Читать книгу "Принцип неверности - Марина Серова"

Котехов зашел в управление как к себе домой. Меня это не удивило. Насколько я помнила из его бесконечных рассказов, до начала своей журналистской деятельности он работал опером в уголовном розыске. По его словам, те, с кем он начинал когда-то лейтенантом, давно уже ходят как минимум в майорах.

— Здорово, Семен, — по-свойски обратился он к постовому. — Петрович у себя? Мы с ним договаривались встретиться.

Тот подозрительно покосился на меня и сделал серьезное лицо:

— У себя, только я лишь тебя одного могу пропустить. Сам понимаешь, какая сейчас обстановка! После двадцати ноль-ноль посторонних пропускать не положено.

— Не чуди, — отмахнулся Котехов. — Петрович сам к нам спустится, позвони ему.

Постовой повеселел и принялся набирать номер на служебном телефоне.

— Олег, — тихо, чтобы услышал только он, поинтересовалась я, — а кто такой Петрович?

— А тебе зачем? — прищурился Котехов. — Мой хороший знакомый. Тебе этого мало?

— Просто хочется знать: он нам реально поможет? Или ты напрасно вытащил меня из дома? Если так, ты знаешь, что тебя ждет?

Ответить Котехов не успел, постовой закончил разговор по телефону и, обращаясь к Олегу, спросил:

— Ты, случайно, не по поводу скандала в «Извозчике» пришел?

— А ты откуда знаешь?

— Да у нас тут весь УВД гудит, — усмехнулся постовой. — Прикатила знаменитость и первым делом избила тарасовских полицейских. Слушай, Олег, этот певец, что, в самом деле такой отмороженный? Или прикидывается?

— В самом деле, — рассеянно ответил Котехов, доставая сигарету, — прикидывается…

Их разговор был прерван появлением подполковника. Судя по тому, как подпрыгнул постовой сержант и вытянулся в струнку, подполковник был не только большим чином, но и строгим начальником.

— Вольно, — небрежно бросил подполковник постовому и обратился к Олегу: — Привет, дружище! Давненько ты к нам не заглядывал. Идем, на улице покурим.

На меня чин не обратил никакого внимания, словно меня здесь и не было. Не могу сказать, что я на это обиделась, но мое женское самолюбие было задето.

На улице подполковник и Олег закурили.

— Ты, Котехов, все же, мерзавец, — первым заговорил чин. — Вспоминаешь старых друзей только тогда, когда тебе что-нибудь от них надо.

— Да ладно, не прибедняйся, Михась, — примирительно ответил Котехов. — С днем рождения я тебя поздравил, со звездой — тоже.

— Еще бы ты про это забыл, — хохотнул подполковник. — Ладно, рассказывай, что у тебя приключилось? Кстати, может, для начала познакомишь меня со своей очаровательной спутницей?

Надо же, меня наконец-то заметили! Я, конечно же, предпочитаю находиться в тени, но только когда дело касается работы.

— Да, извини, — в Котехове, прямо скажем, пропадал блестящий актер. — Это Евгения Охотникова, частный телохранитель, — представил он меня. — А это, — повернулся Олег к подполковнику, — Михаил Петрович, начальник штаба городского УВД. Знакомьтесь.

Михаил Петрович галантно согнулся в полупоклоне:

— Очень приятно.

— Взаимно, — пробурчала я.

— Насколько я понимаю, Олег старается не столько для себя, сколько для вас?

— Миш, не разводи политесов, — прервал его словоизлияния Котехов, — давай по делу. У Евгении проблема. Точнее, не у нее, а у ее клиента, и помочь можешь только ты.

— Скучный ты человек, — вздохнул Михаил. — Ладно, излагай.

Олег быстро рассказал, что произошло в ресторане и почему нужно вытащить дебошира из кутузки до утра. Подполковник морщил лоб и задумчиво курил, пока Котехов живописал похождения нашего Хрыкина.

— Кислое дело, — проговорил он, когда Котехов закончил, — сопротивление сотруднику полиции. Это уже уголовно наказуемо.

— И что, ничего нельзя сделать? — спросила я.

— Попробуем, — ответил Михаил, доставая из кармана мобильник, — только учти, если эти пэпээсники заломят за свои погоны несусветную цену, тут я вам не помощник.

Откровенно говоря, мне было глубоко наплевать, посадят ли Хрыкина на сутки или на годы. В конце концов, он честно заслужил и то, и другое. Гонорар я получу в любом случае. Просто мне почему-то стало жалко этого непутевого юнца, вообразившего себя «великим».

Михаил несколько минут говорил по телефону, отойдя от нас с Котеховым на приличное расстояние. Странный они все-таки народ, эти менты. Вечно боятся, что кто-нибудь подслушает их тайны.

— Ну что, — сказал начальник штаба, — считай, что полдела сделано. Скажи спасибо, что я сегодня ответственный по городу. Сейчас вашего Хрыкина привезут сюда. Наряд людей, которых он избил, тоже подъедет, попробуем помирить их. Кстати, где его эти, как их теперь называют, — менеджеры, промоутеры, продюсеры? Устроители гастролей, одним словом? Я в этом не разбираюсь. Где они?

— Минуточку, — спохватилась я. — Сейчас позвоню директору арт-агентства.

Быстро набрав номер Арчирова, я дождалась, когда он ответит.

— Слушаю вас. — Голос директора мне совершенно не понравился. Похоже, он на нервной почве решил по привычке залить горе водкой. Или коньяком. Принципиальной разницы не было.

— Илья Семенович, — быстро заговорила я, — это Охотникова! Срочно найдите Погорельцова и Галушко и приезжайте в городское управление полиции. Я жду вас здесь. Возможно, удастся вытащить Хрыкина с минимальными потерями.

— Господи, — простонал в трубке голос Арчирова, — как мне надоел этот хорек! Скорее бы он отработал свои говенные концерты и уехал. Сейчас подъеду, Евгения Максимовна…

Телефон замолчал, Арчиров дал отбой. Я вдруг вспомнила, что видела свет в окнах его кабинета, когда мы с Котеховым подъехали к УВД. Это было примерно полчаса — сорок минут тому назад. Интересно, а где сейчас Арчиров? У себя в офисе или все же добрался до Волжского отдела? И зачем ему вообще потребовалось заезжать в офис?

Пока я пыталась осмыслить это обстоятельство, Котехов и его приятель-подполковник предались воспоминаниям. Примерно через полчаса начали собираться все участники инцидента.

Первыми приехали ребята из группы немедленного реагирования. Полицейские вышли из машины, степенно пошли к Котехову и подполковнику, поздоровались, покосились в мою сторону.

Михаил что-то сказал Олегу, и он, кивнув головой, подошел ко мне.

— Ну что, кажется, машина заработала, — сказал он, закуривая. — Ты как полагаешь, сколько «пепсы» заломят за свою поруганную честь?

— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Мне как-то не приходилось служить в органах, поэтому ваших расценок я не знаю. Лично я бы ни за какие деньги его не простила.

— Злая ты, — философски заметил Олег. — Нужно уметь прощать. Кстати, где эти устроители? Что-то они не слишком торопятся выручать своего «звездного мальчугана». Может, он им больше не нужен?