Читать книгу "Стон земли - Сергей Самаров"

Есть, значит, и в местном гарнизоне верующие люди, воцерковленные. И, если церковная служба будет проводиться в спецназе, наверняка на нее придут и мотострелки. Приход обещает быть не маленьким…

– Господь благословит, – ответил отец Георгий и перекрестил солдата.

В казарме оба взвода уже вооружились и выстроились для получения задания. А комбат с начальником штаба закрылись в канцелярии, рассматривая карты вместе с командирами взводов и определяясь с задачей. Судя по громкому голосу комбата из-за двери, он по телефону что-то уточнял у капитана Столярова. Солдаты же пока приводили в порядок свою экипировку и ждали приказа.

Отец Георгий сразу прошел в свою комнатушку и надел епитрахиль, чтобы больше соответствовать моменту. Что бы ни говорили, но внешний вид священника и манера его поведения всегда влияет на того, кого следует благословить. А в спецназе, как понимал отец Георгий, благословлять при выходе на боевые задания придется часто. В первый же день по прибытии в батальон – второй выезд. Хотя с момента его собственного увольнения из армии прошло немало времени, ситуация на Северном Кавказе все еще оставалась напряженной. Хорошо еще, что не во всех республиках региона сразу. Сначала была Чечня, теперь наивысшая напряженность в Дагестане, но и в других республиках неспокойно. То здесь, то там происходят какие-то локальные вспышки, запланированные, видимо, каким-то единым сценарием. По идее, сценарий, как говорили, предусматривает, что эти отдельные вспышки должны привести к одному огромному пожару. Но авторы сценария не понимают, что только небольшого ума молодые парни считают, что их республики в состоянии прожить без России. Основная же часть населения Северного Кавказа пользуется с выгодой для себя тем, что Россия выпускать регион «на вольные хлеба» не хочет, предпочитая дотировать развитие республик, то есть просто откупаясь от них повышенным финансированием. Не будь у России этого желания, дотировать их развитие было бы просто некому. Пример недолгой независимости Чечни показателен. Она чуть сама себя не съела и вынуждена была даже в Дагестан нагрянуть с оружием. А думающее население не поддерживает бандитов, не видя за ними никакого будущего….

Из канцелярии торопливо вышли комбат с начальником штаба и два командира взводов.

– А что, Коровин, – старший лейтенант Красота по-прежнему не мог заставить себя назвать отца Георгия «батюшкой», предпочитая пользоваться только фамилией, – никак ты с нами собрался? А? Поехали. Я тебе даже бронежилет выделю поверх этой штуки… – Он двумя пальцами взялся за епитрахиль и потер ее, словно пробуя парчовую ткань на качество.

– Если товарищ подполковник разрешит, я бы поехал, – нисколько не смутившись, вызвался отец Георгий, глянув на подполковника Шумакова и одновременно убирая от епитрахили руку старшего лейтенанта.

– Не торопись, батюшка, – спокойно ответил подполковник. – Завтра или послезавтра вместе с Красо́той на точку отправишься. Время зависит от того, когда он со взводом с задания вернется. Он менять там людей полетит, и ты с ним. Ты же на «точку» собирался? И комбриг мне по телефону советовал тебя туда отправить для поддержки морального духа солдат. Вот и отправлю. Там пока не стреляют, но условия тяжелые.

Попутчик был не из лучших, тем не менее, попутчиков человек не сам себе выбирает, рассудил иерей, а Господь ему их посылает по своему промыслу. Это новое испытание, а испытания Бог дает тому, кого любит. Эта православная аксиома в голове отца Георгия укоренилась прочно и незыблемо, и он готов был к любым испытаниям.

– А что, я не против, – согласился и Красо́та.

Солдаты двух отправляемых взводов видели, как священник несколько часов назад благословлял перед отправлением первые два взвода, и ждали того же для себя. Они в этом, как показалось иерею, даже некую присланную с неба гарантию своей личной безопасности увидели. Не все поголовно были верующими, но гарантию безопасности получить желали многие. Хотя бы на всякий случай. Отец Георгий повторил всю процедуру. Все остались довольны, даже, как ни странно, стоящий в том же строю старший лейтенант Красо́та. Он уже не ерничал, к благословению отнесся серьезно. Может быть, на него подействовало то, как относились к этому сами солдаты, а может, и он гарантию безопасности хотел. Тоже на всякий случай…

– К машине! – раздалась команда.

Поверх голов строя высокий священник видел, как под окнами казармы остановились, высвечивая через маскировочные щели фарами дорогу, два тентированных грузовика. А потом, следом за ними, подъехала и боевая машина пехоты, выделенная от батальона мотострелков. Без сопровождения бронетехники грузовикам ездить по дорогам в темное время суток было опасно. Брезентовый тент не в состоянии защитить от пуль, тем более, от выстрела из гранатомета. А БМП сопровождения своей автоматической пушкой и пулеметами в состоянии наставить на ум любого, сидящего в засаде и надеющегося на безнаказанность своих действий…

В казарме из всей роты остался только один взвод. Роты спецназа ГРУ по численности обычно значительно меньше обычных общевойсковых рот, как и взводы, как и отделения, хотя названия носят такие же. Но и этот, последний взвод лейтенант увел на занятия, и в казарме был только дневальный. Отец Георгий ушел в свою комнату, присел к столу и раскрыл один из томов сочинений русского святого Игнатия Брянчанинова. Брянчанинова иерей всегда читал с вниманием и удовольствием, много черпая для себя полезного из его книг, хотя большинство наставлений святителя касались монашества, а не белого духовенства. Но сейчас он никак не мог сосредоточиться на тексте. Мысли от страниц возвращались к окружающему, а от окружающего сами собой перетекали в прежние дни, когда отец Георгий был солдатом этого же батальона.

Тогда вопросов у молодого парня, только-только закончившего духовную семинарию, возникало больше, чем можно было найти на них ответов. И основные из них касались, естественно, религии в жизни солдата, находящегося постоянно на боевом дежурстве. Например, вопрос искренне верующего человека, при этом исполняющего свой солдатский долг, о допустимости убийства всегда остается открытым. Имеет ли право верующий человек воевать и убивать врагов? Никто, наверное, не сможет дать на это однозначный и категоричный ответ. И по-разному можно толковать пресловутую фразу о том, что после удара по одной щеке следует подставлять другую. Ответ может быть однозначным только в одном случае – когда солдат защищает свое отечество, свою православную веру, свою семью, любимых и близких людей. Именно потому святой благоверный князь Александр Невский согласился на подчинение Орде, но отказался от помощи германского императора в борьбе с Ордой. Батый разрешал русским сохранять свою веру, а германский император за помощь войсками требовал отречения от православия и принятия католичества. Александр, воин-победитель по своей натуре, согласился подчиниться Батыю, не отказавшись от православия. Оно было для него превыше всего.

Но было время, когда и в этом случае человека, пролившего кровь другого, даже не допускали к причастию. Не одного конкретного человека, но многих, кто отстоял свои дома, защитил семьи и победил врагов. Даже во время Первой мировой войны отдельные священники поступали так с солдатами, вернувшимися с фронта. Все другие, кого эти люди защитили, шли к причастию, а их к Телу и Крови Господней не допускали. Проливать чужую кровь – это, в любом случае, считалось грехом, за который человек ответственен перед Богом. Не перед другими людьми, потому что верующий человек не будет убивать просто так, ради удовольствия, не будет проявлять несправедливость, а именно перед Богом. «Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя, яко беззаконие мое яз знаю, и грех мой предо мной есть выну. Тебе единому согреших и лукавое пред тобою сотворих, яко да оправдишихся во словесех твоих, и победиши внегда судити Ти» . Эти слова покаянного псалма Давида не выходили из головы рядового Юрия Коровина, когда он воевал во время второй чеченской войны. Его тогда одолевали основательные сомнения. Свой ли дом он защищает? Свою ли страну бережет от неверных? Свою ли Веру отстаивает? Ведь там, в горах, чеченцы свои дома защищали, а он был пришельцем с севера. И только тогда сомнения развеялись, когда в присутствии всего взвода их командир, тогда еще старший лейтенант Столяров, допрашивал пленника, немного говорившего по-русски. У этого пленника были найдены странные карты, на которых вся Центральная Азия, вся Средняя Азия, весь Северный Кавказ и больше половины Центральной России, и не только Центральной, но и более восточные регионы, Урал и Зауралье, и даже часть Сибири были окрашены в светло-зеленый цвет. Надписи на карте были выполнены арабской вязью, но пленник, гордясь картой и, возможно, чьими-то далеко идущими замыслами, перевел надписи и объяснил суть карты. Светло-зеленый цвет – это территория Халифата, нового государства, о котором мечтали вдохновители исламского экстремизма. Они начали воевать против России там, на Кавказе, но цель их была более обширная – создать на огромной территории от Персидского залива до Средней Азии и дальше на российских землях единое исламское государство. Агрессивное государство, постоянно стремящееся расширять свои границы. Только тогда рядовой Коровин понял, за что он воюет.