Читать книгу "Trust: Опека - Чарльз Эппинг"

Он не ответил.

— Миллион долларов?

Охснер молчал.

— Больше? Сколько? — Алекс не сводила с Охснера глаз.

Он несколько раз моргнул.

— Ну, это вас не касается!

— Именно об этом я вам все время и говорю, — сквозь зубы ответила Алекс.

Глава 6

Цюрих

Пятница, день

— Что за красавец, а? — Руди стоял рядом с Алекс, пока она наблюдала, как черный «даймлер» Охснера, взревев, покатился по узкой булыжной мостовой прочь от ресторана «Аисты».

— Думала, если он еще раз скажет «тайна банковского вклада», я закричу. — Алекс повернулась к Руди. — Он всегда такой?

— Раньше, когда я был мальчишкой, он хорошо ко мне относился. Помню, когда я приходил к отцу на работу, Георг всегда сажал меня к себе на колени, рассказывал разные истории. Но после смерти отца он стал другим. — Тоблер посмотрел Алекс в глаза. — Я всегда удивлялся, почему его, а не меня отец назначил своим душеприказчиком. Ведь будь иначе, я бы знал об этом счете еще с 1987 года.

— Знаете, моя мать тоже назначила своим поверенным не меня. А к ее имуществу тайна банковских вкладов не имела никакого отношения. — Алекс глубоко вздохнула. — Иногда просто следует жить, не особенно задумываясь. — Она посмотрела на часы. — Мне пора на работу. Уже почти два.

— А мне что делать? — спросил Руди.

— А вам не нужно на работу?

— Я хочу узнать, что произошло с моим отцом.

— Разве не ясно, что…

— Никогда не поверю, что отец наложил на себя руки, — не поверю, пока не узнаю наверняка, что произошло. — Стоявший перед входом в гостиницу Руди был похож на обиженного маленького мальчика. — Постой! У меня есть идея! — Он схватил Алекс за руку. — Пойдем в банк. Я могу зайти и сам проверить счет.

— Без меня. Я…

— Ладно, я пойду один. Этот счет формально принадлежит мне. Охснер сам так сказал, верно? Они мне все расскажут.

— Что бы вы ни предприняли, не впутывайте в это меня. — Алекс посмотрела Руди прямо в глаза. — Понятно? Я могу потерять работу, если…

— Не волнуйся. Обещаю не впутывать тебя, если ты мне поможешь. — Он обнял Алекс за талию. — А ты ведь мне поможешь? Спасибо.

Он двинулся вперед.

— Если в банке спросят, каким образом я узнал о счете, скажу, что мне рассказал Охснер. А он попросту не сможет выдать твое имя. — Руди повернулся к ней и улыбнулся. — Вот тебе и пример того, как тайна банковского вклада в Швейцарии может сыграть нам на руку.

Он повел ее по узкой дорожке, которая пролегала за рестораном и выходила на Банхофштрассе.

— Интересно, сколько же сейчас денег на этом счету? Хотя, должен признаться, я помню те длинные списки депозитных счетов, опубликованные в прессе. Еще в девяностых годах. К сожалению, Охснер прав. На большинстве лежало лишь по паре тысяч долларов. Сто тысяч максимум. — Он легонько сжал ей руку. — Но думаю, что, если этими денежками распоряжались с умом, сейчас их должно быть гораздо больше. Может быть, даже целый миллион!

— Что ж, вам осталось только пойти в банк и спросить о деньгах. — Алекс указала пальцем на главный вход в цюрихский банк «Гельвеция», через дорогу. — Это здесь.

Два каменных купидона, голеньких младенца из потемневшего от времени гранита, охраняли вход.

— К сожалению, мой вход, служебный, с той стороны здания. — Алекс протянула Руди руку на прощание.

— Можешь себе представить: все деньги там, внутри? — Глаза Руди округлились. — Только и ждут, когда я приду и заявлю на них права.

— Но это ведь на самом деле не ваши деньги, не так ли?

— Ну, по крайней мере, процент за управление мой. Разве не так объяснил Охснер? Пять процентов от суммы принадлежали отцу, а значит, сейчас они мои. — Руди кивнул. — А пять процентов от миллиона — это…

— Пятьдесят тысяч долларов.

— Ого! — Руди схватил протянутую руку Алекс. — А что ты скажешь, если мы их разделим? Я дам тебе половину?

— С чего бы это?

— За помощь.

— Но я ничего не сделала. Вы заставили меня рассказать, что мне известно, а известно мне не очень много.

— Я имел в виду твою помощь в расследовании того, что на самом деле случилось в 1987-м. — Он не отпускал ее руки. — Уверен, с твоей помощью я смог бы влезть в банковский компьютер и выяснить точно, что тогда произошло.

— Двадцать пять тысяч долларов за риск потерять работу? Нет уж, спасибо. — Алекс отняла руку. — Как ни странно, мне нужна моя зарплата — чтобы вернуть ссуду, полученную на обучение. И могу вас заверить, это намного больше двадцати пяти тысяч.

— Тебе не придется терять работу. Ты могла бы заняться этим в свободное от работы время. Тайком.

— Мне очень жаль, но я скажу «нет».

— Я буду платить тебе фиксированный гонорар за каждый час занятия этим нашим делом. Все, что нужно, — это войти в компьютерную систему банка и посмотреть, что случилось со счетом в 1987 году.

Алекс отрицательно покачала головой.

— Вы не отступите, так ведь?

— Я просто хочу узнать, что произошло. А без твоей помощи, боюсь, я никогда этого не узнаю.

— Послушайте, — мягко начала Алекс, — я и правда не могу вам помочь. Даже если бы я и согласилась провести расследование, меня не допустят к банковским документам. Единственное, к чему я имею доступ, — это код.

— Но все, что происходит, наверняка записывается где-то в банковском компьютере, не так ли?

— Руди, компьютерные файлы — это одно, а код — другое. Я работаю лишь с той частью программы, которая указывает компьютеру, что ему делать. Это не имеет никакого отношения ни к самому банку, ни к счетам.

— Но из кода ты узнала о счете моего отца, а также о его компании в 1987-м.

— Простая случайность. Я не имею ни малейшего понятия, почему там был написан код. Это была разовая сделка. Нетипичная. Аномалия.

— Но ведь могут быть и другие аномалии, — не отступал Руди. — Не могла бы ты просто посмотреть? Хотя бы для моего успокоения?

— Извините. Если меня поймают за этим, я буду уволена. И больше мне не видать работы консультанта.

— Да ладно! — Руди не сводил с нее глаз. — Неужели трудно попробовать?

Она покачала головой.

— Я согласилась встретиться, пообедать с вами и Охснером по одной-единственной причине — убедиться, что больше не участвую в этом деле. Я не желаю терять свое место.

— Но, получив свою долю, ты сможешь уволиться.

— Говорю же вам, с двадцатью пятью тысячами долларов нельзя выплатить даже первый взнос.