Читать книгу "Черная братва - Евгений Сухов"

Алимджан закрыл окно. Дурное предчувствие не оставляло: что-то должно произойти.

Опасения оправдались три часа спустя, причем сполна, когда он услышал на пороге уверенные шаги нескольких пар ног. Дверь приоткрылась, и в комнату, в сопровождении двух человек, вошел Баруди Хаджиб. От неулыбающего жестковатого лица с аккуратно постриженной бородкой так и веяло серьезной угрозой, а большие карие глаза взирали с острой проницательностью, выведывая самое потаенное. И вообще народ, поселившийся на скале в пещерах, Алимджану не нравился. Такое жилище подходит для летучих мышей, но уж никак не для людей. Рослые, мускулистые, с такими же непроницаемыми лицами, как у Баруди Хаджиба, они выглядели родными братьями, в них отчетливо прочитывалось фанатическое убеждение, ради которого они способны пойти на самопожертвование.

Алимджан всегда считал, что подобное соседство принесет беду, и даже предлагал Юсуфу Ахмеду вытеснить чужаков за территорию поселка, пока дело не зашло слишком далеко. Но тот, безразлично махнув рукой, отвечал: «Они нам не помешают». Только значительно позже Алимджан понял, что за беспристрастной маской Юсуф прятал почти животный страх: он боялся людей, выбравших для своего жилья давно заброшенные пещеры.

Теперь, оказавшись рядом с Баруди Хаджибом, Алимджан вдруг увидел, что тот значительно выше и моложе, чем это могло показаться поначалу. Может, это ощущение возникло оттого, что прежде приходилось видеть его издалека: то спускавшегося вниз за колодезной водой, то поднимавшегося к молельной пещере.

– У тебя хорошо идет бизнес, – неожиданно улыбнулся Баруди, показывая крупные крепкие зубы, которыми запросто можно перегрызть горло врагу.

– О каком бизнесе ты говоришь? – спросил Алимджан, не желая пропускать гостей в глубину комнаты.

– За тот год, что мы провели в пещерах, – кивнул Баруди в сторону горы и сдержанно улыбнулся, – ты захватил пятьдесят четыре судна. Среди них были как маленькие – яхты, прогулочные катера, пассажирские корабли, с которых ты с Юсуфом брал по пятьдесят и сто тысяч долларов в качестве выкупа, – так и большие: круизные лайнеры, танкеры, сухогрузы, с каждого из которых ты брал от трех до пяти миллионов долларов. Получается вполне приличная сумма.

– У тебя неверная информация, – как можно хладнокровнее произнес Алимджан.

– Ты, видно, полагаешь, что все свое время мы проводим только в молитвах? – продолжал улыбаться Баруди. – Совсем нет! Мы умеем хорошо считать, а с горы видно куда дальше, чем с равнины. Мы знаем о каждом полученном тобой долларе, так что тебе нет смысла лукавить. Не удивляйся, узнать не сложно: достаточно спросить последнего старика в поселке, и он с точностью до последнего цента скажет, какова была сумма выкупа.

– Что вы от меня хотите?

– А вот это деловой разговор…. Ты должен заплатить садака в международные фонды джихада.

– И какая будет цифра?

– Немного. Всего-то десять миллионов долларов.

– На джихад идет всего лишь пять процентов от общего дохода. Мы не получали таких денег.

– Ты забываешь о том, что это не только закят, взнос на борьбу с «неверными», но это еще и помощь неимущим и сиротам.

– У нас не будет таких денег в ближайшее время, – глухо повторил Алимджан.

– И где же ваши деньги?

– Они потрачены.

– Так мы не договоримся. Деньги в джамаат ты должен передать в ближайшие три дня.

– Вам придется подождать. И потом, я не решаю таких вопросов. – Широкая ладонь ваххабита притронулась к стриженой бородке. Рука, покрытая черными густыми волосами, была мускулистой и, вероятно, очень сильной, привыкшей к каждодневным физическим упражнениям. В таких пальцах легко представить как рыболовецкую сеть, так и гранатомет.

– Возможно, я смогу обождать, он может подождать, – ткнул Баруди Хаджиб в ваххабита, стоявшего рядом. – Даже он может немного потерпеть, – повернулся он к порогу, где стоял другой охранник. – Но как ты объяснишь причину задержки садака детям и обездоленным, кто нуждается в твоей помощи? Ты им тоже скажешь обождать?

Алимджан подавленно молчал. Положение было сложное. Окажись на его месте Юсуф Ахмед, он наверняка что-нибудь бы сообразил.

– Думаю, что они тебя просто не поймут. Срок тебе три дня, после полуденной молитвы джамаат должен получить деньги, – твердо произнес Баруди.

– А если я не смогу их достать, что тогда?

– В таком случае, я бы тебе посоветовал уйти отсюда и вообще не попадаться мне на глаза. Я бы не хотел проливать кровь единоверца.

– Кажется, я тебя понял.

– У тебя есть двое русских, мужчина и женщина, ты должен отдать их мне.

– Это не по правилам, Баруди, этих людей захватил наш клан, – отрицательно покачал головой Алимджан.

– Юсуф не забыл, кто именно разработал эту операцию?

– Не забыл. Но они стоят денег.

– И сколько же ты за них хочешь?

– На это может ответить только Юсуф, это его люди.

– Может, ты предлагаешь мне поторговаться за них, как на базаре?

– Торга не будет, – после недолгого молчания произнес Алимджан, – сегодня ночью они сбежали. Если тебе удастся их захватить, тогда они твои.

– Хорошо, я проверю твои слова. И молись Аллаху, чтобы они оказались правдой. Аллах акбар, – попрощался Баруди Хаджиб.

Приоткрыв дверь, Алимджан наблюдал за тем, как троица моджахедов, не оглядываясь, пересекла двор и, распахнув калитку, вышла на улицу. Его переполняло бессилие, замешанное на злобе; он поймал себя на том, что ему очень хотелось бы увидеть профиль Баруди в нитях оптического прицела. Когда ваххабиты скрылись за высокой оградой из колючих кактусов, он со злостью захлопнул дверь.

Интересно, как бы на его месте поступил Юсуф Ахмед? Взор Алимджана невольно обратился к лагерю, где за бурунами волн, расшалившихся под усиливающимся ветром, колыхалось судно, на котором русские удерживали Юсуфа Ахмеда.

Еще через пятнадцать минут он встретился с Сейфуддином и, подробно пересказав состоявшийся разговор, откровенно спросил:

– Что будем делать, брат?

– Они нам угрожали, а такие вещи не остаются безнаказанными.

– В чем-то я с тобой согласен, брат, но с этими людьми мне уже приходилось иметь дело. В отличие от остальных, вылепленных из рыхлой глины, они вытесаны Аллахом из кремня. Об таких людей можно поломать зубы.

– Их не так уж и много. Можно окружить гору и забросать пещеры гранатами.

– Не думаю, что эта победа достанется нам легко, – отрицательно покачал головой Алимджан. – Эти люди – прирожденные воины и посчитают великим благом умереть за свои идеалы. Даже если нам удастся одолеть их, то уже через пару недель от ваххабитов на сомалийском побережье станет тесно. Зачем нам наживать таких сильных врагов? Нам бы разобраться с собственными проблемами.