Читать книгу "Горизонты ада - Даррен Шэн"

— Но я сказал все. Я хорошо отношусь к полиции. К нам сюда заходит много офицеров. Мне они всегда внушали симпатию.

— Вы в самом деле не знаете ничего о смерти сестры?

— Нет. Я вам не могу рассказать ничего, кроме того, что уже… — Он замолчал.

— Что? — нетерпеливо произнес я.

— В ночь убийства на ней была брошь.

— С символом солнца. Я знаю.

— Полицейские спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом. Тогда я не знал. Но некоторые ее друзья, позвонившие мне после того, как новости распространились, сказали, что это подарок какого-то таинственного мужчины, с которым она иногда встречалась.

В досье на Ник отмечался ее интерес к оккультизму. Я полистал свой блокнот и нашел список второстепенных имен, который составил в конце.

— Это, случайно, не Руди Зиглер?

— Он самый. Ник все стремилась войти в контакт с мертвыми, предсказать судьбу и занималась прочими глупостями подобного рода.

— И Зиглер подарил ей брошь?

— Если верить тем, кто это утверждает. Я собирался позвонить в полицию насчет этого. Как вы думаете, стоит?

— Сомневаюсь, чтобы это имело значение. Они все выяснят из тех же источников, что и вы. — Я обвел имя Зиглера и поднял глаза на Николаса: — Вы знакомы с Руди Зиглером?

— Помилуй бог! Я стараюсь держаться подальше от колдунов.

— И вы ничего о нем не знаете?

— Только то, что слышал от друзей Ник. Насколько могу судить, он мелкий Гудини: зеркала, спрятанные динамики, вспышки света…

— Что-нибудь еще можете рассказать?

Он думал, наверное, целую минуту. Наконец сказал:

— Ничего не приходит в голову.

— Вы не слишком расстроены смертью сестры, как я посмотрю, — заметил я.

Николас фыркнул:

— А что я могу сделать? Она мертва. Я грустить не люблю. Этот мир суров. Ник это знала. Столкнулась не с тем парнем в неудачное время. Такое может случиться с любым из нас. Мы все рискуем.

— Что, если ее смерть была не случайной? Ее убийство могло быть запланированным. Что, если вы следующий в списке преступника? Дальнего родственника, надеющегося присвоить все наследство Хорняков, или кого-то, чей бизнес ваш отец разрушил много лет назад?

— Нет. — Николас отправил в лузу еще один черный шар, зажег новую сигарету, собрал шары и начал новую игру. — Ник просто не повезло. Всегда рискуешь, если трахаешься со всеми подряд.

— Вы на редкость сострадательны.

— К черту сострадание! В смерти для меня нет ничего нового. Я видел, как друзья медленно умирали от СПИДа. Видел молодых мужчин, зарезанных у входа в клуб только из-за того, что они геи. Мы миримся с потерями или сходим с ума. Кроме того, я не желал смерти Ник, но подобное могло произойти и с человеком получше. Усекли, что я имею в виду?

— Не совсем.

Он посмотрел на меня в упор:

— Ник была моей сестрой, и я ее любил. Но ангелом она не была. Вы знали ее месяц. Из ваших слов можно сделать вывод, что вы знали ее только с лучшей стороны.

— Вы так думаете?

— Тот лысый мужик в баре, о котором я вам рассказывал, — это ведь случилось две недели назад. Вы тогда все еще были близки с Ник, Ал?

Я напрягся, собираясь ответить, затем понял, что он вовсе не оскорблял меня, всего лишь открывал мне глаза, говорил правду. Я расслабился и медленно кивнул.

— Вы не первый, с кем она паскудно поступила. Вы даже не попали в первые несколько дюжин. Если считаете, что она была невинной овечкой и что должны отомстить за нее, вы дурак. Мой совет: не тратьте время. Она недостойна такой преданности.

Его грубая откровенность расстроила меня, и я снова подумал, что почти ничего не знал о Ник — как и тогда, когда изучал досье на нее.

— Не буду больше мешать вам играть, — сказал я.

— Так быстро уходите? Побудьте еще немного. Покатайте со мной шары. Никогда не знаешь, куда это может завести. У меня целый гардероб шмоток Ник, и большинство из них мне подходит.

— Соблазнительно, — усмехнулся я, — но нет, спасибо.

— Вам же хуже. — Он надул губы, затем подмигнул: — Пока, Ал. Заходите как-нибудь. Застанете меня в чем-нибудь клевом.

Я улыбнулся, покачал головой и ушел.

Я чувствовал себя относительно хорошо, когда катил назад, во Дворец. Я сделал первые шаги, и хотя дело не расколол, зато не свалился на первом препятствии. Меня удовлетворило то, как прошла беседа. Я вел себя вполне профессионально. И наткнулся на возможный ключ к решению проблемы: Руди Зиглер. Может быть, я и в самом деле гожусь в детективы.

После встречи с Ником я записал несколько мыслей. Помимо связи Ник с Зиглером, еще следовало разобраться с Обществом анонимных алкоголиков. Почему Ник мне соврала? Скорее всего, она просто не хотела признаваться, что у нее есть эта проблема. Многие люди на собраниях анонимных алкоголиков начинали с того, что уверяли, что никаких проблем у них нет и они пришли по настоянию родителей, мужа, жены и так далее.

Я все равно сделал соответствующую пометку в блокноте (при этом подумал, что если дело пойдет такими темпами, то мне скоро понадобится новый блокнот). Затем отложил его и позвонил Присцилле Пардью. Дома у нее трубку никто не снял, звонок на ее мобильный тоже остался без ответа, поэтому я позвонил в салон красоты, где она работала помощницей менеджера. Мне пришлось развеять осторожную подозрительность секретарши, и она соединила меня с Присциллой.

— Простите, что вам пришлось подождать, — произнес забавный, немного визгливый голос, — совершенно замучили репортеры. Чем могу помочь?

— Меня зовут Альберт Джири, мисс Пардью. Я был приятелем Ник Хорняк. Я был…

— Альберт Джири, — перебила меня Присцилла, и я услышал, как она постукивает ногтем по зубам. — Вы были маленьким коричневым солдатиком Ник.

— Простите?

Она хихикнула:

— Пожалуйста, не обижайтесь. Вас Ник так называла. Говорила, что встречается с большим коричневым солдатом с густой щетиной вместо волос и телом борца. Я ей завидовала.

Я не знал, как на эти слова реагировать, поэтому откашлялся и сказал:

— Мисс Пардью, я хотел бы поговорить с вами о Ник. Я веду частное расследование ее убийства…

— Вы не возражаете, если мы пообщаемся в другое время? — снова перебила меня Присцилла. — Я бы предпочла говорить о Ник после работы. Не годится плакать при клиентах.

— Разумеется. Я позвоню вам после похорон, и…

— Незачем ждать так долго. С того момента, как стало известно об убийстве, вокруг меня толпятся доброжелатели, но это все старые друзья, и ничего нового они сказать не могут. Вы сегодня свободны?