Читать книгу "Разум и чувства - Джоанна Троллоп"

Белл и головы не повернула, продолжая обозревать пространство, где планировалась оранжерея.

— А при чем тут ты, дорогая?

— Ну, — ответила Элинор, — большинство архитекторов начинало как раз с пристроек к собственным домам. Даже Ричард Роджерс…

Белл бросила на дочь короткий взгляд.

— Но ты же еще не архитектор, дорогая.

— Уже почти. Моих знаний вполне достаточно.

Белл улыбнулась, но отнюдь не Элинор.

— Я так не думаю, дорогая. Мне хотелось бы найти профессионала, который строит оранжереи тысячами каждый год.

Элинор зажмурила глаза и медленно досчитала до десяти. Затем открыла их снова и сказала, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровней:

— Ты кое о чем забываешь.

Белл в этот момент любовалась видом из окна.

— Да?

— Да, — сказала Элинор, на этот раз более твердо. — Да. Как насчет оплаты?

Даже сейчас, расставляя на кухне сковородки, развешивая на крючки кружки и деревянные лопатки, которые сотрудники компании по перевозке упаковали в плотную бумагу с той же казенной скрупулезностью, что и пастушек из мейсенского фарфора, она не могла не думать о деньгах. Деньги занимали все ее мысли. Им необходимо купить и содержать машину — иначе как Маргарет будет добираться до новой школы в Эксетере? Надо платить за аренду коттеджа, за электричество и воду, одежду и еду, по возможности позволять себе хоть какие-то минимальные развлечения, а их средства, даже при самом выгодном инвестировании, дадут не больше семисот фунтов дохода в неделю — то есть, подсчитывала она, с грохотом заталкивая огромную суповую кастрюлю Белл на полку рядом со сковородами, меньше тридцати фунтов в день. И это на четверых женщин со смехотворными шансами найти себе заработок, одна из которых еще в школе, вторая никогда не работала, а у третьей слабое здоровье и нет никакой профессии. Иными словами, остаюсь я, Элинор Дэшвуд, всю жизнь парившая в облаках в уютном гнездышке в Норленде и предававшаяся глупым, нерациональным мечтам об архитектуре. Она выпрямилась и обвела взглядом кухню. Зрелище — яркая новенькая мебель и их наваленная кучей старая рухлядь — было неутешительным. Мало того, положа руку на сердце, оно просто пугало. Ей такое не осилить. Ни одной из них не осилить этих перемен. Они бежали в Девон, повинуясь импульсу — это была реакция на скорбь и отвержение, через которые им пришлось пройти, — ухватились за протянутую им дружескую руку, не подумав о последствиях.

Элинор закрыла глаза. Ей нельзя паниковать. Ни в коем случае. Они справятся — иначе и быть не может. Что, если обратиться к сэру Джону; а может, он и сам уже догадался… Возможно… За окном она заметила какое-то движение: это Томас тащил доски к дереву, которое Маргарет выбрала в качестве переговорного пункта. Так скоро! Они только вчера переехали, а строительство домика на дереве уже началось. Элинор выхватила из открытой коробки крышку от сковороды и в отчаянии швырнула об стену кухни. Кто будет платить за домик, черт побери?!

— Великолепно, — воскликнул сэр Джон. Он стоял в распахнутых дверях Бартон-парка, придерживая их гигантские створки, и широко улыбался гостьям.

— Проходите, проходите. Знаете, я ведь хотел сразу вас позвать на ужин, еще вчера, но Мэри мне не позволила. Сказала, вы наверняка устали с дороги. Пожалуй, оно и верно. Женщине ведь виднее.

Захлопнув за собой двери, он наклонился и расцеловал каждую в обе щеки.

— Она сейчас наверху, с ребятишками. Укладывает их спать. Это целое событие, занимает кучу времени. И так каждый вечер. А потом они начинают бегать вниз, под всякими дурацкими предлогами. Никакой дисциплины. Ни малейшей! Боже, благослови их. Потрясающие малыши.

— А вы не помогаете жене? — спросила Белл, высвобождаясь из его объятий.

— Укладывать карапузов? Ну нет. Я играю с мальчишками в Тинтина, по субботам. Я, знаете ли, придерживаюсь патриархальных взглядов. И горжусь этим. Ну ладно, — сэр Джон развернулся, обводя рукой просторный холл. — Как вам моя избушка?

Гостьи молча поглядели по сторонам. Холл был громадный, даже больше, чем в Норленде, с нишами для статуй и причудливой гипсовой лепниной в виде позолоченных гирлянд. Он выглядел настолько парадно, что внушал чуть ли не благоговейный ужас, радикально отличаясь от норлендского как внешне, так и по духу, и напоминал не то музей, не то какое-то учреждение, оформленное по всем историческим канонам. Элинор заметила, как Марианна невольно поежилась.

— Жуть, верно? — жизнерадостно продолжал сэр Джон. — А эти мраморные уродины — ими, понимаете ли, украсили дом к визиту королевы Виктории. Просто идиотизм! Столовая вмещает тридцать шесть персон. Тридцать шесть!

Маргарет, до этого в изумлении крутившая головой, вдруг остановилась и спросила:

— Тогда почему вы тут живете?

Сэр Джон расхохотался.

— Это же родовое гнездо! Мое наследство и все такое. Не могу жить ни в нем, ни вдали от него.

Марианна натянуто заметила:

— Это нам знакомо.

— О да. Точно. Радуйтесь, что вам повезло оттуда вырваться; будете жить в коттедже со всеми современными удобствами. А теперь пойдемте-ка пропустим по рюмочке. — Он остановился перед дверями в огромную, ярко освещенную гостиную, заставленную мягкими диванами, и заговорщицки прошептал:

— Сейчас познакомлю вас с тещей.

— Так-так, — воскликнула Эбигейл Дженнингс, поднимаясь с одного из диванов в вихре цветастых шалей и комнатных собачек, — вот и знаменитые барышни Дэшвуд!

Она распростерла руки и радостно рассмеялась.

— Джонно говорил, что вы все красотки, и на этот раз оказался абсолютно прав. Вообще-то он редко бывает прав, уж хотя бы потому, что родился мужчиной, благослови его Господь, а мужчины всегда не правы по определению, но про вас он сказал, что вы восхитительны, и это чистая правда. Бог ты мой, вы прелестны!

Она обернулась к высокому худощавому мужчине, стоявшему рядом с ней, и больно ткнула его локтем между ребер.

— Ты со мной согласен, Билл?

Мужчина улыбнулся, но предпочел промолчать. Гостьи стояли рядком на пороге гостиной — Белл на шаг впереди — и, потупившись, смотрели в пол.

— Это невыносимо, — сквозь стиснутые зубы прошипела Марианна, обращаясь к Элинор.

— Тише!

— Она толстая, — злорадно заметила Маргарет, — и вообще стерва — сразу видно.

— Магз!

— Я же говорила, что не хочу тащиться на этот ужин, я хотела посмотреть…

Элинор подняла голову.

— Извините.

Высокий мужчина понимающе посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Марианну, и Элинор заметила, как на его лице появляется хорошо знакомое ей выражение восхищенного потрясения, определенно связанное с загадочной комбинацией черт, придававшей личику Марианны необъяснимое очарование, и — напротив — никак не связанное с застывшим на этом личике выражением ослиного упрямства.