольную семью. А то и четырехугольную. В этих журнальчиках и брошюрках полно объявлений о всяких поливариантах. Особенно почему-то из Калифорнии. Уедут в Калифорнию, и я их никогда не увижу. Так что я думал, думал, думал и наконец решился. И сказал Долли, что я согласен попробовать. Сказал вчера. А сегодня позвонил тебе.

- Позвонил мне? - повторил Кипер таким громким птичьим дискантом, что гуси подняли шеи от травы и облили его громким презрительным гоготом. - Ты хочешь предложить этот треугольный вариант - мне?

- Нет, конечно. С чего ты взял? Ты-то для него совершенно не подходишь.

- Да? Интересно узнать - почему?

Кипер снова задрал голову и забулькал бутылкой. Роберт поспешно отнял у него пакет и жадно приложился сам.

- Во-первых, мы с тобой такие разные. Во всем, во всем. Ты не веришь в переселение душ. Спортом больше не интересуешься. Слишком много прочел ненужных книг. Во-вторых, у тебя никогда не было детей. Ты не умеешь с ними обращаться. Но главное - вы с Долли совершенно психологически несовместимы.

- Поглядите на этого самозваного психиатра! Выносит диагноз за две секунды.

- Тут нет ничего обидного для тебя. Психологическая несовместимость самая распространенная проблема в семейной жизни. Спроси у своей бывшей жены. Во всяком случае, если у нас дома речь заходит о тебе, Долли не может удержаться от улыбки. Говорит о тебе только с иронией. Мне кажется, она не смогла бы принять тебя всерьез, как полноправного члена семьи.

"Всерьез, невсерьез, - злобно подумал Кипер. - Поглядел бы ты на одну палатку, вон под тем деревом, три месяца назад. Почему-то никто не жаловался на несовместимость".

- ...Я позвонил тебе потому, что у тебя есть связи и знакомства в артистической среде... Актеры, писатели, музыканты, фотографы... Это как раз то, что нужно для Долли. Она ведь в молодости очень увлекалась театром. Принимала участие в школьных спектаклях.

- И ты хочешь...

- Пригласи их на обед в ресторан. И меня тоже. Придумай какой-нибудь повод. Конечно, я плачу за все. Но ты выбери, по возможности, холостых. Или, по крайней мере, таких, у кого семейная жизнь дала сильный крен. В непринужденной обстановке, после двух-трех коктейлей... Если мне кто-то понравится, я приглашу его к нам домой. Чтобы представить Долли. А там посмотрим.

- Ты хочешь, чтобы я, своими руками... Чтобы я помогал вам в этом... в вашем полиандрическом эксперименте?..

- Но неужели это так трудно? Мне казалось, что такая услуга тебе не будет в тягость. Всего-то и дел - созвать несколько приятелей на обед. О котором тебе не надо заботиться. Я дам тебе название ресторана, время, адрес. А ты мне потом сообщишь, на сколько человек заказывать стол. Вот и все. И вкусно поешь и выпьешь на дармовщинку. Чего уж так сердиться?

- Да... Да, я сержусь... Ты меня хочешь втянуть... Уж не знаю, как это все назвать... Но я тебе скажу так: пусть Долли сама меня попросит. Да-да... Откуда я знаю?.. Может быть, ты все это выдумал... Эту дикую историю про треугольник... Меня предупреждали про вас... От "Сладких снов" сейчас можно ждать любого подвоха... Может, ты хочешь меня втянуть в незаконное дело. Подставить под удар...

- Не кипятись. Хочешь услышать от Долли самой? Пожалуйста. Уверен, что она согласится тебе позвонить. И тогда?..

- Тогда посмотрим. Может, и устрою тебе банкет холостяков. Сняв с себя всякую ответственность.

- Вот и хорошо.

Роберт вздохнул с облегчением. Вздох его как-то странно затянулся, перешел в ровное шипение. Кипер не сразу понял, что он просто выдернул пробку из надувного матрасика.

Они дошли до своих автомобилей, ступая очень осторожно и прямо. Только очень опытный полицейский смог бы увидеть что-то подозрительное в их походке.

Четыре фары дружно проткнули лучами озерные сумерки. Но, выезжая со стоянки, они дружно повернули зады машин навстречу друг другу и дружно чокнулись задними мигалками.

Звон разбитого стекла растревожил заснувших было гусей.

I-6. Долли

Стакана воды в изголовье хватило как раз на то, чтобы пересечь пустыню сна. Последний глоток пришелся на утренний просвет в плотных шторах.

Если Кипер летом спал в верхней комнате, то всегда просыпался от стука по крыше. И, не раскрывая глаз, пытался понять, кто стучит: дождь или белки? Белки тарахтели своими коготками отрывисто и жестко. Но и дождь порой умел подделаться под их нервные перебежки. Особенно, если капли падали не с неба, а пригоршнями - с веток деревьев.

На этот раз барабанил несомненный дождь. Ровный, работящий, равнодушный. Кипер попытался вспомнить вчерашний день. Но не смог. Что-то произошло вчера, довольно важное, все изменившее в жизни. Но что? Похмельная паутина облепляла память, затягивала все привычные дверки - ни войти, ни выйти. Всю ночь ему снились смутные, прерывистые сны, каждый - со своей обидой, и он проснулся уже готовым к мести. Но кому?

Кое-как он ополоснул лицо. Мазнул по щекам электрической бритвой там и тут. Пригладил седую полоску в волосах. Натянул рубашку и галстук. Кофе или чай? Но в шкафчике над плитой не было ни того, ни другого. Он нашел в холодильнике половину апельсина, выел мякоть. Зонтик, послушно щелкнув, распустился в руке синим цветком. Он вышел под дождь и сразу увидел припаркованную на улице белую "тойоту".

И круглую девичью головку в ее окне.

И израильского старика, идущего ему навстречу с заискивающей и умудренной улыбкой.

И тут же хмельная одурь слетела с памяти. Он вспомнил вчерашний вечер, гусей на берегу озера. Роберта с надувным матрасиком, его рассказ про необъяснимую прихоть, приманившую сумасбродку Долли.