Читать книгу "Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы - Диана Кирсанова"

– Как убили? Когда? Кого???

Он крепко взял ее за локоть. Подумал: «Если теперь на вопрос: «Кого?!» – нам суждено получить ответ: «Анну Березневу», то я хотя бы не дам Арине упасть».

Но и сам он до жути боялся именно этого ответа….

– Кого???

– А фиг его знает, – сказала женщина с половником. И продолжила со внезапно заблестевшими глазами: – Милиция тоже очень этим самым вопросом интересуется. Кого-то убили, а кого – неизвестно, кто убил – тоже неизвестно, и, самое главное, убили-то его в чужой квартире!!!

– «Его»? Так убитый – мужчина? – По тому, как еле заметно прижалась к нему Арина, он почувствовал ее огромное облегчение. Да и сам был почти счастлив.

– Мужик, мужик, – подтвердила тетка с поварешкой. – Голый, как коленка.

– В каком смысле – голый? – глупо спросил Валька.

– В том смысле, что без трусов!

– Как без трусов?!

Арина повернула к нему мордашку с явственно написанным выражением удивления. От растерянности она, видно, надеялась, что именно Валька сможет разъяснить ей всю эту неразбериху. Но он не мог.

– А в какой квартире это произошло? – только и сумел выдавить он.

– В двести восемьдесят восьмой, – ответили хором.

Прикрыв глаза, Валька как мог быстро произвел мысленный подсчет – дурные предчувствия оправдывались.

– Это ее квартира, – шепнул он одной только Арине. Но у изнывающих от любопытства соседок был кошачий слух!

– «Ее» квартира? «Ее» квартира? – встрепенулась тетка с половником, в порыве возбуждения едва не треснув Вальку по лбу этой своей поварешкой. – Чья – «ее»? Вы знаете, да? Расскажите, умоляю! Мы ж тут почти никого не знаем – недавно переехали! Стоим тут, как дуры полные, и – никакой информации!

Другие женщины тоже зажужжали, как потревоженный улей. Каждая из них, безусловно, признавала свое право на информацию.

– …Милиция понаехала, всех расспрашивает, ничего не объясняет…

– …Пожарник такой неинтеллигентный! На меня как рявкнет: дескать – зачем вызывала? А как не вызвать, когда, пардон, свет погас, и искры… На всей площадке пробки повышибало!

– А врачиха-то из «Скорой» говорит: мы, грит, тут уже не нужны. Труповозку надо. Так прям и сказала – труповозку, мол…

– Так кто там живет, в двести восемьдесят восьмой? А?

Последний вопрос был обращен к молодым людям. И, как только он прозвучал, вокруг все стихло.

– Вот что, дорогие женщины, – решительно оборвал Валентин начавшийся допрос. – Давайте все по порядку. Сперва – вы, – обратился он к даме в бигуди, уж очень у нее был серьезный и полный достоинства вид, даже с этим патронташем на голове. – Как вас зовут, простите?

– Эльвира Марковна, – ответила та с некоторой даже церемонностью.

– Очень приятно… так вот, Эльвира Марковна, расскажите нам все, что здесь произошло. Это очень важно, потому что, видите ли, мы с девушкой хозяйке двести восемьдесят восьмой квартиры некоторым образом не чужие люди…

– Понятно, – кивнула та. И действительно все рассказала.

* * *

Эльвира Марковна Юматова – в недавнем прошлом чтец-декламатор в Центральном дворце культуры железнодорожников, что на Комсомольской площади, а ныне просто отселенная скучающая пенсионерка (зять Эльвиры Марковны, будучи по профессии простым автомехаником, никак не мог найти с утонченной тещей общий язык и по причине стал инициатором сложного квартирного обмена, в результате которого Эльвира Марковна оказалась на другом конце Москвы, хоть и на отдельной жилплощади), сегодня днем, в районе часов эдак двух, поставила на электрическую плитку маленькую кастрюльку с овсяной кашкой, которую надо было разогреть до комнатной температуры для единственной родной души – йоркширского терьера Тимоши, и принялась неторопливо помешивать кашку ложечкой. Тимоша жался у ног и, высунув из-под шерсти крохотный нос, внюхивался в пары грядущего обеда.

Из комнаты до них доносился бодрый голос ведущего теленовостей, ему вторил еле слышный бубнеж радиоприемника за стенкой. Сама Эльвира Марковна тоже не упустила возможности, разговаривая с Тимошей, пару раз взять голос «в маску» – словом, вокруг царили «мир, покой и благоденствие», как выразилась сама рассказчица.

– Как вдруг! – женщина тряхнула головой, и бигуди дробно стукнулись друг о дружку. – Вдруг! – воздела она к небу ухоженные руки. – Треск! Щелк!! Искры!!! Запах горелых проводов! И – тишина… телевизор молчит. Радио молчит. Плита – молчит, то есть не работает, я регулятор туда-сюда кручу, все без толку! Думаю – да что ж это, пробки, что ли, у нас повылетали? Взяла в кладовке фонарик, вышла на площадку, подхожу к щитку – ба-а-атюшки! – Эльвира Марковна широко раскрыла и тут же зажмурила выцветшие, умело подведенные глаза. – Весь щиток черный! Оплавилось все, и вонь, то есть, прр-ростите – запах! Совершенно невыносимый запах! Запах горелой резины! Ну, доложу я вам, меня такое возмущение охватило – опять, думаю, мальчишки хулиганили!

Мгновенно воскресив в воображении памятку о противопожарной безопасности, которая много лет украшала одну из стен Дворца культуры железнодорожников, Эльвира Марковна поспешно кинулась в квартиру, набрала на телефоне «01» и, прокричав: «Срочно, срочно приезжайте! У нас диверсия, возможно, террррористический акт!» – кинулась оповещать соседей.

– Четыре квартиры у нас на площадке, – пояснила она, для наглядности выставив перед грудью ладонь с поджатым большим пальцем. – С Машей, – Эльвира Марковна кивнула на женщину с половником, – мы сразу свели знакомство, еще в тот день, когда я сюда заезжала, она даже помогала мне заносить вещи… А про других соседей нам ничего пока не известно. Я, конечно, позвонила в обе двери, но никто не откликнулся. Уходят рано, приходят поздно, а мы с Тимошей ложимся спать пораньше, у нас режим…

– Эльвира Марковна! Не отвлекайтесь! – напомнил Валька.

– Да-да, молодой человек… Я рассказываю…

Итак, обе женщины (соседка Маша, истомившись от пенсионной скуки, была рада наметившемуся приключению настолько, что даже не замечала зажатого в своей же руке половника), посудачив минуту-другую, решили спуститься вниз и там дождаться пожарных. Но тут внимание всевидящего Машиного ока привлек узкий, точно лезвие стилета, клинок дневного света, прорезавший сумрак лестничной площадки. Свет лился из 288-й квартиры.

– Там кто-то есть! – выдохнула Маша, присвистнув от любопытства. И, быстро, даже как-то воровато, оглянувшись по сторонам, потянула на себя тяжелую дверь и юркнула внутрь.

Немного поколебавшись (врываться без приглашения в чужую квартиру – это было так неинтеллигентно!), Эльвира Марковна поспешила за ней.

Чужая квартира встретила обеих пенсионерок страшной, какой-то настораживающей тишиной («У меня аж люмбаго разыгралось!» – пожаловалась экспансивная Маша). Плотно притворенные двери в обе комнаты сдерживали дневной свет, и в маленькой прихожей стоял полумрак. Узкая резкая световая полоса, которая проникала на лестничную площадку, шла из слегка приоткрытой кухонной двери.