Читать книгу "Подпольный олигарх - Алексей Макеев"

– Вперед!

Они ринулись с решимостью соискателей олимпийских медалей на стометровке, но Крячко в этот день, судя по всему, хронически не везло. Сухой сучок, попавший ему под ногу, переломился с громким треском. Механик, ничуть не удивленный появлением преследователей – казалось, их-то он и ждал, – выхватил из-за пазухи какой-то предмет и быстро вскинул руку. Гуров едва успел толкнуть Стаса за ствол дерева и скрыться за ним сам, как, заглушая мирный хор голосов обитателей тайги, отрывисто хлестнули три выстрела подряд.

Быстро достав пистолеты, приятели коротко обменялись взглядами и разом выпрыгнули по обе стороны кедра, за которым укрылись. Каждый был готов стрелять на поражение, но стволы пистолетов оказались нацелены в пустоту – тот, кто должен был стать их мишенью, уже успел исчезнуть. Лишь жиденькое, еле заметное облачко порохового дыма медленно таяло в недвижимом лесном воздухе. Крячко был готов скрежетать зубами.

– Где же он, гад? Где он, скотина? – свирепо простонал Стас, кидаясь туда, где только что стоял Девясов.

На сыроватой рыхлой земле остались лишь следы, казалось бы, уже настигнутой добычи. Кто бы мог подумать, что «добыча» окажется настолько коварной и даже хорошо вооруженной?

– Как думаешь, может, пойдем по его следам, – устало предложил Крячко. – Когда-никогда догоним…

– Нет, лучше идти назад, – категорично мотнул головой Гуров. – Втроем мы проложили след куда более заметный, чем тот, что сейчас оставит он один. К тому же, заметив нас, он может устроить засаду и сзади обоих сразу уложить в упор. Вот так-то.

– Ты прав… – развел руками Крячко. – Жаль, что я это понял только сейчас. Черт! Как же я с компасом-то опрофанился?!

Они пошли обратно, но вскоре меж деревьев стали сгущаться сумерки, хотя солнце где-то там, за стеной леса, еще только приблизилось к линии горизонта. Следов, и без того не очень различимых, не стало видно вовсе. Пришлось остановиться. С наступлением сумерек откуда-то налетели целые рои комарья, словно выпущенные из мифического ящика бестолковой древнегреческой красотки Пандоры. И если днем, без конца шлепая себя по лицу и рукам, от крылатых кровопийц еще удавалось отбиться, то теперь они, казалось, ошалели от присутствия столь удачно подвернувшихся им оперов.

– Надо разводить костер, – объявил Гуров. – Иначе до утра не дотянем. О! Зажигалка-то у меня еще есть.

– А моя почти пустая, – собирая сухой валежник, посетовал Крячко.

Когда, потрескивая и постреливая искрами, костер взметнул ввысь острые жала языков пламени, Гуров навалил сверху сырого лапника, от которого всю поляну затянул плотный дым. Натиск комариных орд тут же ослаб.

– Самое хреновое, – вздохнул Крячко, – что мы сегодня остаемся без ужина… Хоть бы горбушку я догадался сунуть в карман!

– Нет, – усмехнулся Гуров, глядя на огонь, – самое хреновое то, что о нашей экскурсии по нехоженым тропам знает только один человек – Девясов. А он, боюсь, постесняется рассказать кому бы то ни было о том, где мы сейчас находимся. В Кузоеве думают, что мы на прииске. Шаньгин подумает, что мы уехали в область. Там подумают… неважно, что там подумают, но хватятся нас не скоро.

– Ну спасибо, друг! Ну утешил! – невесело рассмеялся Стас. – Значит, и в самом деле детская сказка-страшилка стала взрослой былью. Выходит, он и в самом деле специально увел нас в глухомань! Но на что он рассчитывал? Что убьет нас из пистолета или что мы, заблудившись, сами умрем от голода?

– Возможно и то и другое. И еще неизвестно, насколько первое эффективнее второго. Тебе когда-нибудь уже доводилось блуждать в лесу? М-да… Все мы всегда что-нибудь делаем в первый раз. Считай, что, минуя школу выживания в дебрях, мы сразу попали в академию. Но насчет голодной смерти давай лучше погодим. Лес – это дичь, а у нас пока еще есть чем ее добыть. – Он похлопал по кобуре, спрятанной под одеждой.

Наломав побольше лапника, спать решили по очереди. Прежде всего из-за костра, который нужно было постоянно поддерживать. Нужно было и держать караул – мало ли кто мог наведаться ночью на огонек?

Далеко за полночь, когда в очередной раз на дежурство заступил Гуров, в верхушках деревьев вдруг загуляли, заходили порывы ветра. Звезды исчезли за занавесом тяжелых черных туч. На лицо сыщика упала крупная, как вишня, капля дождя.

– Дождались! – сказал в темноту Гуров. – Если сейчас хлынет ливень – все, завтра придется идти наугад.

– Что? Что такое? – с хвойного «матраца» поднялся заспанный Крячко. – Дождь? Вот это сюрприз!

– Да, это из сюрпризов сюрприз, – глядя на небо, роняющее тяжелые капли, пробормотал Гуров. – Но прежде всего мы можем остаться без костра, – он повернулся к Стасу. – Нужно развести огонь посильнее. Если дождь не разгуляется, то костер он не потушит.

Однако дождь разгулялся. С очередным порывом ветра на тайгу обрушилась стена воды, мгновенно залившая огонь и смешавшая небо с землей.

Гуров и Стас спрятались под деревом с широкой, как шатер, кроной, но и здесь сверху падала частая капель и время от времени проливались холодные струйки дождевой воды. Усталые, невыспавшиеся опера стояли, прислонившись к шершавому стволу, и терпеливо дожидались конца этого метеорологического безобразия.

ГЛАВА 11

Ночь тянулась нескончаемо долго. Ближе к утру дождь утих и перешел в мелкую нудную морось. Выбравшись из-под дерева, Гуров в неясных утренних сумерках, которые сгущала так и не развеявшаяся грязно-серая пелена облаков, ползущих над самыми верхушками деревьев, поискал у края поляны их вчерашние следы. Но тщетно – потоки воды смыли все, что хоть в какой-то степени могло дать представление о том, в какую сторону им идти дальше. Стас, похожий на большую взъерошенную птицу, стоял, засунув руки в карманы брюк.

– Ну что, идем? – наконец угрюмо спросил он.

Мокрый, осунувшийся, с черными кругами под глазами, он являл собой материализованное воплощение раскаяния и скорби. Поэтому, сколь ни сложным было их нынешнее положение, к веселью вовсе не располагающее, взглянув на друга и соратника, Гуров невольно рассмеялся.

– Это что еще за хихоньки? – недовольно буркнул Стас, догадываясь о причинах этого смеха.

– Ты сейчас без грима мог сыграть бы Кису Воробьянинова, просящего подаяние. Как там у Ильфа и Петрова? «Месье, же не манж шпа сис жюр…» – очень похоже на киношного Ипполита Матвеевича скорбно простонал Гуров.

– Да ну тебя, тоже мне, артист погорелого театра! – наконец ощутив хоть и грустный, но все же комизм ситуации, рассмеялся и Крячко.

– Ну, это совсем другое дело! – Гуров одобрительно хлопнул его по плечу. – Вот теперь точно выйдем. При кислом настроении хорошо только заупокойные молебны заказывать.

Примечая, где притоптана трава и надломлены ветки, Гуров решительно зашагал в том направлении, откуда они вчера вышли на эту поляну. Они шли через чащобы густого ельника, спускались по склонам распадков, поросших мешаниной осинника, березняка, сосен и рябин, продирались через сплошные заросли колючего цепкого кустарника, окунаясь в потоки росы, вторгались в плотную, как сапожная щетка, мокрую стену высокорослых трав…