Читать книгу "Пятая гора - Пауло Коэльо"

На следующий день Илия снова встретился с военачальником. Онузнал, что в лагерь ассирийцев пришло пополнение.

— Каково сейчас соотношение сил? — спросил он.

— Я не буду говорить об этом с врагом Иезавели. —Я — советник наместника, — ответил Илия. — Вчера он назначил менясвоим помощником, и тебе уже наверняка сообщили об этом. Ты обязан ответитьмне. Военачальник почувствовал сильное желание убить чужестранца.

— На двух ассирийцев приходится один наш воин, —нехотя ответил он.

Илия знал, что неприятелю необходимо более многочисленноевойско.

— Наступает наиболее подходящий момент для началамирных переговоров, — сказал он. — Они увидят, что мы проявляемвеликодушие, и тогда мы сможем добиться лучших условий. Любой командующийармией знает, что для завоевания города нужно пять воинов на одногозащитника. — Они и достигнут этого числа, если мы не атакуем ихнемедленно.

— Они не смогут обеспечить водой столько людей, дажеесли у них достаточно запасов еды. Тогда настанет час посылать наших гонцов.

— Когда же настанет этот час?

— Подождем, пока число ассирийских воинов увеличитсяеще немного. Когда их жажда станет невыносимой, они будут вынуждены напасть наАкбар. Но они знают, что мы их разгромим, если их будет трое или четверо наодного нашего воина. Тогда-то наши гонцы и предложат им мир, позволят покинутьгород и продадут им воду. Таков замысел наместника.

Военачальник ничего не сказал и подождал, пока уйдет чужеземец.Даже если Илия умрет, на этом же решении станет настаивать наместник.Военачальник поклялся себе, что, если это произойдет, он убьет наместника, азатем покончит с собой, не дожидаясь, пока на него обрушится гнев богов. Но низа что в жизни он не позволит предать свой народ из-за денег.

"Господи, отведи меня обратно на землюИзраильскую, — взывал каждый день Илия, бродя по долине. — Непозволяй моему сердцу оставаться в плену». Следуя обычаю пророков, известномуему еще с детства, он стал истязать себя плетью каждый раз, когда думал овдове. Его спина превратилась в сплошную кровавую рану, и он два дня провел влихорадочном бреду. Когда Илия очнулся, первое, что он увидел, было лицо вдовы.Она выхаживала его, накладывая на раны мазь и оливковое масло. Он был слишкомслаб, чтобы спускаться вниз, и она сама приносила ему еду.

Едва выздоровев, он снова ушел в долину. «Отпусти меняобратно на землю Израильскую, Господи, — говорил он. — Пусть сердцемое останется в Акбаре, а тело может продолжить свой путь».

Перед ним явился ангел. Это был не ангел Господень,увиденный им на вершине горы, а ангел, хранивший его, — тот, к чьемуголосу он уже привык.

— Господь слышит молитвы тех, кто просит забыть оненависти. Но Он глух к тем, кто хочет убежать от любви.

Илия, вдова и ее сын ужинали вместе каждый вечер. Как иобещал Господь, мука в кадке не истощалась и масло в кувшине не убывало.

Они редко разговаривали во время еды. Но однажды вечероммальчик спросил:

— Кто такой пророк?

— Тот, кто слышит те же голоса, что и в детстве, и всееще верит в них. Так он может узнать, что думают ангелы. — Да, я знаю, очем ты говоришь, — сказал мальчик. — У меня есть друзья, которыхникто больше не видит. — Никогда не забывай о них, даже если взрослыескажут тебе, что это глупости. Так ты всегда будешь знать, чего хочет Бог.

— Я узнаю будущее, как вавилонские прорицатели! —сказал ребенок.

— Пророки не знают о грядущем. Они лишь передают теслова, которыми вдохновляет их Господь прямо сейчас. Поэтому я нахожусь здесь ине знаю, когда вернусь в свою страну. Он скажет мне об этом не раньшеположенного срока. Глаза женщины наполнились грустью. Да, однажды он уйдет.

Илия больше не взывал к Богу. Он решил, что, когда придетвремя покинуть Акбар, он возьмет с собой вдову и ее сына. Он ничего не станетговорить им, пока не придет время.

Может статься, она и не захочет уходить. А может быть, онане знает о его любви к ней, ведь он сам это понял поздно. Если так ипроизойдет, будет даже лучше — он сможет целиком посвятить себя изгнаниюИезавели и возрождению Израиля. Ему некогда будет думать о любви. «Господь —пастырь мой, — сказал Илия, вспомнив старую молитву царя Давида. — Онукрепляет душу мою и водит меня к водам тихим».

"И не укроет от меня смысл моей жизни», — заключилон собственными словами.

Однажды он вернулся домой раньше обычного и увидел, чтовдова сидит на пороге дома.

— Что ты делаешь?

— Мне нечем заняться, — ответила она. — Такнаучись чему-нибудь. В наше время люди потеряли интерес к жизни: они нескучают, не плачут, лишь ждут, когда пройдет время. Они отказались от борьбы, ажизнь отказалась от них. Это грозит и тебе: действуй, смело иди вперед, но неотказывайся от жизни.

— Моя жизнь снова обрела смысл, — сказала она,потупив

Взор. — С тех пор, как пришел ты

На какую-то долю секунды он почувствовал, что готов всебросить ради нее. Но решил не рисковать, ведь она, наверное, говорила о чем-тодругом — Научись чему-нибудь, — сказал он, меняя тему — Тогда время станеттвоим союзником, а не врагом. — Чему я могу научиться? Илия поразмыслилнемного. — Письму Библос. Оно пригодится, если тебе придется когда-нибудьотправиться в далекие странствия. Вдова решила полностью посвятить себяизучению Библоса. Ей никогда не приходило в голову покинуть Акбар, но, судя потому, что говорил Илия, он, скорее всего, хочет увести ее с собой. Она вновьощутила себя свободной. На следующий день она проснулась на рассвете иотправилась в город. Она шла по улицам, и улыбка сияла на ее лице.

Илия все еще жив, — сказал жрецу военачальник двамесяца спустя. — Ты не смог убить его. — Во всем Акбаре не найтичеловека, который захотел бы это сделать. Израильтянин утешает страждущих,приходит к заключенным, кормит голодных. Когда кому-нибудь нужно разрешить спорс соседом, обращаются к нему, и все соглашаются с его суждениями, ведь онисправедливы. Наместнику он нужен для укрепления своего влияния, но никто этогоне понимает.

— Торговцы не хотят войны. Если влияние наместникаусилится и он убедит народ в преимуществе мира, мы никогда не сможем изгнатьассирийцев с нашей земли. Нужно немедленно убить Илию.

Жрец указал на Пятую Гору, вершина которой вечно утопала воблаках.