Читать книгу "Улитка в тарелке - Юлия Лавряшина"

Она вскочила сразу же, как скрылся Прат, и, сердясь на ослабевшие от волнения ноги, устремилась к фургону. Он тронулся, когда ей оставалось какие-то метров пять, и Мира вскрикнула от беспомощности. Не задумываясь над тем, что делает, она умоляюще вытянула руки, но машина уже удалялась от нее, дразня красными глазками огоньков. Фургон шел сам по себе, издавая монотонное, не грозное рычание. Никакой великан так и не появился…

«Вот, значит, как это может быть», — подумала Мира, очнувшись от того отчаяния, которое навалилось на нее вместе с усталостью. Проводив фургон взглядом, девочка пошла назад, больше не опасаясь быть замеченной. И вдруг замерла, пораженная тем, что все это время было так очевидно:

— Да ведь я уже здесь! Я могу и не возвращаться.

Сморщенное личико Эви увиделось ей так отчетливо, будто он жил где-то внутри нее, а Мира сейчас пыталась отделить его от себя.

— Да нет, — проговорила она, оправдываясь. — Я не уйду без него. Да и страшно одной…

Заглянув в знакомую расщелину, Мира осторожно вошла в темноту. Ничьих шагов уже не было слышно, воспитатели успели уйти слишком далеко, хоть и везли тележки. Оттого что сейчас Мира оказалась одна, сделалось совсем жутко, и опять захотелось выскочить наружу. Остаться в том, другом мире, хоть до утра… Надо же увидеть его!

— Там ведь есть солнце? — вслух спросила себя Мира. — Ну, конечно, оно же выше Стены. Значит, и туда попадает… Я все увижу сама и расскажу ребятам. Вот тогда им тоже захочется увидеть!

Миру больше не огорчало, что она не успела добежать до фургона. Она запомнила, в какую сторону ушла машина, и если они будут все вместе, можно просто пойти туда же. Вместе не страшно… Надо только выйти пораньше, сразу после отбоя, чтобы за ночь побольше пройти. Когда собак не привяжут…

Она вернулась к дороге, огляделась и пошла к деревьям, которые здесь тоже росли. Забравшись под одну из елей, которые всегда мягко устраиваются, девочка легла на траву, утепленную хвоей, и напомнила себе, что засыпать нельзя ни в коем случае. Если она проспит восход солнца, то не успеет вернуться до подъема, и Руледа поднимет панику. Воспитатели обо всем догадаются, и тогда никому из ребят уже точно не увидеть этого мира…

«А мы никак и не сможем выйти все вместе», — представив, поняла она.

Ель колюче ткнулась ей в голову оттого, что Мира приподнялась слишком резко. Как это сделать, чтоб никто не заметил? Она снова подумала: «Нас слишком много…» Это ей одной удается незамеченной убегать по ночам, но если выйдут все девяносто два человека…

— Что же делать? — жалобно протянула Мира и в нетерпении выбралась из-под ели. — Надо… Эви… Вдвоем?

Даже думать о том, чтобы отправиться одной было пока жутковато, но девочка допускала, что может привыкнуть к этой мысли. Если выдержки хватит… Ведь ей хотелось уйти по этой темной дороге прямо сейчас. Но — Эви!

Внутри у нее все так и разрывалось от нетерпения и сомнений. Ждать рассвета? Вернуться? И прямо сейчас поговорить с Эви? И, может, даже уйти. Только разве его разбудишь… А как же отправляться с ним в ночь?

Она беспомощно огляделась, хотя знала, что подсказать тут некому:

— Нет, нельзя без Эви.

И обрадовалась, додумавшись:

— А я заставлю его днем спать! Самой тоже надо выспаться… А завтра пойдем. Тогда уж все и увижу…

Отыскав вход, Мира решительно шагнула в темноту и пошла, поторапливая себя: «Надо поспать. Силы накопятся. Дрим же говорил, что во сне растешь».

Ей захотелось повторить в голос:

— Дрим…

Это вышло протяжно и тоскливо. До того тоскливо, будто она звала его за сотни километров и знала, что не докричится. И никогда не увидит… А ведь Дрим был почти рядом, Мира могла вернуться к нему за четверть часа. Но чувствовала, что только решившись уйти, еще не уйдя по-настоящему, уже отдалилась от него…

«А я ведь могу и не уходить. Никто ж меня не гонит!» — Мира шла сквозь темноту к своему дому, но ее все сильнее тянуло повернуть назад. Тот мир, который она так и не увидела, беззвучно звал ее. И что-то неразборчиво обещал… Конечно же, что-то необыкновенное! Ведь он сам, хоть Мира еще и не разглядела его, был необыкновенным.

«Там — море, — вспомнилось ей. — И еще много красивого… Я не запомнила. Но раз Дрим говорил, значит, все это есть. Мы с Эви все найдем».

У нее давно болезненно тянуло поясницу, будто само тело просило Миру сесть и, наконец, дать ему отдых. Она, сердясь, бормотала:

— Я же полежала немножко под елкой! Теперь можно и дойти, далеко, что ли?

Если ноги и понимали, о чем она говорит, то не особенно желали слушаться. То одна, то другая так и норовила запнуться о ровную поверхность, и Мире пришлось идти, выставив вперед руки, чтобы в случае чего не удариться лицом. Чтобы подбодрить себя, она стала быстро произносить вслух всякие нелепицы. Это уже не раз помогало ей поднять настроение.

— Жили-были два индейца… Некуда зимой им деться. Надо шкуры добывать… Чтоб в мороз… дуба не дать!

Она расхохоталась в голос, ведь уже никто не мог ее слышать. Что значит это смешное выражение, Мира точно не знала, но оно ей нравилось. Подхватила она эти слова от Прата, который однажды зимой вбежал в столовую, топая сапогами, и весело прокричал:

— Ну и холодища! Дуба дать можно…

У Прата часто вырывались словечки, за которые ему потом доставалось. Эви за то и любил его больше, чем Дрима, что Прат походил на них самих. А Миру тянуло к Дриму как раз потому, что он был совсем другим…

«А что, если Дрим и про это наврал? — мелькнуло у нее в голове. — Если индейцы есть на самом деле? Где-нибудь там… Если это совсем даже не сказки? Мало ли, что он мне говорил! Уже не все оказалось правдой…»

Торопясь избавиться от мыслей, которые неприятно скреблись в голове. Мира заговорила еще быстрее:

— Взял один из них копье… Говорит другой: «Мое!» Два индейца подрались — от зимы убереглись… Вот и пришла.

Она вылезла из-за скалы, настороженно вглядываясь в темноту. Домики показались Мире такими темными, будто прятались или подкарауливали ее. Она остановилась: «А что, если никто не спит? Вдруг они подглядывают за мной? Ой, я совсем уже поглупела от страха!»

Мира недовольно нахмурилась и уже собралась войти в свой домик, как со стороны столовой донеслись какие-то звуки. «Они там, — догадалась девочка. — Тележки разгружают… Как же мы никогда не задумывались, откуда что берется?»

Несколько минут она так и стояла, размышляя: стоит ли подсмотреть за воспитателями и здесь или лучше поскорее спрятаться в постель и спокойно все обдумать? Ведь подумать есть о чем…

«Спать надо! — остановила себя Мира. — Чего голову ломать? Так я завтра не уйду далеко. Ой, уже завтра?»

Домик, казалось, сам дышал сонно и тепло, потому что девчонок в темноте не было видно. Остановившись на пороге комнаты. Мира прислушалась к этим давно знакомым, всегда одинаковым звукам. Как-то смутно, почти не складывая слова в предложения, она думала о том, что скоро ее дыхания не будет в этом ночном хоре. Он не станет от этого ни лучше, ни хуже, всего лишь станет другим. Только заметит ли это хоть кто-нибудь?