Читать книгу "Город Мечтающих Книг - Вальтер Моэрс"

Такова народная версия легенды, так как существовали и другие теории о том, кем или чем является это существо. Охотники за книгами считали его душой Мечтающих Книг, их обретшим плоть гневом на то, что их забыли и погребли в катакомбах. Они верили, что этот дух пришел, дабы мстить всему живому, и что живет он в подземном жилище под названием Замок Тенерох. Такова была версия охотников.

Те букинисты, которые решались спуститься в лабиринты, утверждали, будто Тень-Король не что иное, как чудовищный вредитель, продукт скрещивания насекомого и летучей мыши, порожденный противоестественной природой лабиринта с одной лишь целью: уничтожать ценные книги. Такова была версия букинистов.

Ученые же пытались доказать, что Тень-Король древняя форма жизни, которая наконец нашла себе дорогу наверх из самых нижних пещер и туннелей. Они считали, что он вообще не имеет никакой цели, а просто следует своим животным инстинктам и нападает на все, что ему встречается, так как нуждается в пропитании. Такова была версия ученых.

Ужаски предсказывали, что Тень-Король станет причиной погибели Книгорода, катализатором всепоглощающей катастрофы, которая сотрет город с лица Замонии. Такова была версия ужасок.

А вот дети Книгорода были уверены, что Тень-Король это злобный демон, который по ночам издает жуткие звуки в платяных шкафах. Такова была «версия платяного шкафа».

Но в одном все соглашались: Тень-Король действительно существует. Будь то дух, зверь или чудовище, многие его слышали, некоторых он преследовал, а кое-кого даже убил. Кто его слышал, сравнивал его голос с шелестом книжных страниц, которые листает ветер. Кто его видел, не выжил.

Снова и снова находили залитые кровью и обезображенные трупы охотников за книгами с сотнями порезов, в которых зачастую торчали крохотные клочки бумаги — феномен, объясняемый тем, что Тень-Король расправлялся с противниками оружием из бумаги, возможно, при помощи одной из так называемых опасных книг. А иногда, особенно в тихие ночи, по всему Книгороду был слышен рвущийся из-под земли вой, от которого волосы вставали дыбом.

И Канифолий Дождесвет тоже был непоколебимо убежден в существовании Тень-Короля, но в отличие от большинства не верил в его злобность. Он даже считал, что это таинственное существо однажды спасло ему жизнь, когда он попал в засаду Ронг-Конга Комы. Кома хотел обрушить на Дождесвета огромный книжный шкаф, но за мгновение до того, как на псовича обвалилась гора фолиантов, кто-то отдернул его в сторону. Когда он снова поднялся на лапы, неведомый спаситель исчез, но с тех пор Канифолий Дождесвет считал, что встретился с Тень-Королем.

С тех пор он стал почти одержим легендой. Свою теорию о том, что они имеют дело не с диким и злобным, а с разумным и доброжелательным существом, он хотел доказать, выследив его и поймав. Но не для того, чтобы расчленить или выставить на всеобщее обозрение, нет, Дождесвет хотел завоевать дружбу Тень-Короля, чтобы затем вновь выпустить его на волю.

Он приказал пристроить к своему дому зарешеченное помещение, которое во всем походило бы на лабиринт. Стены — сплошь из старых книг, и пристойное освещение, но только от медузосветов. Там, по мнению Дождесвета, Тень-Король чувствовал бы себя почти как дома и понемногу привыкал бы к наземному миру, пока однажды, совершенно его изучив, Дождесвет не вернет ему свободу.

На последних страницах Дождесвет рассказывал о подготовке к этой экспедиции и обещал написать еще одну книгу, в которой речь пойдет о его охоте за Тень-Королем. Изыскания привели его к некоему коллекционеру и почерковеду по имени Фистомефель Смайк, которому приписывали всеобъемлющие знания легенд и рассказов о Тень-Короле. Идея Дождесвета так воодушевила этого видного ученого, что Смайк всеми силами поддержал псовича и даже вложил в его экспедицию собственные средства. Предполагается, что в катакомбы Канифолий Дождесвет спустился именно через древний дом Фистомефеля Смайка в самом центре города.

Однако последнее слово в книге принадлежало издателю. Он присовокупил к книге печальное послесловие, в котором рассказывал, что после того, как Канифолий Дождесвет ушел в лабиринт, никто больше не видел этого величайшего охотника за книгами. Ведь из своего похода за Тень-Королем, о, мои храбрые друзья, он так и не вернулся.

Глинткофе и бутерброд с пчелами

Захлопнув книгу, я глубоко вздохнул. Первопроходец, искатель приключений, ученый, коллекционер, да еще загадочная гибель — и все на службе литературы. Канифолий Дождесвет был героем в моем духе.

Поэтические чтения давно закончились, публика разошлась, только за несколькими столами еще остались немногие слушатели — пили кофе или дискутировали. Один, сидевший за столом напротив меня, нагло мне усмехнулся. Это был кабанчиковый: щетинистый и упитанный представитель сего рода в черной накидке.

— За Канифолия Дождесвета! Величайшего охотника за книгами! — отсалютовал он поднятой кружкой и зыркнул на меня круглыми свинячьими глазками. — Можно угостить вас глинткофе? — дружелюбно спросил он. — И, скажем, бутербродом с пчелами.

Ну кто от такого откажется? Книга дочитана, кружка опустела, и мне снова захотелось есть. Любое съестное, не отягощавшее мой скромный кошелек, следовало только приветствовать. Поблагодарив, я пересел за его стол.

— Чем обязан честью? — спросил я.

— Всякий, кто интересуется Канифолием Дождесветом, заслуживает глинткофе. И бутерброд с пчелами.

Он подал знак официанту.

— Я и не знал, что он был такой любопытной личностью, — сказал я.

— Самой пестрой во всем Книгороде, поверьте мне. Вы ещё долго у нас пробудете?

— Я здесь недавно.

— «Я здесь недавно» — хорошее название для книги! — воскликнул кабанчиковый и нацарапал что-то карандашом в лежащем перед ним блокноте. — Прошу прощения, профессиональная болезнь: все время подбираю названия для книг, которые бы хорошо продавались. Вы из Драконгора?

Я застонал.

— Как вы догадались?

Кабанчиковый рассмеялся.

— Извините. Наверное, рано или поздно начинает действовать на нервы. Когда адрес у тебя, так сказать, на лбу написан.

— Ну, бывает и хуже.

— И то верно. Особенно, если адрес не столь благородный. Писатели у нас в большом почете.

— Я еще только собираюсь им стать.

— «Я еще только собираюсь им стать» — опять прекрасное название! Интересное. Итак, вы молодое дарование на пороге своего раскрытия. Наверное, самое прекрасное мгновение литературной карьеры. Сердце переполняется впечатлениями и жаждой действий, мозг пламенеет идеями.

— Не рискнул бы такое утверждать. Это клишированное представление о творчестве. В Данный момент, например, у меня нет решительно ни одной идеи.